Каролина Кейрен - Отступники

Мы молчим, думая каждый о своём. Голоса сидящих внизу, у костров, едва слышны. Глубоко задумавшись, не сразу замечаю, что Кит спит. Съёжившись в комочек, прикусив губу, она кажется совсем маленькой и беззащитной. Теперь, когда слетает напускная весёлость, когда непрекращающаяся болтовня не отвлекает, только теперь видно её настоящую. Отвергнутую обществом девушку, почти ещё девочку, чего-то боящуюся, о чём-то мечтающую. Тик сказал: у каждого из нас своя тяжёлая ноша за плечами. Что же несёшь на своих плечах ты, Кит?

Укрываю её и ложусь на соседний гамак. Сонно щурясь, смотрю на звёзды, как мерцают они, расплываются. Эрик рассказывал, что падающие звёзды исполняют желания. Боюсь только, не хватит звёзд на небе, чтобы исполнить желания всех ребят в лагере.

Проснувшись утром, обнаруживаю, что осталась одна. Наверно, Кит засмущалась вчерашней откровенности. Или убежала по срочным делам? Расчесав пальцами волосы, спускаюсь вниз и иду к кострам. Интуиция не подводит: там сохранились остатки вчерашнего ужина. Жуя на ходу подсохший хлеб с овощами, шагаю к медпункту. Прошло достаточно времени, Мира должна прийти в себя.

Возле её кровати сидит Кор, тихо рассказывает что-то однокласснице. Доктор, оседлав единственный табурет, вновь читает книгу. При моём появлении все трое смотрят на меня. Доктор без особого интереса, Кор нетерпеливо, Мира испуганно. Но почти сразу узнаёт меня, пытается улыбнуться.

–Я искал тебя всю ночь,– недовольно ворчит Кор.– У костров сказали, ты ушла.

–Привет,– улыбаюсь я Мире, не обращая внимания на его тон.– Как ты?

–Неплохо,– тихо отвечает она. В голосе заметна слабость и немного страх. Неудивительно, учитывая, что ей пришлось пережить. Нужно узнать, сколько дней бродила она до встречи с нами. Но понимаю: заводить сейчас подобный разговор не стоит, лучше немного повременить. Поэтому отвлекаю девушку всякими пустяками. Она постепенно расслабляется, смотрит не так затравленно, пытается шутить. Примерно через час доктор, делая свирепое лицо и с трудом сдерживая улыбку, выгоняет нас, объявляя, что потерпевшей необходим сон. На её несмелые возражения, что она и так столько спала, я улыбаюсь и обещаю, что мы будем рядом.

–А отдых тебе и правда нужен,– наставительно говорит Кор, поправляя одеяло.– Если, конечно, хочешь быстрее встать на ноги.

Она вздыхает и послушно закрывает глаза. Либо действие парализатора не до конца прошло, либо доктор вколол ещё одно снотворное, но засыпает она мгновенно. Мы с Кором на цыпочках выходим на улицу.

–Как она? Удалось что-нибудь выяснить?

Он качает головой.

–Похоже, у Миры провалы в памяти. Она почти ничего не рассказала. Провела в лесу то ли два дня, то ли неделю – кто её поймёт. Ела какие-то орехи, ягоды. Даже не помнит толком, почему её отправили сюда.

–Тяжёлый случай.

Я надеялась, её история поможет расставить всё по местам. Именно Мира после той экскурсии подтвердила мои догадки, что все уверения охраны – ложь. Теперь придётся полагаться только на себя.

–Куда ты пропала ночью?– напоминает Кор, подозрительно смотря на меня.

–Дела были.

Не знаю, почему, но не хочется обсуждать рассказанную Кит историю. Рано или поздно он и сам всё узнает. Такое утаить невозможно. Особенно если заблудшие и в самом деле до сих пор живы и в любой момент могут появиться в лагере. Но всё это после, а сейчас мне нужно время подумать.

