Карен Монинг - Рожденная огнем

Час спустя с меня лил пот, в голове грохотало, а руки болели так, словно я, подобно каратисту, пыталась разбить кирпичные стены.

— Я не могу туда попасть, — устало выдохнула я. — Не знаю, почему.

Риодан прищурился:

— Ты говорила, что считала это своим ши -видящим местом.

Я кивнула, ожидая продолжения.

— Бэрронс сказал, ты ела…

— Ага! Мясо Невидимого! — Я схватилась за спасительную мысль с невероятным облегчением. — Это действительно ши -видящее место, вот почему я его не нашла! Я и не могла сейчас увидеть свое озеро!

А я уже начала бояться, что «Синсар Дабх» так затихла в последнее время, потому что тайком переставляла мою внутреннюю мебель, пряча то, что я могла бы использовать, и устраивая ловушки. Могла она так сделать?

Риодан закатил глаза.

— Потрясающе. Тебя зовут Мак, ты наркоманка.

— Я не наркоманка.

— Сколько раз ты ела его на прошлой неделе? — осведомился он.

— Дважды. Но в первый раз я была вынуждена , чтобы спуститься с утеса, а во второй раз в меня стреляли Хранители, — возразила я.

— Уверен, в следующий раз ты тоже будешь вынуждена .

— Я не наркоманка.

— И как долго будет длиться гребаный кайф? — вышел из себя Риодан.

Я пожала плечами.

— Не знаю наверняка. Дня три или около того. Так что через несколько дней я снова стану собой.

Невероятно раздражительной и уставшей, но собой.

Он посмотрел на Бэрронса.

— Не позволяй ей больше это есть.

— Она сама принимает решения, — ответил тот. Но посмотрел на меня: «Нам нужна информация, мисс Лейн. Я предпочел бы, чтобы вы воздержались на время».

Ну отлично. Одна из двух моих укрепляющих техник, которые давали мне силу, — секс с Бэрронсом и поедание плоти Невидимых — теперь потеряна.

Я как раз думала о том, что вечер перестает быть томным, когда Риодан открыл дверь.

По другую сторону стоял Кристиан МакКелтар.

[36] Песня «Take Me to Church» группы Hozier .

Джейда могла и не надевать красное платье.

Она сделала это намеренно.

Мужчины на каждой планете, в любой реальности, фейской или человеческой, обладают общими наследуемыми признаками.

Им не нравится убивать красивых женщин.

Вначале.

Они хотят других вещей. Вначале.

Красота — это оружие, одно из многих.

Именно поэтому она рассталась с неровной стрижкой и снова отрастила волосы. Кудрявые и непослушные, они были слишком легкой добычей для противника, слабым местом в любой битве, и она научилась зачесывать их назад, повыше, убирая с лица, или прятать косу за ворот рубашки.

Танцевать ей тоже было необязательно.

Но она опять же сделала это намеренно.

Когда она вошла в «Честерс», один из Девятки поймал ее взгляд через танцплощадку, и столько открытого энтузиазма и счастья было в его глазах, что она не смогла устоять.

Лор.

Он был зверем. Примитивным пещерным человеком, который любил быть собой. Тупым, откровенно сексуальным, с ненасытным аппетитом к рок-н-роллу, дракам и горячим блондинкам. Он делал предложения женщинам, говоря: «Эй, хочешь потрахаться?» — и поразительное количество раз выигрывал. Во-первых, за счет того, что был красив, как викинг, а во-вторых, в его глазах читался намек на нечто грязное-классное-дикое, заряженное и взведенное, готовое стереть женские комплексы в пыль.

Когда она была помоложе, у них намечалось нечто вроде отношений. Не таких отношений.

Невинная, но не наивная связь. Знание того, что они оба — те, кто они есть, без извинений и оправданий.

Ему нравилась девчонка, которой она была тогда, и, судя по выражению лица, он готов с радостью принять ее сейчас.

Когда-то он принес ей стейк и картошку. Он заботился о ней, о том, чтобы она находилась в безопасности. Дал ей совет в ту ночь, когда она сцепилась с Риоданом, после того как, ослушавшись его, уничтожила половину посетителей в одном из его подклубов. Он помог ей выбраться из комнаты наверху, когда босс ее запер.

Он поощрял ее импульсивность и агрессивность, и только поэтому ей следовало его избегать. Данные изъяны ее характера давно остались в прошлом.

Однако музыка была соблазнительна, звучала одна из ее любимых песен, и, несмотря на ледяной фасад, который она проецировала для окружающих, она знала, какой огонь горит у нее внутри. И не отрицала его. Отрицание ослабило бы ее.

Огонь — сила. Огонь — стойкость. И она переориентировала его, направив в нужное русло, как и все остальное. Сексуальность — тоже сила.

Лор двигался к ней, проталкиваясь сквозь толпу, полностью игнорируя множество шикарных блондинок, глядящих в его сторону, — его широкая улыбка предназначалась только ей.

Она приблизилась к нему, позволив себе слегка улыбнуться. Они встретились в центре танцпола.

— Привет, мелкая, — промурлыкал он. — Рад снова тебя видеть. Классно выглядишь.

— Ты тоже, Лор. — Тех, кто был рад ее видеть, можно пересчитать по двум пальцам одной руки.

— Ха, да я всегда классно выгляжу. Родился красавчиком. Потанцуем?

Пока Хозиер просил любимую отвести его в церковь, она прижалась к телу Лора с непринужденной грацией, приноравливаясь к движениям его мощного торса. Как большинство мощных и цельных мужчин, он танцевал от паха, к нему легко приспособиться.

В одном из миров, которые она ненадолго посетила, танцевала сама природа, гибкие лианы, спадающие с деревьев, двигались под ритм, который она не могла услышать. Поначалу это ее настораживало, она считала их угрозой, но, прожив почти неделю в том мире, она увидела, как тонкое вьющееся растение исцеляет своим танцем раненое животное.

И в одну из ночей, под тремя полными лунами, она сняла одежду и стала местной, притворилась частью растительности, имитируя чувственные извивы, пока, наконец, не нашла их ритм в своем теле.

Танец исцелил и ее. Раны на спине закрылись, вытолкнули инфекцию, остались только шрамы.

Теперь, полуприкрыв глаза и следуя за движением бедер Лора, она запрокинула голову, выгнула шею и полностью отдалась музыке. У тела есть потребности, которые нельзя игнорировать. Ему нужно бегать, сражаться, есть, дышать, двигаться. Есть и другие потребности, которые сейчас, когда она вернулась в мир и оказалась окружена множеством людей со сложными чувствами, дали знать о своем существовании. Но она пока не готова иметь с ними дело.

Ничто, никто не касался ее уже долгое время. Сложно ощущать тело Лора так близко, чувствовать, как оно двигается в такт с ее телом.

Поэтому она притворилась лианой и танцевала в большом темном лесу, более безопасном, чем множество других мест, потому что в том мире нет прямоходящих созданий и танец существовал только для нее, чтобы позволить ее душе дышать, насладиться еще одним прожитым днем. В ее сознании кожу целовал лунный свет, мягкий ароматный бриз ерошил волосы. Она растворилась в текущем моменте, в ритме и не думала о будущем или прошлом, только о настоящем.