Джон Норман - Мятежники Гора [ЛП]

— Ещё нет, — отрезал я.

— Я вполне готов снова оседлать тарна, — настаивал мой друг.

— Я не уверен, что тарн думает также, — отмахнулся я.

— Не понял, — удивился он.

— Не бери в голову, — посоветовал я.

Даже кайила, когда к ней приближается неуверенный в себе наездник, может ощутить его колебание или трепет, и начать волноваться, беспокоиться, сбоить и даже сопротивляться. Тарн — существо куда более грозное, одомашненное в лучшем случае наполовину, так что может быть даже более своенравным или опасным. Одно дело приучить тарна принимать незнакомого всадника, и совсем другое заставить его забыть инстинкты хищника, которые часто пробуждаются, когда он чувствует проявления страха, неуверенности или слабости.

Что если Таджима продемонстрирует неуверенность или начнёт колебаться? Что если его нога выскользнет из стремени, а его руки не будут уверенно держать поводья?

— Я готов, Тэрл Кэбот, тарнсмэн, — повторил он.

— Нет, — сказал я.

— Я требую, Командующий, — нахмурился Таджима.

— Будь терпелив, — посоветовал я. — Уже скоро Ты сможешь вернуться к своим обязанностям и продолжить шпионить для Лорда Нисиды, докладывая ему о местонахождении и поведении Тэрла Кэбота.

— У меня есть мои обязанности, — смутился он.

— Я ничуть не возражаю, — заверил его я. — В действительности, в скором времени, я думаю, что даже смогу сообщить тебе интересные сведения.

— Что в этом толку, если я не могу подняться на тарна? — вздохнул мой друг.

— Верно, — согласился я. — В этом случае передать их было бы проблематично.

— Здесь я узнал, — сказал Таджима, — от тех служит курьерами между лагерем и замком, от Пертинакса и некоторых других, что на вас пали подозрения, что вас подозревают в предательстве.

— И даже хуже того, — не стал отрицать я. — А вот мои собственные подозрения падают на Лорда Окимото.

— Но у него изящная рука, — заметил Таджима. — Неужели Вы не видели, как он пишет и рисует?

— Даже при всём при этом, — развёл я руками.

— Он — даймё, — напомнил Таджима. — С тем же успехом можно было бы подозревать Лорда Нисиду.

— Я так не думаю, — покачал я головой.

— Предательство могло поселиться во многих местах, — сказал Таджима, — в замке, в полях, на дорогах и даже здесь в лагере.

— А сейчас Ты будешь подозревать в измене поваров, кузнецов или толкователей костей и раковин, — усмехнулся я.

— Нет, — буркнул он, — предатель кто-то из самых высокопоставленных персон.

— Вот именно, — не мог не согласиться я.

— Но ведь и Вы, Тэрл Кэбот Сан, являетесь именно такой персоной, — констатировал молодой человек.

— Вот в том то и дело, Таджима Сан, — улыбнулся я.

— Вас подозревают очень многие, — предупредил он.

— И я тоже подозреваю многих, — признался я.

— И что же в таком случае должен делать я? — спросил Таджима.

— Набираться сил, — подытожил я.

— Я принёс вам предложение о примирении, прощении и радости от вашего Лорда, от Лорда Ямады, Сёгуна Островов, — объявил Тиртай.

Дело происходило в замке Лорда Темму.

— Откажитесь от своего обречённого восстания и прислушайтесь к словам вашего Лорда, — призвал Тиртай.

