Саманта Шеннон - Ход королевой [litres]

И его хранилище.

Я сдернула кислородную маску и повернулась к Стражу:

– Уловил?

Его взгляд прожигал насквозь.

– Да.

У меня вырвался нервный смешок:

– Арктур, мы нашли ядро! Оно материально!

Вот уж не думала, что наша безумная затея удастся и мы сумеем отыскать источник питания. Однако я видела его собственными глазами.

Знала, где его прячут – в самом охраняемом здании Республики Сайен, Вестминстерском архонте, колыбели империи, пристанище бюрократии, в Сайенской цитадели Лондон. Пройдя долгий путь, мы вернулись туда, откуда начали. Впрочем, плевать. Оно того стоило.

Ведь я сумела выяснить еще кое-что. В броне Вэнс обнаружилась брешь, через которую мне открылся ее страх. Непреодолимый, какой не изгнать ни деньгами, ни могуществом.

«Экстрасенс» уязвим. У него есть слабое место. Тревога подтачивала лабиринт Вэнс, вгрызалась в него, точно ржавчина в железо.

О большем нельзя было и мечтать.

Настало время встретиться с остальными. Протиснувшись сквозь толпу изумленных горожан и демонстрантов, мы помчались по улицам Старого города. Буквально пару часов назад люди спокойно спали, и вдруг посреди ночи, словно по мановению волшебной палочки, грянул бунт. Мною овладело пугающее дежавю. На мосту я резко остановилась и прошептала:

– Это еще что?

Эдинбургский «Гилдхолл» полыхал изнутри. Из окон вырывались языки пламени. Кроваво-красный циферблат извещал о высочайшем уровне беспорядков, с фасада свисал огромный баннер. Исполинские буквы гласили: «Не прятаться! Не сдаваться!» На Инквизитор-стрит творилась давка. Сотни людей оказались зажаты кордоном легионеров, выстроившимся перед горящим зданием, и напирающей человеческой массой. Народ стискивали со всех сторон, загоняли точно скот. Одни пытались вскарабкаться на готический памятник, другие старались прорваться к мосту, чтобы раствориться в лабиринте улочек Старого города. В ночи звенели истошные крики и вопли о помощи.

На моих глазах разворачивалась чудовищная драма.

Наши ждали на мосту. Элиза тряпичной куклой повисла на руках Ника. Люсида в низко надвинутом капюшоне шагнула прямиком к Стражу и заговорила с ним на глоссе.

Я бросилась к подруге:

– Элиза, что стряслось?

– Ее ранили, – ответила Мария.

– Пустяки. – По лицу Элизы струился пот. – Обычная царапина.

Встревоженный взгляд Ника свидетельствовал об обратном.

– Солдаты, – пояснил он. – Наткнулись на них по дороге к складу. – Его зрачки сузились до точек. – Пейдж, ей нужна медицинская помощь.

– Мы старались, – угрюмо добавила Мария, – но с армией нам не сладить.

Элиза охнула и схватилась за бок.

– Уходим, – заявила я. – Транспорт работает?

– Работает, но… – Мария кивнула на скопление народа. – Нам туда не добраться. Остается лишь одно.

Подхватив Элизу под руки, мы с Ником нырнули в океан человеческих тел. Мария с рефаитами не отставали ни на шаг.

За знаменательным спуском темной владычицы последовало знаменательное отступление. Никакие регалии не спасали от давки, я чувствовала себя такой же беспомощной, как и тогда в Дублине.

– Странница! – завопил мне в ухо Ник. – Проверь… – Его губы двигались, но слова потонули в оглушительном гомоне.

– Повтори! – крикнула я в ответ.

– СайенМОП близко?

Из-за хаоса в эфире никак не получалось сконцентрироваться на шестом чувстве. Отрешившись от происходящего, я воспарила к кромке ультраабиссальной зоны. Фантом распознавал эфирную активность в радиусе полутора километров, однако уже на середине пути мне встретился легион марширующих лабиринтов.

Солдаты.

Я встрепенулась, жадно хватая губами воздух. Белое облачко пара смешивалось с дыханием Ника, когда тот спросил:

– В чем дело?

– Они уже здесь.

Хлынул дождь, мокрые пряди липли к щекам. Ник обнял Элизу и притянул к себе, а свободной рукой стиснул мои пальцы. Растолкав парочку прохожих, Мария поспешила к ним. На мониторах, вместо памятки о мерах общественной безопасности, словно в насмешку замелькали кадры происходящего. Спустя три протяжных сигнала включилась система оповещения, цитадель огласил раскатистый голос Скарлет Берниш:

«В сайенской цитадели Эдинбург введено военное положение. Сопротивление инквизиторскому режиму карается смертью. Руководство отрядами ДКО и НКО передается командующим СайенМОПу. Всем жителям приказано прекратить беспорядки и разойтись по домам».

Паника. В памяти отчетливо всплыл ее вкус, запах. Стиснутая зданиями толпа напирала и бурлила. По улице прокатилась волна, люди заваливались, как костяшки домино.

– Alba gu bràth! – выкрикнул кто-то. – Шотландия навсегда!

Меня притиснуло к незнакомцу, Ник навалился сверху, под давлением в легкие почти не поступал кислород. Ник плечом отстранил ближайшего демонстранта, нечеловеческим усилием создавая для нас воздушный карман. Дождь лил как из ведра. Я машинально потянулась к Стражу. А вдруг он исчез, бросил меня? Однако в следующий миг затянутая в перчатку рука коснулась моих пальцев.

Поднялся гвалт – людям велели убираться прочь, возвращаться по домам, как сказала Берниш. В небо взметнулась алая сигнальная ракета, свистели пули. Где-то плакал ребенок.

Внезапно какофонию звуков перекрыли шаги – синхронные, отточенные. Поверх людских голов двигался конный авангард. События десятилетней давности повторялись. Биргитта Тьядер скакала во главе конницы.

«В Сайенской цитадели Эдинбург вводится военное положение. Любая попытка сопротивления приравнивается к пособничеству преступной группировке Касты мимов. Для разгона сочувствующих будет применяться „Вещество SX“».

«Вещество SX» было знакомо мне не понаслышке. От соприкосновения с ним оставался глубокий шрам, в худшем случае человек просто умирал от удушья.

– «Душитель»! – заорали в толпе. – Выпустите нас!

Мария протиснулась вперед и перелезла через турникет. Элиза обернулась ко мне и прохрипела:

– Пейдж, не стой столбом. Шевелись.

Ник до боли стиснул мою ладонь, кольцо потных тел вокруг нас сужалось. Зажатые как в тисках плечи, оттоптанные ноги, теснота, словно в консервной банке. Войска все прибывали, ведомые командирами на черных жеребцах. В бронежилетах, боевых шлемах, вооруженные до зубов легионеры смахивали на игрушечных солдатиков. Даже на лошадях была защитная сбруя, как тогда, в Дублине.

В Дублине…

Панику вытеснила отчетливая мысль.

Все это уже было.

Мне представился разрушенный памятник. Горько-сладкий химический аромат распыленного «Душителя», от которого закружилась голова – впрочем, кружилась она давно, токарным станком шлифуя смутный замысел в конкретный план. В небе стервятниками парили два вертолета с эмблемой СайенМОПа. Вниз хлынул слепящий поток белого света. Если меня вычислят, то отволокут прямиком к Нашире, в архонт…