Джон Норман - Мятежники Гора [ЛП]

— Сомневаюсь, что этой уловки хватит надолго, — покачал головой Пертинакс.

— В лучшем случае до утра, — сказал я.

— В коридоре было темно, — заметил Таджима. — По нам никто не стрелял.

— Утром они придут с лампами, — пояснил я, — увидят тела, попытаются к ним обратиться.

Хотя мы постарались придать телам кюров такие позы, чтобы они выглядели живыми, такие впечатление могло некоторое время сохраняться в темноте, но даже беглый взгляд при свете, даже издалека, быстро рассеет все иллюзии. Тем не менее, мы полагали, что было бы неблагоразумно, и даже вредно, продолжать держать тела в комнате.

— Странно, но я не заметил никаких признаков людей Ямады, — сказал Таджима.

— Они где-то там, поблизости, — заверил его я.

— Смогут ли они добраться до нас здесь? — спросил Таджима.

— В конечном итоге, конечно, — ответил я. — Но потрудиться им придётся, да и времени на это уйдёт немало.

— Еды и воды нам хватит надолго, — заметил Пертинакс.

— Вообще, — добавил я, — это помещение изначально было приспособлено так, чтобы преимущество было у тех, кто обороняется, а не у тех, кто пытается проникнуть сюда силой.

— Как скоро они поймут, что произошло на самом деле? — осведомился Таджима.

— Если бы курьера отправили пешком, — сказал я, — то несколько дней, но у них есть почтовые вуло, да ещё два тарна, одним из которых управляет Тиртай. Если один или оба находились где-то в окрестностях осадного лагеря, то сообщение придёт так же быстро как переданное посредством вуло.

— Вы думаете, что Ямаде теперь уже всё известно? — уточнил Таджима.

— Скорее всего, нет, — ответил я.

— А к утру? — поинтересовался Пертинакс.

— К утру он должен, по крайней мере, что-то заподозрить, — предположил я.

— И что будет, когда он узнает? — спросил Пертинакс.

— Тогда, — пожал я плечами, — в коридор войдут с лампами.

Эта беседа имела место несколько дней назад. В коридоре теперь постоянно горели лампы. Тела мёртвых кюров были убраны к полудню следующего дня после того, как мы их выставили. К настоящему времени они были, несомненно, похоронены. В таких делах пани склонны быть скрупулезными.

— Удивительно, — сказал Пертинакс, оторвавшись от наблюдения через амбразуру, — как легко у вас получается управлять этим чудовищем.

— Дракон может быть по-своему красивым, как шторм или огонь, — сказал я.

— Вот Джейн точно красива, — заявил он.

— А что насчёт Сару? — поинтересовался я.

— Возможно, — пожал он плечами.

— Мне кажется, — усмехнулся я, — когда-то Ты думал о ней, как о самой красивой женщине мира.

— Тогда я ещё не был знаком с гореанскими рабынями, — парировал Пертинакс.

— Так ведь она теперь тоже гореанская рабыня, — напомнил я.

— Обычная рабыня, — буркнул мой друг.

— Конечно, — не мог не согласиться я.

— Одна их бесчисленного множества других, — бросил он.

— Однако, возможно, Ты не отказался бы владеть ею, бывшей мисс Маргарет Вентворт, а ныне простой гореанской рабыней, и видеть её объектом для твоей плети, — сказал я.

— Как получилось, что Вы умеете управлять этим устройством? — попытался сменить тему Пертинакс.

— В неволе, — не повёлся я на его уловку, — даже прежде простая женщина может стать настоящей красавицей. Рискну предположить, что это имеет отношение к тому, что в этом случае они оказываются на своём месте, предопределённом им природой, принадлежа и подчиняясь своему господину.

— Маргарет Вентворт, — поморщился он, — была корыстной, мелочной, дешёвой, высокомерной, лживой и ненадёжной.

— И красивой, — добавил я.

— Умеющей себя подать, — настаивал Пертинакс.

— Но теперь она на Горе и носит ошейник, — напомнил я.

— По крайней мере, теперь у неё есть некоторая ценность, та, которую мужчины согласятся за неё заплатить, — сказал он.

— И сколько Ты заплатил бы за неё? — полюбопытствовал я.

— Даже бит-тарска, — заявил он, — было бы слишком много.

— Едва ли, — усмехнулся я.

— Я не понимаю, как Вы так быстро разобрались с управлением драконом, — Пертинакс снова попытался соскочить с неприятной для него темы.

— Здесь главное устройство управления — вот эта центральная сфера, — пояснил я. — Дело в том, что в другом месте и в другое время мне уже случалось пользоваться такой сферой. С остальными тумблерами и кнопками, имеющимися на пульте, мы поэкспериментируем, когда уведём дракона в более пустынную местность, где он с меньшей долей вероятности попадётся кому-нибудь на глаза.

— Тем не менее, — сказал он, — я впечатлён.

— Помнишь, — сказал я, — я говорил, что эти приборы управления рассчитаны для использования существами, полагающимися в основном на зрение, и скорее всего, не знакомыми с вовлеченными технологиями. Соответственно, они разработаны так, чтобы с ними было легко разобраться и удобно работать.

— А почему Вы упомянули о существах, полагающихся на зрение? — поинтересовался он.

— Не бери в голову, — отмахнулся я.

— Понятно, — кивнул Пертинакс.

— А вот и северная дорога, — сообщил я, указывая на один из шести экранов.

— Вижу, — кивнул он.

— Каков ваш план, Тэрл Кэбот, тарнсмэн? — поинтересовался Таджима.

— Летим на север, — ответил я, — и передадим привет гарнизону замка Темму, а потом займёмся нашим делом.

— А что вы подразумеваете под нашим делом? — уточнил Таджима.

— Помощь дому Ямады в его крушении, — усмехнулся я.

— Сколько времени уйдёт на то, чтобы достичь владений Темму? — осведомился Пертинакс.

— Пешком — несколько дней, на спине тарна — несколько анов, — сказал я. — Подозреваю, что дракон, если потребуется, может проделать этот путь быстрее чем за пару анов, а то и за один.

— Если потребуется? — переспросил Пертинакс.

— Не наш случай, — отмахнулся я. — Нам вполне достаточно, просто двигаться с некоторой стремительностью, чтобы те, кто его видит с земли, смогли оценить скорость и мощь дракона.

— Вы делаете ставку на максимальную заметность, — заключил Пертинакс.

— Чем больше его увидит, тем лучше, — кивнул я. — Но, разумеется, на короткий срок.

— Это будет подобно грозовой туче, — сказал Таджима, — стремительно надвигающейся, предвещая бурю.

— Помнишь, как в большом придорожном лагере Ты освободил Араси, — напомнил я.

— Я не уверен, что ему удалось выбраться из лагеря, — пожал плечами Таджима.

— Ты говорил с ним о важности крестьян? — спросил я.

— Конечно, — ответил Таджима, — но только намёками. Я не вёл переговоров, не оскорблял и не подстрекал его.

— То есть, Ты даровал ему свободу как подарок, — заключил я.

— Да, — подтвердил он.

— Он тебе что-нибудь сказал? — уточнил я.

— Нет, — ответил Таджима, — он принял это и, ничего не сказав, убежал.