Джон Норман - Мятежники Гора [ЛП]

— Боюсь, что у меня может не получиться, командующий-сан, — отозвался Ичиро. — Но я могу говорить громко.

— Этого зачастую бывает достаточно, — усмехнулся я.

— Я войду туда первым, — заявил Таджима.

— Нет, остановил его порыв я. — Тебя, меня и Харуки могут узнать.

— Сомневаюсь, что здесь, в таком отдалённом месте, найдётся кто-то, кто может нас знать, — проворчал он.

— Мы не можем быть в этом уверены, — сказал я. — Вспомни с какой помпой Казумицу и Ясуси входили в лагерь, выставляя своих пленников напоказ. А потом мы все трое ещё и открыто сидели за частоколом.

— Что я должен сделать, командующий-сам? — спросил Ичиро.

— Во-первых, — начал объяснять я, — следует хорошенько всё разведать. Нам надо знать, с какими силами нам предстоит иметь дело.

— Перед входом дежурят два асигару, — прокомментировал Ичиро.

— Внутри должен быть, как минимум надсмотрщик, — напомнил я.

— Внутри могут быть и другие, — добавил Пертинакс.

— Так Ичиро, — сказал я. — Подойди к входу, потребуй встречи с надсмотрщиком, можешь объявить, что Ты пришёл по поручению Лорда Акио, коменданта лагеря, который планирует устроить банкет, и для его обслуживания ему требуется, скажем, четыре рабыни, которых Ты уполномочен подобрать.

— Боюсь, командующий-сан, — покачал головой знаменосец, — даже если я буду говорить громко, от меня потребуют какое-нибудь подтверждение подлинности такого требования.

— Конечно, — кивнул я, — но тебя туда посылают не затем, чтобы забрать рабынь, а чтобы осмотреть внутренности палатки и в частности наличие там дополнительной охраны.

— Что же я тогда должен им ответить? — уточнил Ичиро.

— Будешь демонстрировать гнев, угрожать надсмотрщику, можешь даже оскорблять его, сожалеть о его некомпетентности и безуспешно стараться убедить его позволить тебе выполнить порученную тебе миссию, заключающуюся в выборе горстки рабынь для банкета. Полагаю, он будет смущён, но наверняка останется непреклонным, как и должен. Через некоторое время Ты развернёшься и, заявив, что вскоре вернёшься с необходимым подтверждением в письменном виде.

— А там будет кто-нибудь грамотный? — осведомился Ичиро.

— Думаю, надсмотрщик читать умеет, — предположил я. — Но если не он, то кто-нибудь другой. Уверен, внутри должен быть, по крайней мере, один человек способный прочитать письменный приказ.

— Может потребоваться пароль, — предупредил Пертинакс.

— Давай будем надеяться, что не потребуется, — сказал я. — Но если это так, тогда Ты, Ичиро, называй любой пароль, а потом объясни, что он, по-видимому, устарел, что произошла ошибка, или что-нибудь в этом роде. Затем быстро уходи, опять же, уверяя надсмотрщика о своём скором возвращении со всеми необходимыми бумагами и паролями.

— Если всё пройдёт как надо, — сказал Ичиро, — я вскоре присоединюсь к вам.

— Да, — кивнул я, — а если не пройдёт, мы постараемся продать свои жизни подороже, как предлагал Пертинакс, поскольку нам больше ничего другого не останется.

— Господин! — воскликнула Незуми.

— У меня есть ключ, — сообщил ей Таджима.

Ичиро хорошо справился со своим поручением. Выяснилось, что нам противостояло пять человек, два часовых у входа, ещё два асигару внутри палатки, и надсмотрщик, который оказался офицером и воином.

Палатка была большой, достаточной, чтобы разместить внутри приблизительно четыре десятка рабынь. Верх, как и у большинства подобных сооружений, держался на нескольких шестах, а далее полотно было растянуто верёвками, привязанными к колышкам, или столбикам, вбитым в землю. Оставив Харуки наблюдать за подходами, мы с Таджимой пинками раскачали и выдернули несколько таких столбиков позади палатки, что вызвало провисание брезента. Эти колышки были довольно крупными, заострёнными, обструганными деревяшками, около полутора футов длиной, и порядка двух — трёх хортов диаметром. Я указываю эти размеры, поскольку это может прояснить их последующее применение.