Здесь присутствовали несколько человек, сидевших со скрещенными ногами на широком помосте, сколоченном из гладких, светлых, покрытых лаком досок. Тиртай, обращаясь к нам, тоже стоял на этом помосте, лицом к нам. За ним, но не на помосте стояли несколько офицеров и асигару Лорда Ямады. Почти в центре помоста, чуть к ближе к его задней части, словно большой, невозмутимый валун, восседал Лорд Темму. Я не видел его с той самой встречи, на которой было определено место для нового лагеря, решение, которое я просто проигнорировал. У меня не было особых сомнений, что кое-кто из тех, кто сидел на этом помосте, или стоял вокруг него, уже поняли, что лагеря в назначенном месте нет. Возможно, они попытались организовать набег, надеясь повторить сокрушительный успех нападения на первый наш лагерь. С другой стороны, попытайся они привлечь внимание Лордов Темму, Нисиды и Окимото к тому факту, что новый лагерь был расположен где угодно кроме того места которое ему было предписано, как возникнет закономерный вопрос, откуда они получили такую информацию, поскольку указанное местоположение предположительно было секретным. И откуда же в таком случае они узнали о том, что определённое для лагеря место не занято? С чего вдруг они проявляют к этому вопросу такое любопытство? Что побудило их к проведению таких расспросов? Насколько я успел разобраться в ситуации, примерно два года назад, или чуть больше, войска Лорда Ямады вторглись в земли, которые обычно находились под управлением Лорда Темму. Последовала кровопролитная война, в которой армии Лорда Темму, значительно уступавшей в численности и, боюсь, плохо управляемой, пришлось туго. В конечном итоге, остатки основных сухопутных войск Лорда Темму, отрезанные от его владений, так что не смогли к ним отступить, разгромленные и лишённые снабжения, оказались прижаты к самому берегу Тассы. Они уже готовились к тому, что для них могло стать их последним сражением. Ночь накануне боя выдалась тёмной. А когда солдаты Лорда Ямады с первыми лучами солнца, с развёрнутыми знамёнами, размахивая глефами, с боевыми криками, выскочили на берег, они нашли его пустым. В этом я видел руку Царствующих Жрецов, и что-то вроде пари с кюрами, ставкой в котором, возможно, была часть поверхности планеты. Я знал немногое того, что происходило, но подозревал, что позади сражений были иные сражения. Я подозревал, что поверхность Гора была предметом спора двух могущественных рас. Предположительно, или Царствующие Жрецы, или кюры, утомившись от перестрелок, нерешительности, безвыходных ситуаций, непрерывных вторжений и поисков, сделали, если не согласовали, компромиссное предложение, ввести в игру людей, если можно так выразиться, раздать карты или бросить кости. И от результата этой игры теперь зависел желанный приз, поверхность планеты. Я боялся, что финалом этого страшного состязания станет сражение между двумя противоборствующими контингентами пани, а местом его проведения были определены далёкие от освоенного Гора острова, фактически «Конец Мира». Кроме того, я подозревал, что используемое вооружение должно быть примитивным, как в технологическом, так и в промышленном отношении. От сложного вооружения кюров и от боевых машин Царствующих Жрецов следовало отказаться. А с другой стороны, почему бы не сделать ставку на партию в каиссу или тарларионовые бега в Венне? Каковы были правила этой игры, если таковая игра вообще имела место? Сможет ли отряд воинов пани, переброшенных на основной материк Гора, так или иначе, найти дорогу домой, на свою опустошённую войной родину? Это будет возможно только в случае, если беспрецедентное путешествие пройдёт удачно. Но для этого им был нужен корабль, огромный, непохожий на все прежние, такой, каким был корабль задуманный и построенный Терситом. Могли ли они также, возможно навербовав наёмников, предполагая, что путешествие может быть предпринято и удачно завершено, суметь добиться военного паритета с многократно превосходящими их численно войсками Лорда Ямады? Вполне возможно, особенно если в их арсенале появится новая сила, беспрецедентная сила, беспрецедентная для Конца Мира, отряды обученных боевых тарнов. Большая часть этих умозаключений, конечно, была лишь моими предположениями, но в целом картина казалась тревожно правдоподобной. Однако мне давно пришло в голову, что если в этих моих рассуждениях было какое-нибудь рациональное зерно, и странная, невидимая игра действительно имела место, то казалось маловероятным, что эта игра будет вестись честно, что играть её будут не нарушая прописанных правил. Слишком многое было поставлено под угрозу. Уж кому-кому, а мне-то хорошо были известны коварство и хитрость Царствующих Жрецов, как знал я и о решительности и вероломстве кюров. Я сомневался, что хотя бы один из этих соперников будет доверять другому. Неужели никому из них не придёт в голову, так сказать, окропить карты, нагрузить кости? Не попытается ли чья-нибудь рука незаметно переставить фигуру, или заменить на другую? И кто может сказать, что это будет, какая мелочь окажется решающей, едва видимая таблетка снотворного или стальная заноза в ноге, которая может помешать выполнить свой предназначение даже могучему тарлариону? Кроме того, что меня беспокоило больше всего, я не знал, на победу какой из сторон сделал ставку тот или иной игрок. Впрочем, я старался гнать от себя подобные догадки. Сколь абсурдно было подозревать, что позади войны скрывается другая война. Дерево, скала, отточенный клинок — каждый сам по себе. Жадность и амбиции, власть и богатства — вот побуждения Лорда Ямады, и они хорошо знакомы и вполне понятны, как и ответная реакция Лорда Темму, который, возможно, не столь уж отличался от своего противника. Надо довольствоваться тем, что видишь, тем, что можно почувствовать, тем, что может кровоточить. В сторону бесплодные, параноидальные заблуждения.