Каролина Кейрен - Отступники

–Здесь,– говорит Лама через несколько минут.

Он останавливает нас на той полянке, где нашли Миру. Трава по пояс, далеко друг от друга раскиданные клетки. Мы напряжённо переглядываемся, Пит жмётся ближе, губы его дрожат. Кто-то бежит за нами, шаги становятся всё отчетливее.

–Оружие есть?– внезапно севшим голосом спрашиваю у ребят.

Пит трясущимися руками пытается вытащить что-то из-под кофты. Вытаскивает так долго, что на поляну, не встретив сопротивления, выбегает запыхавшаяся Кит.

–Отбой,– коротко приказывает Лама. На обычно бесстрастном лице проскальзывает облегчение. Он так смотрит на девушку, что та смущённо замирает, не дойдя несколько шагов.

–Должна же я была знать, куда ты её тащишь ночью,– огрызается она виновато.– Сам броди, сколько влезет, но новеньких-то зачем истязать?

–Кит, не дури, она в одиночку бродила по лесам. Не заводи свою песню про охрану: когда не знаешь, что защита обеспечена, считай, её нет. Сель очень смелая.

–Такая же безрассудная, как и ты. Выкладывайте, что стряслось?

Мы в двух словах пересказываем, почему собрались здесь. Кит становится серьёзной, вникнув в суть проблемы. Она одобряет наши действия.

–Верно, такое откладывать нельзя. Не хватало всем на воздух взлететь. Давно она лежит?

–Я днём заметил,– отвечает Пит.– Делал обход, а она как запищит! Вот, снова!

Он возбуждённо машет руками в сторону одной из клеток. В ней зверь беспокойно расхаживает из стороны в сторону, не приближаясь к одному из боков. С той стороны доносится писк – всё более громкий по мере нашего приближения.

–В тот раз тоже запищала, когда подошёл. Если отойти, постепенно стихнет.

Мы экспериментируем: несколько раз подходим и удаляемся. Пит прав. Ламе, наконец, надоедает заниматься беготнёй. Он решительно, не давая себе ни шанса на отступление, идёт к клетке. Писк нарастает с каждым шагом, грозит оглушить, взорвать барабанные перепонки. Мы с Кит на цыпочках движемся за парнем, Пит маячит за нашими спинами. Накрываю уши ладонями, но писк прорывается, заполняет всё внутри. Он угнетает, разгоняет по венам ужас. Но Лама наклоняется, и всё стихает. Он подходит к нам, рассматривая что-то в руках. И мы тоже рассматриваем – четыре склонившихся головы. Это маленькая чёрная коробочка. В верхней части с периодичностью раз в четыре секунды вспыхивает зелёный огонёк-точка. Лама садится на корточки, опускает коробочку на траву. Стоит пальцам разжаться, ночной воздух заполняется оглушительным писком. Он кривится и поднимает прибор.

–Что за ерунда,– бормочет растерянно Кит у меня над ухом.

–Ну, это не бомба,– говорит Пит уже без явного страха в голосе.– Надеюсь.

В голове что-то крутится, что-то очень знакомое. Эрик, больница. Охрана… Короткий щелчок внутри, воспоминания срастаются в единое целое.

–Переговорник,– уверено произношу я. Требовательно протягиваю руку.– Дай.

Забрав прибор, иду туда, где Лама подобрал его, сажусь, шарю в траве рукой. Ребята переглядываются, окружают меня.

–Ты чего?

–Наушники,– поясняю я.– Где-то здесь должны быть наушники. Без них не работает.

Они ищут вместе со мной. Слышу еле уловимый голос Пита.

–Откуда она знает?

–Мой брат работает в больнице. Он показывал мне похожее устройство. Кроме того, в Городе полно охранников, волей-неволей обратишь внимание. Но это наверно другая модель, отличается от того, который я видела.

Пит смущённо втягивает голову в плечи. Кит что-то подбирает, протягивает мне.

–Они?

Наушники магнитные, крепление само притягивается к разъёму. Один наушник беру себе, второй протягиваю Ламе. Слова Тика на счёт командиров в лесу прочно закрепляются в подсознании. И Лама один из немногих, на кого я могла бы положиться. В конце концов, он никому не выдал мой секрет, хотя ничем мне не обязан. Что касается Кит… Она, конечно, хорошая, но… А Пит… Тут и думать нечего. До сих пор для меня загадка, как ему удалось выжить в лесу. И кто вообще додумался оставить его здесь охранником?

Нащупываю небольшую кнопку на боку корпуса. Но палец опускается и замирает. Кто ответит нам? Что говорить? Чего добьёмся мы, связавшись с теми, на чью волну настроен сигнал? Мне неизвестно, как далеко он распространяется. Быть может, ответа не будет. Но все вопросы останутся лишь вопросами, если бездействовать. Лама подбадривает меня взглядом, и я давлю кнопку.

И ничего не происходит. Сначала. А потом механический голос произносит цифры – одну за другой. Много цифр и несколько букв. Потом сообщение повторяется. Вновь повторяется. Запись идёт по кругу. Мы смотрим друг на друга и ничего не понимаем. Подношу на всякий случай микрофон к губам, никто не отзывается. Всё тот же голос без эмоций произносит свои цифры. Пытаюсь найти ещё кнопки. Возможно, нужен другой режим. Но кнопка одна.

–Есть предположения?

Лама качает головой. Мы даём прослушать запись Кит и Питу, но и у них никаких догадок. На всякий случай, уже почти ничего не боясь, мы кричим в темноту. Нет, никого. Мы идём к домику, молчаливые, поникшие. С одной стороны, хорошо, что это не взрывчатка, и все остались живы. Но очередная загадка, похоже, нам не по зубам.

–А с чего вы взяли, что прибор появился тогда же, когда и Мира? Разве не могли его подбросить позже?

–Могли,– пожимает плечами Лама.– Просто этот вариант мне кажется наиболее правдоподобным. Сама рассуди, в таком переполохе легко проникнуть незамеченным и уйти безо всяких последствий.

Может, он и прав. Нельзя сбрасывать со счетов ни один вариант. И всё же подобный писк сложно не заметить.

–Ночуем здесь,– объявляет Лама, когда мы доходим до домика охраны.– Второй раз рисковать не стану, перейти ночной лес – не в игрушки играть.

Никто не оспаривает его решение: оно действительно разумное. Внутри тесно, Пит разжигает свет и суетливо сметает с покрывала единственной кровати крошки. Мы садимся, не обращая на него внимания. Только Кит мимоходом усмехается, чтобы тот успокоился. «Как девчонка на первом свидании»,– говорит она. В оконное стекло бьются мушки, звенят крыльями – притягивает свет. За окном непроглядная темнота, она кажется более глубокой из-за контраста со светом. Чувствую себя неуютно: не даёт покоя, что мы как мишень, домик просматривается со всем сторон. Нам же не видно ничего за его пределами. Приборчик по-прежнему держу в руках. Да, по виду он очень напоминает те, что были у охраны и Эрика. Но кнопка одна – та, что включает запись. Проверяю на всякий случай, не поменяет ли режим, если нажать несколько раз? Нет. Значит, это просто записывающее устройство. Но зачем оно здесь, кто подложил? Хорошо хоть не испортилось под дождём.

Вспомнив о дожде, под который попали, вновь чувствую мокрую и холодную одежду кожей. Хочется высушиться хорошенько, забраться в тепло, потому что в горле уже начинает неприятно першить.