Когда двое асигару появлялись за палаткой, чтобы расследовать причину провисания холста, их уже встречал Харуки, который с изумлённым выражением на лице указал им на свободно свисающие верёвки, хотя в общем-то ситуация совершенно не требовала его комментариев. Боюсь, их отношение к Харуки могло оказаться недобрым, но им не оставили возможности что-либо ему сделать, поскольку мы с Таджимой, вооруженные колышками для палатки, или столбиками, если хотите, подошли сзади и опустили свои импровизированные дубинки на затылки охранников. Вскоре после этого на сцене появилась другая пара асигару, прибывшая, чтобы изучить вопрос, возможно из любопытства, что же так задержало их товарищей. Позади палатки их снова ждал Харуки, изумлённо указывающий на двух, непонятно по какой причине, разлёгшихся асигару, к которым наши вновь прибывшие друзья тут же присоединились. Тем временем Ичиро вошёл в рабскую палатку и приставил свой вакидзаси, клинок более подходящий для тесных помещений, к горлу офицеру. Мы заглянули в внутрь и, убедившись, что у Ичиро всё под контролем, снова вернулись к задней стене. В палатку мы вернулись проскользнув под холстом, что было самым подходящим в нашей ситуации способом, поскольку следом мы втянули бесчувственные тела всех четырёх асигару. Надсмотрщик наотрез отказался отдать нам универсальный ключ, подходивший ко всем замкам, державшим рабынь. Однако мы и сами легко нашли этот ключ в его поясе, после чего препроводили офицера к задней части палатки, наполовину обвисшей, где и продемонстрировали ему четырёх его подчинённых. Впрочем, созерцал он их надолго, и благодаря удару колышка, предусмотрительно прихваченному с собой Таджимой, присоединился к ним, чтобы разделить в течение некоторого неопределённого времени их необременённое беспокойствами об окружающей действительности состояние. Мы оставили Харуки, поручив ему связать и заткнуть рты четырём асигару и офицеру, ведь никто не мог гарантировать, что они пробудут в состоянии инертного спокойствия достаточно долго.

Что интересно, внутри палатка была разделена занавесом, отделявшим главную часть от области, где были размещены рабыни. Это было несколько необычно для рабской палатки, поскольку в таком заведение, принимая во внимание возможность осмотра, оценки и покупки рабынь, девушки, как правило, выставлены напоказ, как на рабской полке, на платформе невольничьего рынка, в демонстрационных клетках и в других, тому подобных местах. У невольниц, размещённых в таких местах нет той приватности, на которую они могли бы надеяться в профессиональном работорговом доме или в пурпурных альковах, доступ, в которые весьма ограничен. Подозреваю, что причина для такого разделения палатки была не столько в том, чтобы защитить рабынь от оценивающих взглядов, поскольку рабыни привычны, к тому, что их открыто разглядывают, как любое другое животное, сколько в том, что минимизировать вероятность того, что одна, особенная рабыня может быть случайно опознана. Разумеется, следствием такого внутреннего устройства палатки стало то, что у рабынь не было никакого ясного понимания того, что произошло с другой стороны занавеса. Все они были прикованы к общей цепи, концы которой были прикреплены к большим кольцам, прибитым к тяжёлым столбам, по-видимому, глубоко врытым в грунт. Трудно сказать, какой длины они были, но из земли они торчали примерно на фут. Как таковых кандалов не было, цепь просто была дважды плотно обмотана вокруг левой лодыжки каждой девушки, а дужка замка проходила через два звена, замыкая кольцо. Очень удобный способ, надо признать, любую из рабынь можно было легко удалить с цепи, или добавить к ней. Ещё одним удобством было то, что все замки отмыкались одним единственным ключом.