Джон Норман - Мятежники Гора [ЛП]

— Ты ведь слышал о Сардаре? — уточнил я.

— Признаться, я мало что знаю об этом, — ответил он. — Так, малоправдоподобные слухи. Считается, что это дом мифических Царствующих Жрецов, не так ли?

— Возможно, они не такие уж и мифические, — сказал я.

— Я правильно понимаю, что Вы держите курс на Сардар? — спросил Пертинакс.

— Что случилось? — воскликнул Таджима.

Все шесть экранов внезапно стали чёрными.

— Именно это я и делаю, — ответил я Пертинаксу.

— Как же Вы теперь сможете вести дракона? — спросил он.

— Нам больше нет нужды его вести, — пожал я плечами.

— Не понял, — удивился Пертинакс.

— Дракон мёртв, — объяснил я.

— Лорд Ямада, несомненно, чувствует себя преданным драконом, — предположил Таджима.

— Скорее, кюрами, — поправил его я.

— Так ведь оба кюра мертвы, — напомнил Пертинакс. — Мы же их сами и убили.

— А что если ли их было больше, — поинтересовался я, — и один или несколько других убили этих двоих? Если есть двое, то почему бы не появиться другим? Они ведь могли, убив этих двоих, вмешаться в управление драконом.

— Он этого, конечно, знать не мог, — согласился Таджима.

— Я не думаю, что он предполагает, что в это вовлечены мы, — сказал я. — Сомневаюсь, что он мог поверить, что мы могли бы справиться с кюрами, и даже если и справились, то вряд ли мы были бы способны управлять драконом. Нет. Только кюры. Другие кюры. Безусловно, это было бы более правдоподобным предположением.

— Прошло уже семнадцать дней, — сказал Таджима.

— У меня нет ни малейшего желания торчать здесь и дальше, — проворчал Пертинакс.

— Как и у меня, — поддержал его я. — Открывай дверь.

— Когда мы выглядывали в коридор в прошлый раз, — сказал Пертинакс, — здесь были лампы. Теперь снова темно.

— Это странно и не понятно, — прокомментировал я.

— И тихо, — добавил Таджима.

— Нодати всегда говорил: «Остерегайтесь тишины», — процитировал Пертинакс.

— «Стрелы летят почти без звука», — закончил высказывание Таджима.

— Ну что ж, будем осторожны, — заключил я.

Прижимаясь к стене, мы медленно пробрались к выходу в главный коридор западного крыла дворца.

— Здесь более или менее светло, — заметил я.

— Только что-то очень тускло, — добавил Таджима.

Главный коридор на всём протяжении в обе стороны, насколько мы могли видеть, был пуст.

— Кто-то же должен был присматривать за лампой, — прошептал Пертинакс.

— Вопрос, только когда он это делал последний раз? — отозвался Таджима

— Подозреваю, что масла в лампе сталось совсем немного, — предположил я.

— Разве здесь не должны были дежурить гвардейцы? — удивлённо поинтересовался Пертинакс, нервно сжимавший глефу, выглядывая из-за угла.

— Прежде дежурили, — напомнил я.

— И куда же они могли деться? — осведомился Таджима.

— Понятия не имею, — пожал я плечами.

— Семнадцать дней, — сказал Таджима.

— Нам нужно найти кого-то, кто владеет информацией, — решил я.

— И что мы будем делать дальше? — спросил Таджима.

— В первую очередь попытаемся определить местонахождение Нодати и Харуки, — ответил я, — а затем надо как-то вступить в контакт с Ичиро и лететь на север.

— Нодати с нами не полетит, — покачал головой Таджима.

— Он должен, — сказал я.

— Но не полетит, — настаивал Таджима.

— Почему нет? — удивился я.

— Он хочет убить Лорда Ямаду, — пояснил Таджима.

— Но тот план потерпел неудачу, — напомнил я.

— Ему не нужен план, — развёл руками Таджима. — Ему нужен только меч и Лорд Ямада.

— Не исключено, что Лорда Ямады даже нет во дворце, — сказал я.

— Как, возможно, и Нодати, — добавил Пертинакс, всматриваясь в полумрак коридора. — Похоже, коридор пуст.

— Давайте поищем Нодати и Харуки, — предложил я. — Вряд ли их держат на пятом этаже.

