Фрэнсис Хардинг - Остров Чаек

– Трудовые невольничьи лагеря?.. – набросился Прокс на Камбера. – Вы обо всем знали? Кто еще осведомлен?

– Право слово, не понимаю, господин Прокс, чему вы так поражаетесь? – бесконечно терпеливо произнес Камбер. – Забыли, чего ради устроили Фермы-убежища? Помните наш разговор о спасении острова, о том, как прокормить всех в голод? Ведь вы помните, что мы – что вы – решили?

– Да, – неясно ответил Прокс. – Да… да, я помню.

– Вы, как и мы, увидели, что в недрах вулканов надо прорыть шахты, а на склонах разбить фермы, – быстро продолжал Камбер. – Разве можно винить нас за то, что мы поняли это за несколько лет до вас, а заодно нашли решение, как очистить остров от паразитов? Конечно же, свою удачу мы осознали, выяснив, что леди Арилоу пережила чистку. Поняли, что нет нужды в «чуме Скитальцев», что можно обвинить во всем хитроплетов и справиться с ними куда эффективнее. Но вы, господин Прокс, вы и ваши Фермы-убежища – мы и подумать не могли, как далеко вы зайдете, решая с их помощью проблему нехватки земли и обуздания хитроплетов. Но что еще важнее, мы создали Чиновника по устранению ущерба, который мог бы действовать свободно, не скованный Шквальной Гаванью, и делать все необходимое.

Вздрогнув, Прокс уставился на дрожащую в руках карту.

– Наши предки и не собирались устраивать тут себе дом, – продолжал Камбер. – Остров должен был стать одним большим погостом, и они отдали лучшие и плодородные земли мертвым. – Он вздохнул. – Год за годом новые мертвые потихоньку отнимают ее у нас. Однако и ряды живых пополняются.

Все твердят о «скудных урожаях» в последние несколько лет, как будто хорошее лето решит все беды. Почва под нашими фермами оскудела, а мертвые теснят нас к пустыням. Даже большая часть джунглей и та уже обещана мертвым. Люди хотят есть. Если не начать возделывать склоны вулканов, а из их недр не добывать сокровища, то на следующий год или еще через один начнется голод.

Землепашцы острова постепенно побеждали в себе страх перед вулканами, брались возделывать нижние склоны. Но этого было слишком мало, и продвигались они слишком медленно, чтобы остановить приход голода.

И потому, да, мы приняли решительные меры. Устроили трудовой лагерь на Клык-Горе, где добывают серу, которую мы потом обмениваем на еду для острова. Мы похищали хитроплетов из деревень, чтобы они трудились на благо Острова Чаек и вернули долг предков. В конце концов, худшее, что могло произойти, если бы Клык-Гора изверглась, – это временное сокращение численности паразитов. Хитроплеты плодятся быстрее мышей.

Однако Совет Скитальцев узнал о наших… небольших проектах. И они были убеждены, что вулканы пробуждаются. Тогда Совет пришел к нам с ультиматумом: мы должны были закрыть тайные шахты и – самое ужасное – рассказать всем, что вулканы стали небезопасны, переселить людей подальше от них.

Они сами создали конфликт. В конце концов у моих руководителей не осталось выбора. Если бы Скитальцы разгласили свои знания, шахты закрылись бы, фермеры бежали со склонов, и на острове начался бы голод. Говорю же, некоторых вещей просто нельзя избежать.

– Так же думали наши жрецы двести лет назад, – тихо проговорила Хатин. – И они тоже ошибались.

– Мне неприятно сообщать вам, – сказал Прокс, пытаясь перекричать грохот каменного дождя снаружи, – но если говорить о пробуждении вулканов, то кот уже выскочил из мешка.

– Господин Прокс! – раздалось с улицы. – С вами все хорошо?

– Выламывайте дверь! – закричал Камбер, прежде чем его успели заткнуть. Дверь распахнулась внутрь, и когда Прокс, Хатин и Плясунья обернулись, Камбер улизнул в кабинет Прокса. Раздался звон стекла, и когда дверь открыли, то обнаружили, что в кабинете пусто, а одно окно выбито.

– Что?.. – Двое ворвавшихся в зал правосудия были одеты в камзолы поверх опаленных ночных сорочек, а в волосы им набился серый пепел. Они ошеломленно уставились на Плясунью и Хатин.

– Ничего страшного, все хорошо, – Прокс ожесточенно растер щеки ладонями, пытаясь заставить ум работать. – Эти люди со мной. Пусть все готовятся уходить из города. Все до единого. Немедленно. Если встретите господина Камбера – арестуйте. И… не позволяйте ему говорить с вами, а то упустите.

В любую другую ночь жители Гиблого Города не обрадовались бы, если бы их выдернули из постелей и велели покинуть город. Еще меньше им понравилось бы, узнай они, что поступают так по требованию маленькой хитроплетуньи и предводительницы «Возмездия». Впрочем, этой ночью их миру пришел конец, и люди ждали указаний.

Они выскакивали из дверей, накрыв головы чайными подносами, перевернутыми стульями, толстыми одеялами. Людям раздавали обсидиановые ведра – вместо шлемов. Кругом сыпались с неба и плясали на улицах мелкие серые камни, игривые и подозрительно легкие, словно застывшая пена.

Прокс пытался организовать толпу, перекрикивая грохот падающего сверху щебня. Надо было уговорить людей бросить пожитки; одну старушку пришлось нести прямо в ее же плетеном кресле. Плясунья рассказала о заброшенных храмах в лесистых предгорьях и что там можно найти укрытие. Но хватит ли места для всех?

Близилось время рассвета, однако небо темнело, а не прояснялось, и ветер менял направление.

– Стойте! Что вы делаете?

Прокс рассвирепел, как маленький смерч, и помчался к местному золотых дел мастеру и бригадиру добытчиков обсидиана. Те обернулись, но тачку, из-за которой дрались, не выпустили. Пытаясь перекричать шум камнепада, они принялись объясняться. Оба хотели сгрузить в тачку хранившиеся дома урны с прахом предков, при этом скидывая на дорогу урны соперника. Чуть дальше по улице Прокс увидел, как семьи вытаскивают из мертвого сердца города тяжеленные сундуки, снабженные погребальными печатями.

– Вот именно! Мы оставляем мертвых! Всех мертвых! Без исключения! – Люди заохали, а после протестующе взвыли. Прокс нагнулся к упавшей девочке, которая держалась за обожженную лодыжку. Ухватил ее под мышки и, подняв, показал золотых дел мастеру. – Ваши предки второй раз в пепел не обратятся, а вот она – может. Бросьте тачку, иначе к утру сами все прахом станете.

Девочка заплакала в голос, а золотых дел мастер неохотно выпустил ручки тачки.

– Отлично. Понесешь ее. – Прокс сунул ювелиру девочку, и та обвила ручонками его шею. Для нее золотых дел мастер стал спасителем – только что избавил от страшного дяденьки с покрытым шрамами лицом.

В сгущающемся мраке толпа медленно потянулась из города, а Прокс сорвал голос, крича на тех, кто думал, что нашел легкий путь побега – по дороге, вдоль основания коварной долины. Лицо его раскраснелось, волосы торчали во все стороны, но ни у кого это не вызвало веселья. Охваченные паникой беженцы карабкались по лесистому склону.