Джон Норман - Мятежники Гора [ЛП]

— Разумеется, — заверил его Пертинакс.

— Ну и поскольку на ней теперь ошейник, — сказал Лорд Ямада, — я полагаю, что в дальнейшем ни у кого больше не возникнет никаких сомнений в том факте, что она — рабыня. Я бы также посоветовал как можно скорее заклеймить её.

— Само собой, великий Лорд, — согласился Пертинакс.

— И теперь, моя дорогая, — ухмыльнулся сёгун, глядя на обезумевшую от горя рабыню, — я подозреваю, что пройдёт немало времени, прежде чем тебе снова разрешат прикрыть наготу.

Пертинакс же наклонился к рабыне и поводком связал ей лодыжки. Таким образом, она теперь была связана одним из наиболее простых и распространённых способов. Правда, обычно это делается двумя короткими шнурами, верёвками или ремнями, в общем, всем, что сгодится, чтобы связать рабыне руки и ноги. Очень простой и удобный способ связывания, при котором рабыня становится беспомощной быстро и эффективно. Есть и менее приятный вариант этого способа, когда связанные за спиной запястья притянуты к лодыжкам.

— Ты же понимаешь, фокусник, — обратился Лорд Ямада к Нодати, — что я не могу скрестить мечи с тобой. Ты слишком далеко от моего уровня.

— Я вынужден настаивать на том, чтобы Вы сделали это, — не сдавался Нодати.

— Ясуси, — позвал сёгун, снова садясь на помост, — убей крестьянина.

— Эла, мой Лорд, — сказал Ясуси. — Я не могу. Это мастер меча Нодати. Он — мой учитель. Связь между учеником и мастером нерушима.

— Ты прав, — кивнул Лорд Ямада. — Прости, я не знал об этом.

Затем сёгун повернул голову к Кацутоси и сказал:

— Мой верный Кацутоси, Ты — самый лучший меч в моей гвардии.

У меня не было причин сомневаться в навыках Кацутоси, как и в том, что он был самым лучшим мечом в гвардии сёгуна. Правда, последняя особенность, я подозревал, появилась после смерти воина Изо, произошедшей в небольшом городке Хризантема Сёгуна. А ведь Нодати убил Изо с непринужденностью. Их клинки даже не скрестились.

Меж тем, Лорд Ямада, указав на Нодати, приказал:

— Иди и убей его.

— Вы посылаете меня на смерть, — с поклоном сказал капитан гвардии. — Я иду.

— У меня нет претензий к этому храброму офицеру, — заявил Нодати. — Пожалуйста, будьте так добры, не вмешивайтесь.

Однако вперёд вышли Таджима и Пертинакс, и, обнажив свои вакидзаси, позаимствованные в комнате трофеев, встали между Нодати и Кацутоси, который уже спустился с помоста.

— Пропустите меня вперёд, — потребовал я.

— Нет, — остановил меня Нодати. — Им нужно учиться.

Таджима первым скрестил мечи с Кацутоси. Свет ламп быстрыми сполохами отразился в мелькающих клинках. Я был очень впечатлён обоими бойцами. Теперь я понимал, благодаря каким талантам, по крайней мере, частично, Кацутоси заслужил звание капитана.

Внезапно меч Таджимы вылетел из его руки и со звоном прокатился по полу. Кацутоси поставил ногу на клинок, а Таджима вынужден был отступить.

— Клинок нельзя сжимать слишком плотно, — прокомментировал Нодати, — но слабый хват недопустим. Когда твоё запястье напряжено, меч теряет стремительность. А если Ты держишь оружие слишком слабо, оно может улететь, как спугнутый вуло.

— Я не выдержал испытания, Мастер, — вздохнул Таджима.

— Вовсе нет, — успокоил его Нодати. — Я горжусь тобой. Немногие теперь могут выстоять против тебя. Просто твоим противником оказался настоящий мастер меча.

Тогда вперёд вышел Пертинакс.

— Ты должен быть как в додзе, настороженным и спокойным, холодным, быстрым, стойким, — посоветовал Нодати, — но в отличие от додзе здесь всё это должно быть больше, и даже многократно больше. Здесь всё иначе. Теперь Ты стоишь перед сталью, которая хочет убить тебя. Быстрая сталь намеревается войти в твою плоть. Быстрая сталь полна решимости пролить твою кровь. Умная, хитрая сталь хочет покончить с тобой.

Мне оставалось только посочувствовать Пертинаксу, вынужденному встречать противника не с гореанским гладием, с которым он обучался, а с вакидзаси, которым мой друг владел отнюдь не мастерски. Впрочем, не намного сильнее он был и с катаной, что, кстати, в полной мере касалось и меня самого.

— Вмешайтесь, — попросил я Нодати.

— Я не могу опозорить своего ученика, — покачал головой тот. — К тому же, он должен учиться.

— Но он же может умереть, — заметил я.

— Зато это будет хорошая смерть, — сказал Нодати.

Мечи замелькали в воздухе, то и дело звеня друг о друга.

— Клинок, клинок, — подсказал Нодати. — Вспомни додзе, одарённый варвар, вспомни упражнения. Не смотри за его глазами, они будут тебя обманывать, следи за его клинком, за его запястьем. Меч всегда следует за запястьем.

— Он держится, — восхищённо прокомментировал я, вспомнив, как возмутил Таджиму и, я думаю, Лорда Окимото, тот факт, что Нодати взял в ученики.

— Эла, — вздохнул Нодати. — Это последний обмен ударами.

— Как так? — удивился я.

— Юный Пертинакс увлекается, — покачал головой Нодати, — и это заведёт его в ловушку. Присмотритесь к обмену ударами! Он может подумать, что противник раскрывается перед ним, но это не так. Мудрый боец не дарит подарков своему противнику. Он забыл!

В фехтовании тренировка ума ничуть не менее важна, чем упражнения для тела. В Каиссе стали, как в Каиссе стоклеточной доски, следует остерегаться кажущейся ошибки соперника, поскольку она может оказаться не ошибкой вовсе. Опасайся брать беззащитную фигуру, поскольку это может привести к печальным последствиям. Остерегайтесь стреноженного верра, поскольку за ближайшими кустами может прятаться охотник. Разве обман не второе имя войны?

— Эла, — вздохнул Нодати, — он ещё не готов к такому противнику.

— Зато готов я, — прорычал я, в руке сжимая вакидзаси, взятый из комнаты трофеев и неизвестно из чьей руки когда-то туда попавший.

— Остановитесь, — потребовал Нодати. — Не вмешивайтесь. Посмотрите, Таджима ведь жив.

— Но Пертинакса он может и не пощадить, — заметил я.

— Он будет жить, — заверил меня Нодати. — Цель благородного Кацутоси не он, а я.

— Ай! — вскрикнул Пертинакс, и его правый рукав окрасился кровью.

Однако мой друг переложил меч в левую руку и снова поднял его. Надо признать, сделано это было неловко.

— Опусти меч! — крикнул ему Таджима.

— Сделай это! — приказал я Пертинаксу, и тот опустил оружие.

По его правой руке стекала струйка крови.

— Не убивайте его, — попросил я Кацутоси.

— Я же не мясник, — пожал плечами Кацутоси.

— Мне будет жаль убивать столь благородного противника, — пожалел Нодати.

— В этом не будет необходимости, — сказал я.

— Не вмешивайтесь, — попытался остановить меня Нодати. — Ему нужен я.

— До вас он не дойдёт, — заявил я и встал между Кацутоси и Нодати.