Ричард Адамс - Майя

Впрочем, чуть погодя Рандронот решительно направился к Майе с Мильвасеной. Похоже, его ничуть не смущала ее слава. Он с одобрением оглядел ее с головы до ног, едва сдерживая возбуждение, будто мальчишка с корзинкой клубники.

– Ах, Майя, надеюсь, ты не забыла нашей встречи у верховного советника! – воскликнул он, устремив на нее горящий желанием взор.

Она с улыбкой посмотрела на лапанского правителя, не зная, что ему ответить – вспоминать о Сенчо при Мильвасене не стоило.

– Меня потрясла его смерть, – продолжил Рандронот, не дожидаясь ответа. – Мы в Лапане поначалу даже не поверили…

Потом лапанец извинился перед Мильвасеной, объяснив, что ему необходимо поговорить с Майей наедине. Они отошли в сторонку, подальше от гостей.

– Серрелинда! Я никогда в жизни никого так не… – начал он, но тут к ним приблизился Эльвер-ка-Виррион и взял Майю за локоть.

– Простите, но мне придется вас разлучить, – шутливо сказал маршальский сын. – Надеюсь, это ненадолго. Дело в том, что мои ортельгийские воины жаждут познакомиться с Майей, а мне, как устроителю баррарза, следует поддерживать их боевой дух…

Рандронот разочарованно вздохнул. Эльвер-ка-Виррион повел Майю по веранде. Дворецкий объявил, что ужинать подано, и гости отправились в особняк.

Баррарз проходил не в пиршественной зале, где состоялось празднество дождей, а в просторном помещении с каменным полом на первом этаже, – похоже, маршал, хорошо зная, что происходит во время шумной солдатской пирушки, опасался за свое имущество. В зале не было ни статуй, ни резных светильников, ни роскошных канделябров. Повсюду расставили прочные столы, лавки и ложа, обтянутые толстым зеленым сукном. Несмотря на скромность обстановки, угощение было щедрым. Столы ломились от закусок – окорока, хлеб, фрукты, орехи, сыры, вареные яйца, огурцы и соленья, – а из кухни тянуло аппетитными запахами жареного мяса. Вдоль стен выстроились огромные глиняные сосуды с различными винами. Зал украсили гирляндами и букетами ярких, благоуханных цветов. Музыканты, устроившись на невысоком помосте у входа, встречали гостей негромкой протяжной мелодией. Майя с удивлением узнала старинный тонильданский напев «Остров поцелуев» – она не слышала его с тех самых пор, как ее угнали в неволю.

– А правда, что ортельгийцы хотят со мной познакомиться? – спросила она Эльвер-ка-Вирриона, надевая жасминовый венок. – Я даже не знала, что в Бекле ортельгийский полк есть.

– Нет, ортельгийцы в имперской армии не служат… – Эльвер-ка-Виррион заботливо поправил венок на золотистых кудрях Майи. – Бель-ка-Тразет, верховный барон Ортельги, хочет, чтобы мы ему помогли дильгайцев усмирить, поэтому прислал мне в помощь пятьсот воинов под началом Та-Коминиона, сына одного из ортельгийских баронов. Вообще-то, ортельгийцы не хотели нам своих солдат посылать, но Бель-ка-Тразет их уговорил. Та-Коминион, конечно, молод еще, но горяч, так и рвется в Халькон.

Эльвер-ка-Виррион снова взял Майю под руку и повел ее мимо длинных столов, где распорядители рассаживали гостей.

– Ортельгийцы обрадовались, когда узнали, что Серрелинда с ними ужинать будет. Мне это на руку. И о тебе я тоже не забываю… – Он склонился и поцеловал Майю в плечо. – Та-Коминион – юноша увлекающийся, отец его богат. С ними приехал и Гед-ла-Дан, ортельгийский барон, который свое состояние заработал на эшкарце и зильтатах – их ныряльщики со дна Тельтеарны достают. Так что ортельгийцы немало денег дадут, чтобы с тобой ночь провести.

– Благодарю вас, мой повелитель, за вашу доброту.

– Ты волнуешься? – рассмеялся Эльвер-ка-Виррион.

– Нет, – с улыбкой ответила Майя, но внезапно вздрогнула и отвернулась.

В тридцати шагах от нее сидел мужчина с изуродованным лицом, которого она мельком видела в парке у озера Крюк, в ночь убийства верховного советника, – Бель-ка-Тразет, верховный барон Ортельги, как объяснила тогда Оккула. Майя заставила себя посмотреть в его сторону. При свете ламп страшные шрамы выглядели еще ужаснее: левый глаз свисал из глазницы на щеку, полускрытый длинным мясистым бугром, что тянулся от переносицы до самой шеи. Барон повернулся и, с усилием шевеля обезображенными губами, сказал что-то своим собеседникам.

– Ой, Эльвер, а он… ох, прям мороз по коже… Вдруг ему захочется…

– Не бойся, тебе ничего не грозит. Бель-ка-Тразет – человек гордый. Говорят, он никогда за женщинами не ухаживает, жалости и снисхождения не выносит. Вот скажи, тебе противно корову доить?

– Нет, что вы!

– Потому что ты к этому привычная, правда? А вот многим девушкам противно. Так и здесь. На самом деле он интересный собеседник, хотя и угрюмый, зато честный и прямой. Между прочим, лучший охотник в империи.

Эльвер-ка-Виррион подвел Майю к ортельгийцам и заговорил с Бель-ка-Тразетом. Приятели барона с восхищением уставились на Майю. Верховный барон поклонился ей, пожал ей руки, и она, превозмогая отвращение, посмотрела ему в глаза и улыбнулась.

– Я счастлив познакомиться с вами, сайет, – глухо произнес барон резким, скрежещущим голосом. – Все в Ортельге знают, как вы империю спасли. Если вам еще не надоело об этом рассказывать, мы с друзьями с удовольствием вас выслушаем.

Его приятели согласно закивали. Тот, что постарше, Гед-ла-Дан, Майе не понравился: типичный ортельгиец, смуглый и коренастый, больше похож на гуртовщика или мясника, чем на знатного господина. Впрочем, держал он себя с мрачным достоинством, а одет был богато, в складчатый пурпурный вельтрон; набыченную шею обвивали пять ожерелий из сверкающего зильтата и пенапы. Рядом с ним светловолосый Та-Коминион – высокий, нескладный юноша лет восемнадцати – выглядел совсем мальчишкой, зато глаза у него горели, с губ не сходила улыбка, а манеры были приветливыми и располагающими; он словно бы говорил: «Я рад новым друзьям». Он поглядел на Майю с такой теплотой, что предстоящий ужин перестал казаться испытанием. В Майином воображении Зан-Керель одобрительно пробормотал, что, сложись все иначе, он и сам бы не прочь обзавестись таким другом и боевым соратником. «Наверное, он хороший командир, – решила Майя. – Понятно, почему его к Эльверу на помощь послали».

Смуглая темноволосая девушка, сидящая вместе с ортельгийцами – то ли шерна, то ли чья-то жена или невеста, – с каким-то испуганным изумлением смотрела на гостей. «Должно быть, не привыкла на людях бывать», – решила Майя (ей не пришло в голову, что девушка оробела в присутствии знаменитой Серрелинды) и ласково улыбнулась. Смуглянка смущенно отвела глаза.

Эльвер-ка-Виррион откланялся и оставил Майю развлекать ортельгийцев.

– Кто это с вами? – спросила она Та-Коминиона.

– А, это наша многомудрая Бериальтида, – заявил он с улыбкой. – Если попросишь, она тебе все о Ступенях расскажет.