Брендон Сандерсон - Слова сияния

Обнадеживающая иллюзия. Девушка всей душой желала, чтобы они были живы. Наверное, ей никогда не узнать правды.

Потом она перевернула страницу и нарисовала первое, что пришло в голову. Набросок изображал женщину, которая стояла на коленях перед телом, занеся молоток и долото, словно собираясь обрушить их на лицо лежащего. Он был какой-то жесткий, одеревенелый… может, каменный?

Шаллан покачала головой, опустила карандаш и изучила рисунок. Почему же его нарисовала? В первом хотя бы был смысл: она переживала за Ялба и других моряков. Но что говорил о ее подсознании этот странный набросок?

Девушка подняла голову, осознавая, что тени вытянулись, а солнце медленно клонится ко сну. Шаллан улыбнулась ему и вздрогнула, увидев, что шагах в десяти от нее кто-то стоит.

– Тин! – воскликнула Шаллан, прижав к груди защищенную руку. – Буреотец! Ну ты меня и напугала!

Женщина пробралась через заросли, которые пятились от нее.

– Ты красиво рисуешь, но сдается мне – тебе бы следовало больше времени уделять подделке подписей. С талантом вроде твоего можно заниматься этим делом не переживая, что попадешь в неприятности.

– Я практикуюсь. Но мне нужно практиковаться и в рисовании тоже.

– Всю себя вкладываешь в эти рисунки?

– Не себя, – уточнила Шаллан. – Других.

Тин ухмыльнулась, приблизившись к камню, на котором устроилась Шаллан.

– У тебя всегда остро́та наготове, мне это нравится. Когда мы прибудем на Расколотые равнины, надо тебя познакомить с кое-какими друзьями. Они быстренько тебя испортят.

– Звучит не очень-то приятно.

– Чепуха! – Тин запрыгнула на сухую часть ближайшего валуна. – Ты же останешься собой. Просто твои шутки станут грязнее.

– Мило. – Шаллан покраснела.

Она полагала, что румянец заставит Тин рассмеяться, но вместо этого женщина задумалась.

– Шаллан, нам ведь и впрямь придется что-нибудь придумать, чтобы ты поняла, какова жизнь на самом деле и с чем ее едят.

– Серьезно? А чем запивают такое блюдо, тоником?

– Нет, вместо тоника получают кулаком по физиономии. И милые девушки потом плачут, если им вообще повезло остаться в живых.

– Тебе стоило бы понять, – заметила Шаллан, – что моя жизнь состояла вовсе не из бесконечных цветов и пирожных.

– Уверена, ты так считаешь. Все так считают. Шаллан, ты мне нравишься, на самом деле нравишься. По-моему, таланта у тебя хоть отбавляй. Но то, чему ты учишься… оно потребует делать совершенно другие вещи. Вещи, от которых душа вывернется наизнанку, порвется на части. С тобой будет происходить такое, чего раньше никогда не происходило.

– Ты меня едва знаешь, – возразила Шаллан. – С чего ты взяла, что мне раньше не приходилось такое делать?

– С того, что ты не сломлена, – сказала Тин с отрешенным видом.

– Может, я притворяюсь.

– Детка, ты превращаешь преступников в героев, когда рисуешь их. Ты танцуешь посреди цветущих кустиков с альбомом для рисования и краснеешь при легчайшем намеке на непристойность. Не знаю, какое тяжелое прошлое ты себе вообразила, но крепись, будет хуже. Если честно, я сомневаюсь, что ты справишься.

– Почему ты мне все это говоришь?

– Потому что и дня не пройдет, как мы окажемся на Расколотых равнинах. У тебя последняя возможность пойти на попятную.

– Я…

Действительно, что ей делать с Тин, когда они прибудут на место? Признать, что она всего лишь подыграла мошеннице, чтобы чему-то от нее научиться? «Она знает людей, – подумала Шаллан. – Людей в военных лагерях, знакомство с которыми может оказаться полезным».

Стоит ли Шаллан продолжать увертки? Она к этому стремилась, хотя в глубине души понимала, что ей просто нравится Тин и не хочется, чтобы у этой женщины появилась причина прекратить обучение.

– Я не отступлю, – резко бросила Шаллан, неожиданно для самой себя. – Я хочу воплотить свой план в жизнь.

Обман.

Тин вздохнула, потом кивнула.

– Ну ладно. Ты готова открыть мне, в чем заключается эта грандиозная афера?

– Далинар Холин. Его сын помолвлен с женщиной из Йа-Кеведа.

Тин вскинула бровь:

– Любопытно. И эта женщина не прибудет?

– Не тогда, когда ее ждут, – сказала Шаллан.

– И ты выглядишь как она?

– Можно сказать и так.

Тин улыбнулась:

– Мило. Ты заставила меня думать, что дело в шантаже, который весьма сложен. А вот такую аферу ты, возможно, сумеешь провернуть. Я под впечатлением. Это дерзко, но осуществимо.

– Спасибо.

– Так в чем же заключается план? – спросила Тин.

– Ну, я представлюсь Холину, заявлю, что я та женщина, на которой его сын должен жениться, и пусть он разместит меня в своем особняке.

– Нехорошо.

– Почему?

Тин резко покачала головой:

– В этом случае ты окажешься целиком и полностью в долгу у Холина. Он решит, что ты нуждаешься в нем, и тогда об уважении к себе можешь даже не мечтать. Афера, которую ты затеяла, называется «милое личико», и цель ее – избавить богача от его сфер. Такое дело целиком зависит от того, как себя подать. Тебе стоит поселиться в каком-нибудь трактире в другом военном лагере и вести себя так, словно ты совершенно самодостаточна. Поддерживать ореол загадочности. Нельзя, чтобы его сын тебя слишком быстро заграбастал. Кстати, который из них? Старший или младший?

– Адолин, – уточнила Шаллан.

– Хм… Не уверена, лучший ли это вариант по сравнению с Ренарином или худший. Адолин Холин – известный волокита, и я понимаю, отчего отец хочет его поскорее женить. Но удержать его внимание будет непросто.

– Правда? – Шаллан ощутила всплеск неподдельного беспокойства.

– Ага. Он уже был почти помолвлен с десяток раз. Кажется, и до настоящей помолвки дело дошло однажды. Хорошо, что ты меня повстречала. Придется потратить немного времени, чтобы определить правильный подход к нему, но ты, безусловно, не станешь пользоваться гостеприимством Холина. Адолин тобой заинтересуется, только если ты будешь в каком-то смысле недосягаема.

– Тяжело быть недосягаемой для того, с кем ты условно помолвлена.

– И все равно это важно. – Тин пригрозила ей пальцем. – Ты сама затеяла любовную аферу. Они хитрые, но относительно безопасные. Мы со всем разберемся.

Шаллан кивнула, хотя на самом деле ее беспокойство лишь возросло. История с помолвкой может обернуться чем угодно. Рядом больше не было Ясны, чтобы настаивать на ней. Принцесса желала взять Шаллан в свою семье – скорее всего, из-за способностей к связыванию потоков. Девушка сомневалась, что остальные члены дома Холин будут рады заполучить в родственницы никому не известную веденку.

Когда Тин встала, Шаллан подавила свою тревогу. Если с помолвкой ничего не выйдет, так тому и быть. У нее были куда более важные заботы – Уритиру и Приносящие пустоту. И все-таки ей придется как-то разобраться с Тин, чтобы не вовлекать семейство Холин в настоящую аферу. К жонглируемым предметам добавилась и эта проблема.