Брендон Сандерсон - Слова сияния

– Ты неправильно рассказывать предание, – возмутился рогоед.

– Это факты, не предание.

– Всё предание, – возразил Камень. – Слушайте. Давным-давно ункалаки – мой народ, те, кого вы зовете рогоедами, – не жили на Пиках. Они жили внизу, где воздух плотный и тяжело думать. Но там нас ненавидели.

– Кто мог ненавидеть рогоедов? – спросил Питт.

– Все, – ответил Камень, и тут Ка принесла выпивку. Снова знак расположения. Почти всем остальным приходилось самим подходить к стойке за напитками. Камень улыбнулся ей и схватил свою кружку. – Первый тур быть. Лопен, ты будешь пытаться меня обыграть?

– Я в деле, манча! – Гердазиец поднял свою кружку, которая была совсем не такой здоровенной.

Громила-рогоед отпил из кружки, и у него на губах осталась пена.

– Все хотели убить рогоедов, – продолжил он, стукнув по столу кулаком. – Они нас боялись. Предания гласят – мы быть слишком хороши в бою. И потому за нами охотились и почти уничтожили.

– Если вы так хороши в бою, – скептически произнес Моаш, – как же вас почти уничтожили?

– Нас мало! – Камень с гордостью приложил руку к груди. – А вас очень много. Вы тут, в низинах, повсюду. Шагу не ступишь, не отдавив ногу какому-нибудь алети. Ну так вот, нас, ункалаки, почти уничтожили. Но наш тана’кай – король быть, но больше, чем король, – отправился к богам, чтобы попросить о помощи.

– Боги, – проговорил Каладин. – Ты хотел сказать – спрены. – Он поискал взглядом Сил, которая уселась на одном из стропил и наблюдала за тем, как по подпорке ползла пара небольших насекомых.

– Они боги. – Камень проследил за взглядом Каладина. – Да. Но некоторые боги сильнее, чем другие. Тана’кай, он отыскал самых могучих из них. Сначала пошел к богам деревьев. «Вы можете нас спрятать?» – спросил он. Но те не могли. «Люди и на нас охотятся, – пожаловались боги деревьев. – Если вы спрячетесь здесь, они вас найдут и сделают из вас дрова, в точности как из нас».

– Дрова, – ровным голосом произнес Сигзил. – Из рогоедов.

– Цыц! – строго оборвал Камень. – Потом тана’кай отправился к богам вод. «Можем ли мы жить в ваших глубинах? – взмолился он. – Дайте нам силу дышать как рыбы, и мы будем служить вам в ваших океанах». Увы, боги вод не помогли. «Люди забрасывают крючья в наши сердца и вытаскивают оттуда тех, кого мы защищаем. Если вы станете жить здесь, они вас сожрут». И мы не смогли там жить.

И последними тана’кай, отчаявшись, навестил самых могущественных богов – богов гор. «Мои люди умирают, – взмолился он. – Прошу вас. Позвольте нам жить на ваших склонах и поклоняться вам, и пусть ваши снега и лед станут нам защитой».

Боги гор думали долго. «Вы не можете жить на наших склонах, – сказали они, – ибо нет там жизни. Это место для духов, а не для людей. Но если вы придумаете, как сделать его местом для людей и духов, мы защитим вас». И вот тана’кай вернулся к богам вод и сказал: «Дайте нам вашей воды, чтобы мы могли ее пить и жить в горах». И ему пообещали воду. Тана’кай отправился к богам деревьев и попросил: «Дайте нам ваши плоды от щедрот ваших, чтобы могли мы есть и жить в горах». И ему пообещали плоды. Потом тана’кай вернулся к горам и сказал: «Дайте нам тепло, что храните в сердце своем, чтобы смогли мы жить на вершинах ваших пиков».

И сделанное им понравилось богам гор, которые увидели, что ункалаки готовы к тяжелому труду. Они не станут обузой для богов, но сами решат свои проблемы. И вот боги гор втянули пики в себя, сделав место для вод жизни. Океаны были созданы богами вод. Трава и плоды стали подарком от богов деревьев. А тепло из сердца гор дало нам место, где можно жить.

Камень откинулся на спинку стула, сделал глубокий глоток из своей кружки, с грохотом опустил ее на стол и ухмыльнулся.

– Выходит, боги, – проговорил Моаш, обхватив руками собственную кружку, – были довольны тем, что вы решили проблемы сами… хотя, по правде, вы пошли к другим богам и попросили их о помощи?

– Цыц! – возмутился Камень. – Хорошая история быть. И правда.

– Но ты сам сказал, что вы призвали воду, которая породила озера наверху, – напомнил Сигзил. – Значит, там горячие источники. Я был прав.

– По-другому быть, – ответил Камень и махнул рукой Ка, а потом сердечно улыбнулся и просительно помахал кружкой.

– В смысле?

– Не просто вода быть. Вода жизни. Соединение с богами. Когда ункалаки плавают в ней, время от времени им открывается край богов.

Услышав это, Каладин подался вперед. Он рассеянно размышлял о том, как бы помочь Восемнадцатому мосту решить проблемы с дисциплиной. Но слова рогоеда его поразили.

– Край богов?

– Они там жить. Воды жизни, они позволять видеть этот край. В нем, если повезет, можно пообщаться с богами.

– Ты поэтому можешь видеть спренов? – спросил Каладин. – Потому что плавал в тех водах и они что-то в тебе изменили?

– Не часть истории. – Тут Камню принесли вторую кружку эля. Он одарил Ка широкой улыбкой. – Ты очень чудесная женщина. Если придешь на Пики, я сделать тебя семья.

– Просто оплати свой счет! – Ка закатила глаза. Когда она отошла в сторону и начала собирать пустые кружки, Питт ринулся ей на помощь и удивил всех, собрав несколько кружек с соседнего стола.

– Ты можешь видеть спренов, – настаивал Каладин, – из-за того, что случилось с тобой в тех водах.

– Не часть истории быть, – возразил Камень, пристально глядя на него. – Дело… не только в этом. Я больше ничего не сказать.

– Хотел бы я побывать там, – пробормотал Лопен. – И окунуться.

– Ха! Для чужака это смерть, – ответил Камень. – Я не позволить тебе плавать. Даже если ты победить меня сегодня в состязании выпивох. – Он многозначительно вскинул бровь, глянув на кружку Лопена.

– Чужаки, осмелившиеся поплавать в изумрудных бассейнах, умирают, – пояснил Сигзил, – потому что вы казните любого чужака, который их хотя бы тронет.

– Нет, все не так. Слушай предание. Не будь занудой.

– Это просто горячие источники, – проворчал Сигзил, но вернулся к своей выпивке.

Камень закатил глаза:

– Сверху вода быть. Снизу не быть. Что-то другое быть. Вода жизни. Край богов. Это правда быть. Я сам встречал бога.

– Бога вроде Сил? – спросил Каладин. – Или, может быть, спрена реки? – Они попадались не часто, но, предположительно, время от времени произносили несложные фразы, как спрены ветра.

– Нет! – Камень подался вперед с видом заговорщика. – Я видел Луну’анаки.

– Да что ты говоришь! – съехидничал Моаш. – Чудо-то какое!

– Луну’анаки, – продолжил рогоед, – это бог путешествий и озорства. Очень могущественный бог. Он явился из глубин океана-на-пике, из царства богов.

– Как он выглядел? – Лопен вытаращил глаза.

– Как человек, – сказал Камень. – Может, алети, хотя кожа светлее. Очень угловатое лицо. Наверное, красивое. Белые волосы.