–Подежуришь тут, ладно? Или ты голодный?

–Нет, я успел позавтракать,– он всё оглядывается на дверь, словно его должны позвать.– Ты опять уходишь?

–Да, ненадолго. Вернусь не позже, чем через час.

Путь до склада не отнимает много времени. На этот раз осматриваюсь внимательнее. Интересно, а сами лесные помнят, где и что у них лежит? Вещи словно закидывали на первое попавшееся место и забывали о них. Ботинки с колёсиками, железная крышка, кисти, стеклянные банки. Воздушный змей – откуда он здесь? Я ласково провожу пальцами по обтрёпанному хвосту – жёлтые и зелёные ленты. Целый. Надо узнать, откуда их запускают. Но это потом. А сейчас…

Рюкзак лежит на том же месте, куда отпихнула его в прошлый раз. Молния не застёгнута, на внутреннюю подкладку успела осесть пыль. Достаю тюбик с мазью, уже не такой тяжёлый, как поначалу. Света не хватает, выхожу на освещённый квадрат под окно, чтобы присмотреться, куда наносить. Прикосновение чьей-то руки к моему плечу на долю мгновения останавливает биение сердца и запускает его в ускоренном режиме.

–Сель?

Снова он. Следит? Я проворно прячу тюбик за спину, но Лама замечает его.

–Что у тебя там?

Он говорит мягко, но в голосе скрытая угроза. Бежать некуда, он перегораживает выход. В голове стучит напряжённо: «Думай, Сель, думай!». Но ничего не придумывается. Откуда мне знать, как отнесётся он к татуировке? А что, если они и вправду запрещены, и меня выгонят из лагеря в лес? Здесь у меня есть хоть малейший шанс на возвращение, в лесу же ждёт только смерть.

–Это от солнца крем,– бормочу невнятно, пытаясь обойти его. Звучит неубедительно. И Лама мягко улыбается в ответ, чуть склонив голову.

–Дай сюда, Сель. Пожалуйста.

Он осторожно вынимает мою руку из-за спины. Вчитывается в текст на тюбике. Брови его медленно ползут вверх в удивлении.

–Тебя кто-то бьёт?– очень быстро и отчего-то шёпотом спрашивает он.– Запугивает?

–Нет,– так же тихо отвечаю я.– Никто.

–Так зачем тебе гель, маскирующий синяки и ссадины? Где ты вообще достала его?

–Дома,– признаюсь неохотно.– У меня… ожог. Гель охлаждает, успокаивает боль.

–Ожоги лечатся не так, Сель,– не верит Лама. Он с укором смотрит мне в глаза, осуждая за ложь.– Я сразу заметил, что у тебя запястье замотано бинтом. И все дни, проведённые здесь, ты его не снимала. Я не придавал этому значения. Зря, наверно. Тебе нужно в медпункт, думаю, Стэл поможет. Дай руку, пожалуйста.

Я мотаю головой и отступаю на шаг назад. Руку по-прежнему прячу за спиной, жалея, что успела размотать бинт, да и что вообще сюда пришла. Но бинт обтрепался во время лесных скитаний, пора менять, а мазь практически растворилась и любой, приглядевшись, мог бы раскрыть мою тайну.

–Руку, Сель.

Он сильнее, ему не составляет труда добиться желаемого. Но выхватив из-за спины мою руку, он тут же ослабляет хватку, стоит только заметить татуировку. Смотрит на меня – испуганно, ошарашено. И немного восхищённо. Почти как Эрик, когда узнал.

–Что тебе надо от нас?– внезапно осипшим голосом произносит он. Обходит меня по кругу, осматривает, как достопримечательность.– Ты разведчик? Вы готовите нападение?

Не спуская с меня глаз, он медленно продвигается в дальнюю часть склада. Перемена в его поведении настораживает. Я не понимаю, о чём он говорит.