Мы говорили вполголоса, но у меня было ощущение, что, если бы кто-нибудь из нас крикнул, эхо этого крика ещё долго гуляло бы по коридору. Мы старались двигаться как можно тише, тем не менее, мне казалось, что наши шаги можно было услышать на других этажах.

Маленькая лампа, когда мы прошли мимо неё, моргнула пару раз и погасла.

Пертинакс резко повернулся назад, держа глефу наготове.

— Спокойно, мой друг, — прошептал я. — Просто масло закончилось.

— Почему масла было так мало? — спросил Таджима.

— Откуда мне знать? — пожал я плечами.

— За этим должны были присматривать, — сказал он.

— Конечно, — согласился я. — Но, похоже, никто этого не делал.

— Почему? — повторил мучивший всех нас вопрос Таджима.

— Понятия не имею, — буркнул я. — Было бы неплохо повстречать того, кто был бы осведомлён относительно сегодняшних реалий. Лестница в конце коридора.

— Стоять! — крикнул я.

Мы уже спустились на второй этаж дворца, и так ни с кем до сего момента и не столкнулись.

Замеченная нами женщина, стоявшая в коридоре в нескольких ярдах от нас, повернулась к нам лицом. На мгновение на её лице мелькнуло выражение радости, и даже восторга, но затем оно быстро сменилось страхом, и она повернулась и бросилась бежать.

— Жаль, что у меня нет с собой бола, — хмыкнул я.

— Это всего лишь женщина, — сказал Пертинакс, — догнать её труда не составит.

Я резко протянул руку и остановил его, уже готового побежать на ней.

— Нет! — сказал я. — Не надо её преследовать.

— Как скажете, — пожал плечами Пертинакс, явно озадаченный моим решением. — Разве она не могла бы обладать столь необходимой нам информацией?

— Может да, может нет, — ответил я. — А вот преследуя её, тебе придётся бежать мимо открытых комнат, которые запросто могут оказаться не пустыми, в отличие от тех, которые мы уже осмотрели. Кроме того, за любым углом может поджидать засада. Мы же не хотим, чтобы тебя там встретили глефы или стрелы. Она может оказаться ловушкой, девкой-приманкой.

— Мне она таковой не показалась, — заметил Пертинакс.

— Как и мне, — кивнул я, — но у меня нет никакого желания подвергать твою жизнь неоправданному риску.

— Она не выглядит рабыней, — сказал Таджима.

— Но одета она во что-то короткое и бедное, — не согласился Пертинакс.

— Но это не одежда рабыни, — настаивал Таджима. — На ней не туника.

— При том, что она босая и завёрнута в то, что иначе как тряпкой не назовёшь, — усмехнулся Пертинакс.

— Но это не туника, и даже не обрывок туники, — напомнил Таджима.

Существует множество различных предметов одежды, которые должны носить рабыни, когда им разрешено одеться. Как правило, они короткие и открытые, немногим больше, чем пародии на одежду, то есть, это предметы одежды, подходящие для их униженного положения, положения имущества, находящихся в собственности животных. И во всех своих вариациях, такие предметы одежды ясно идентифицируют своих носительниц как рабынь. Однако вовсе не для того, чтобы не перепутать их со свободными женщинами, это сделано. В действительности, на континенте, попытка рабыни примерить на себя одежды свободной женщины может быть сочтена преступлением, заслуживающим смертной казни. Ни одна свободная женщина не поддержала бы такого, да и это просто не позволят свободные мужчины. Последним нравится видеть рабынь, одетых как рабыни. Раз уж они принадлежат, то почему мужчины не могут одевать их так, как они того пожелают, одевать так, чтобы это радовало мужской глаз, чтобы это доставляло им удовольствие? И девушка, как только она осознаёт, что она, действительно, рабыня, в чём ей очень помогают клеймо и ошейник, начинает наслаждаться такими вещами, получать удовольствие от своей открытости для мужских глаз, восхищаться откровенным, честным, бесстыдным выставлением напоказ, в котором у неё нет никакого выбора, и против которого она не смеет возразить, даже если она захочет это сделать. Как может женщина быть больше самой собой, ещё более радикально женщиной, чем будучи рабыней? Ненависть, которую испытывают свободные женщины к беспомощным рабыням стала притчей во языцех.