Влада Ольховская - Север. Восходят звезды

Хэллоуин неплохо справлялся со своим новым телом, и Керенса подозревала, что он уже бывал в образе птицы раньше и умел летать, иначе у него ничего бы не получилось. Но в его движениях не было танца, и это подводило: частенько ему приходилось уворачиваться от щупалец, отдаляясь от корабля.

Однако о своей миссии он не забывал. Зиро мог дотянуться до «Веги», когда Кей был отвлечен, и Хэллоуину пришлось вмешаться. Он принял на себя удар, предназначавшийся кораблю – удар, который наверняка пробил бы череп другому существу. Керенса заметила, как резко вздрогнула Тира, и это было любопытно. Впрочем, колдунья и сама волновалась, она с нетерпением ждала, что будет дальше.

Хэллоуин от этого удара не погиб и даже не потерял сознание. Он прожег скрутившие его ветки и вырвался вверх, в пустоту, которая уже приняла освободившийся корабль. Зиро даже не пытался достать недавнюю добычу, понимая, что не удержит ее. Вся его ярость выплеснулась на двух фениксов, а те словно издевались над ним. Они кружили прямо перед чудовищем, сбрасывая с перьев все новые огненные волны, пока между ними и Зиро не появилась стена из чистого обжигающего пламени.

Только после этого они вернулись, а огонь, оставленный ими, освещал Междумирье на долгие километры вперед.

Они вернулись на корабль через наблюдательную палубу и оба перевоплотились в воздухе. Кей без особых усилий приземлился на ноги и привычным жестом обнял оказавшуюся рядом с ним Хорану. Хэллоуин несколько неуклюже плюхнулся на металлическую площадку и, хотя его лицо заливала кровь из рассеченного лба, расхохотался.

– Это было круто!

– Ненормальный, – буркнула Тира, подавая ему платок.

– Да я и не претендую на норму! Но ведь круто же?

– Не поспоришь.

– А дальше куда?

Керенсу этот вопрос тоже интересовал, она, вернувшаяся в последний момент, не знала их планы.

– Дальше – в Улей, – ответила Тира. – Боюсь, там будет не так уютно, как в гостях у Зиро!

Они подняли так много шума, что кто-то должен был услышать его. Вопрос лишь в том, кто услышал первым.

А первым был Шиоран.

Теперь он шел по разрушенным тоннелям Лабиринтов памяти, вдыхая воздух, пропитанный новыми запахами. Так непривычно, так редко… Живая кровь. Магия. Нелюди. Какой это будет пир, какой праздник для этого жалкого серого пространства!

– Тебе посчастливилось принять гостей, а ты этим не воспользовался, – заметил Шиоран. – Я не узнаю тебя.

Ответа не последовало – точнее, не было голоса. Но Шиоран все равно знал, что хотят сказать ему Лабиринты. Это знание появлялось в его памяти, мелькало перед глазами, и он не нуждался в словах.

– То, что они сильны, – не оправдание. Это вызов! У зверя, который быстро бежит и отчаянно сражается, кровь слаще.

Он прошел чуть дальше и остановился перед обожженными огнем руинами. Надо же… не один коридор, как он ожидал, а огромная, как целая деревня, часть Лабиринтов была уничтожена такой силой, что это место до сих пор не восстановилось.

С таким Шиоран раньше не сталкивался – но кое-что было ему знакомо. Похоже, не все в этом отряде чужаки, одно имя он слышал раньше и называл сам. Он почувствовал, как его сердце бьется быстрее в предвкушении того, что он может сделать…

И сделает.

– Они разрушили тебя и нанесли тебе рану, но ты не мстишь. Ты меня разочаровываешь.

Лабиринты памяти не были живым существом, они не относились к рарико-менке, и все равно они были живы. Это основа всего Междумирья: здесь все живо и мертво одновременно.

Шиоран двинулся вперед, его прогулка завершалась. Он уже думал о том, что будет делать дальше, он не ожидал увидеть ничего нового – и неожиданно увидел.

Пол в тоннеле был проломлен, и мутная жижа, скрывавшаяся под ним, сияла в скупом свете серебром. Шиоран глазам своим поверить не мог, он даже наклонился и коснулся ее, чтобы убедиться, не привиделась ли она ему.

Но нет, ошибки не было. Перед ним плескалась та самая энергия, которая была главным сокровищем Междумирья. Даже капля этого вещества считалась священной, а уж столько… Шиоран боялся предположить, на что способно целое озеро.

– Откуда она у тебя? – прошептал он.

По тоннелям пронесся ветер, холодный и колючий.

– Да я уйду, уйду, скажи мне только, где ты ее взял! И почему она открыта?.. Так, стой! Только не говори мне, что ты погрузил туда кого-то из пришельцев!

Ветер усиливался, на каменных стенах появились первые иглы изморози. Это нервировало Шиорана: Лабиринты напоминали ему ленивого исполина, над которым можно издеваться, пока тот спокоен. Но если этот сгусток чужих душ разозлить, плохо будет даже богам.

– Слушай, мне важно знать! Ты такого никогда не делал! Почему сейчас, с ними? Это ведь из-за нее?

Вой ветра, хлопки дверей, которых здесь не было никогда, и, кажется, детский плач…

– Не из-за нее? – поразился Шиоран. – Она здесь не при чем? Тогда я вообще ничего не понимаю! Ты что, окунул в магию кого-то из чужаков?! Зачем?

Рокот камней, грозящий лавиной – да, он все-таки разозлил Лабиринты памяти. И все же Шиоран получил ответ.

– Тебя попросили сделать это с чужаком? Но… кто?

Пришельцы, явившиеся в Междумирье, становились все интересней, Шиоран уже не мог их отпустить.

Охота началась.

Сьерра никак не могла привыкнуть к этому миру, и очень скоро она поняла, что наивны сами ее попытки привыкнуть. От Междумирья ничего не нужно было ожидать, так было легче. Ей только и оставалось, что принять единственную истину этого пространства: здесь возможно все.

Она снова и снова убеждалась в этом, наблюдая за их окружением с одной из палуб. Они плыли не только через туман – он то налетал, то исчезал, в Междумирье даже он не был постоянным. Иногда их окружали переливы света, похожие на северное сияние. Иногда она видела землю – сбоку от них, повернутую на сорок пять градусов или даже прямо над ними. В такие моменты Сьерре казалось, что произошла ошибка, их корабль перевернулся вверх ногами, нужно срочно это исправить. Однако датчики «Веги» показывали, что они как раз движутся стабильно, меняется Междумирье, в нем нет даже центра, способного стать основой всего.

Сейчас они плыли через удивительно красивую территорию: все вокруг них было поглощено медленно кружащимися лепестками. Размером и нежностью они напоминали лепестки яблоневого цвета, однако при этом они поражали всеми оттенками фиолетового, от беловато-сиреневого до насыщенного космического цвета южной ночи. Сьерра уже убедилась, что это просто лепестки, они не опасны и не токсичны, они не навредят кораблю, и это дарило ей шанс любоваться ими, не думая об угрозе. Они то падали, то взлетали вверх, то кружились, словно танцуя под только им слышную музыку.