Василиса Раса - Детонация

– Это в их интересах, – широко улыбнулся давно разонравившийся мне наш правитель. Почему всем нужно только одно? Никакой фантазии.

– И Лэррингтона тоже, значит, оставите… без изменений.

Рэман приподнял бровь.

– Это моё условие.

– Ваше условие – сестра.

– И этот долбаный герцог.

– Зачем? – почти радостно развалился в кресле Рэман.

– Почему нет? Скажем, я пытаюсь продать свою жизнь подороже.

– Этого обещать не могу.

– Тогда ничего не выйдет.

– Его убьют в любом случае. Он мешает добраться до вас. И даже если вы будете согласны, его устранит кто-то из глав политических кланов. Рано или поздно. Слишком сильная фигура и многим не по вкусу. Слишком близко ко мне. И чрезмерная поддержка в армии.

– Как понимаю, сейчас он пугает больше вас, чем кого-то другого. – Ох, заткнулась бы ты, Раввен!

– А вы не просто наглы. Возмутительны! – Рэман отчего-то не переставал улыбаться. – Я начинаю понимать его светлость.

– Это далеко не все мои отвратительные черты. Вам придётся со мной туго, сочувствую. – И опять я влепила себе мысленную оплеуху. – В ваших интересах обеспечить его безопасность. Сделайте это, и я – ваша.

– Искренность – залог успеха. – Рэй Рэман подмигнул мне и протянул руку.

– Ваше слово?

– Семью вашей сестры и герцога Дакейти не тронут, – смотрела на его ладонь и ждала. – Обещаю. – Я молчала. – Даю слово! – бросил он мне раздражённо.

Медленно поднялась и вложила в руку главы Союза свою. Сжал её коротко и немного нервно. Выдернула ладонь и отёрла порывистым жестом.

Все просто. Цену жизни определить оказалось очень легко. А вот удивительным было то, что меня это нисколько не тяготило. Более того, я уверенно знала, что всё сделала правильно и поступить иначе ни за что бы не смогла. Причём это совершенно точно касалось всех участников соглашения: и Рэя, и Мэрин, и Дакейти.

И если о Мэрин всё и так ясно, она моя заноза, спокойствие в моём сердце, мой дом, моя семья. Если Рэман, какой бы ограниченной фантазией он меня ни поразил, по моему искреннему мнению, был и всё ещё продолжал оставаться единственной надеждой Союза, потому что именно его политика позволяла надёжно удерживать страну в сильных игроках и давала надежду, и был бы им кто-то другой – ни за что бы не согласилась, даже под таким шантажом; то участие в этом раскладе Лэррингтона ставило меня саму в неподдельный тупик. Возможно, потому что без дрэкова командора Рэй не продержится долго и его довольно быстро грохнут. И тогда мне придётся вернуть слово. Да. Наверное, всё так и есть. Просто в стрессовой ситуации мозг порой просчитывает варианты без участия сознания. А после становится очевидно, что да, именно так поступить и надо было. Теперь логика моих соображений виделась мне почти идеальной.

Так я рассуждала, уверенно покидая кабинет, навестить который, как я теперь искренне надеялась, мне впредь не придётся. А больше ничего и не оставалось – только надеяться.

Решительным шагом преодолела огромную приёмную, чтобы на выходе упереться в Тэрридана.

– Леди Раввен, – неожиданно радостно поприветствовал прекрасно знакомый мне военный. – Счастлив снова видеть вас! – И, кажется, Лэррингтонов адъютант был искренен.

– И вам добрый день, Тэрридан, как поживаете?

– Великолепно, миледи. Если позволите проводить вас, буду ещё лучше. – И ведь он нисколечко не шутил.

– К выходу, я надеюсь? – потому что принять помощь по преодолению этого лабиринта, которым для меня по-прежнему оставался этот чудесный дворец, я была вовсе не против.

– Нет, конечно, госпожа Раввен, у меня приказ сопроводить вас. Думаю, вы знаете куда.

– И что, я опять не могу отказаться? – выдохнула обречённо.

– Это не займёт много времени, я полагаю.

– Ладно, – нервно тряхнула головой: командующий – он и самолёт, и подводная лодка в одном лице – деваться мне сейчас было некуда. – Ладно, если недолго. К тому же у меня к его светлости тоже есть пара вопросов.

И чем дальше по коридору мы уходили с Тэрриданом, тем вернее я понимала, что согласиться на это было полнейшей глупостью.

Зачем иду? Чтобы сказать: «Я выкупила твою дрэкову жизнь у Рэмана и теперь мы квиты!»? Только так ли это? Я сделала это, чтобы не быть ничего должной, или я сделала это, лишь бы быть уверенной, что жизни этого ужасного человека ничего не угрожает? Потому что как бы там ни было, а Рэй действительно был прав – Грэм слишком сильная фигура, и со мной его вес становился критическим. И этот невозможный вояка, везде прущий напролом, действительно слишком многим мешает. Может, пора признаться себе? И уже окончательно смириться? Ты безнадёжно влипла, Раввен, и дело вовсе не в даре, не в Рэмане и не в работе.

Перед самым кабинетом туфли мои мистическим образом утяжелились, уверенно стыкуясь с паркетом, и я встала, не дойдя до двери шагов приблизительно пять.

– Ну же, мэм, смелее, – тепло подбодрил меня Тэрри. – Поверьте, вам нечего опасаться. Даже напротив.

Понятия не имею, что он сейчас имел в виду. Потому что у меня совершенно точно отключились органы, ответственные за навигацию и вертикальное положение в пространстве.

Не войти не было ни одного шанса – Тэрри повернул меня в нужном направлении и отворил передо мной дверь. Полагаю, если мне и пришло бы в голову взбунтоваться и броситься прочь, без труда поймал бы и некрасиво затолкал в комнату ужаса сам.

Не думай, Каррия, ни о чём сейчас не думай, это сделает тебя слабой. Просто помни о цели… Кстати… какие у нас цели?

Господи… Я дура. И, кажется, сейчас умру.

Один нетвёрдый шаг, тихий щелчок за спиной, и мир вокруг окончательно смазался и растворился, растёкся неясным фоном, будто мои неизлечимо истосковавшиеся глаза могли бы сейчас увидеть хоть что-то ещё. Хоть что-то, кроме высокой строгой фигуры, поднявшейся напротив. Решил бы кто спросить, какого цвета были стены или велик ли стол в кабинете, мне нечего было бы ответить.

Тревожный взгляд за узкими полосками линз. Тёмно-серый строгий китель, две цветные планки на груди – безнадёжный, отключающий звуки нокаут. Двухдневная щетина. И почти бесцветные губы.

Усталое лицо привычно дрогнуло, на миг посветлело.

Как я вообще столько времени без него протянула?

Набрала воздуха в лёгкие, чтобы сказать… и не сумела.

Ловушка была хороша: будто бы мои собственные глаза отыскали беспроводную подпитку, небесный вай-фай – как ни пыталась, выдрать из этого канала взгляд не удавалось. Неторопливым движением снял очки, положил аккуратно на стол, исцеляя мой обоснованный паралич.

Господи, как он, такой, может быть настолько расчетлив?!

Но он ведь и должен таким быть. Бесчувственным и бездушным.

Грэм. Мой катаклизм, моё спасение и моя катастрофа…