Джон Норман - Мятежники Гора [ЛП]

На мой взгляд, для нас было удачей, что на место командующего этой маленькой, вероятно, не больше тысячи солдат, силы вторжения, Лорд Темму назначил своего кузена Лорда Окимото. Он вовсе не был трусом, но он был одним их самых осторожных офицеров, и его осторожность, очевидно, значительно превосходила его решительность. Лорд Нисида был бы лучшим командующим, способным более рассудительно сбалансировать риски. Иногда стрела должна лежать на тетиве, чтобы в любой момент можно было натянуть лук и выпустить стрелу в цель.

Тарнсмэн почти наверняка должен был быть одним из моих товарищей по кавалерии. Сомнительно, чтобы доставку важных сообщений доверили бы Тиртаю, или его товарищу, предположительно переметнувшихся под флаги Темму. Таким образом, у меня появлялся шанс передать определённые инструкции кавалерии. В действительности, будь у меня достаточно времени, и я, по окончании нашего добровольного заключения, смог бы сходить к месту нашего рандеву с Ичиро, если бы он всё ещё оставался где-то поблизости. Под его присмотром оставались четыре тарна, тех самых, на которых он, Таджима, Пертинакс, Харуки и я сам прибыли на юг. Также на хранение Ичиро мы оставили Айко, бесхозную деревенскую рабыню. Конечно, о том, что она была бесхозной, известно немногим было. Такие чрезвычайно редки, и редко остаются таковыми долго. Фактически, на любую рабыню, личность хозяина которой неизвестна, не может быть с точно установлена или вызывает сомнение, может заявить права любой свободный человек. Это почти то же самое, как в случае с любым другим домашним животным, скажем, кайилой или верром. Рабыни, в конце концов, имеют определённую ценность. Рабский ошейник обычно предназначен для двух целей. Во-первых, как и клеймо, он объявляет свою носительницу рабыней, а во-вторых, обычно, как и большинство ошейников на животных, должен идентифицировать владельца животного. Клеймо, как правило, скрывается под подолом короткой туники. Ошейник же, с другой стороны, хорошо виден на шее животного. Эта мера полностью соответствует как требованиям свободных женщин, желающих, чтобы бесполезность и деградация рабыни резко противопоставлялись их собственной свободе, достоинству и статусу, так и желаниям мужчин, поскольку это уместно, чтобы это рабыни носили ошейники. Кроме того, мужчинам нравится видеть женщин в ошейниках.

Для укрепления лагеря, поскольку строить частокол не было, ни времени, ни материала, по периметру лагеря был вырыт глубокий ров, а выкопанную землю сложили на внутреннем краю рва, что должно было затруднить подъём в лагерь. Также по периметру лагеря были установлены все имевшиеся фургоны, чтобы солдаты резерва, не занятые в обороне непосредственно, могли бы спрятаться от стрел.

— Я надеюсь, Вы останетесь нашим гостем, — сказал Лорд Окимото.

— Подозреваю, — хмыкнул я, — что мне не будет предоставлено большого выбора в этом вопросе.

— Вы проницательны для варвара, — ухмыльнулся Лорд Окимото.

Наша пикировка вызвала улыбку на лице Лорда Нисиды.

Однако, как вскоре выяснилось, я, неожиданно для самого себя, покинул лагерь. Дело в том, что Харуки, не занятый в нашей рискованной хитрости, к которой были привлечены крестьяне, демонстрировавшие готовность к сражению, пробрался к укрытию Ичиро, которое, к счастью так и осталось не обнаруженным за всё время, начиная с нашего посещения рыночной площади для знакомства с фокусником, мастером меча и данным моментом. Ичиро немедленно прибыл на территорию дворца Ямады, вместе со всеми четырьмя тарнами, три из которых он привёл на поводках. Разумеется, Ичиро прихватил с собой Харуки и Айко, последняя была привязана животом вверх за запястья и лодыжки спереди его седла.

Той ночью, незадолго до двадцатого ана, силуэт тарна на мгновение показался на фоне белой луне, а чуть позже удары могучих крыльев встряхнули холст нескольких палаток.

— Тарн! — раздался крик в темноте. — Тарн!

Я держался неподалёку от центра лагеря. В конце концов, я был гостем. К тому же я сомневался, что моё присутствие около периметра могло бы обрадовать моих визави, поскольку они должны были подозревать, у меня могло быть желание покинуть лагерь без разрешения. Кроме того, большая часть асигару и воинов находилась у периметра. Я надеялся, что тарнсмэн будет оценивать ситуацию подобным образом, особенно, учитывая тот факт, что лагерь укреплялся в спешке, в ожидании неизбежного нападения.

— Слишком рано для ответа на сообщение, отправленное с почтовым вуло! — послышался удивлённый мужской голос.

— Нет, — ответили ему из темноты, — это точно тарн.

— Так быстро? — удивился другой мужчина.

— Это не может быть никто иной! — заявил третий.

— Отступаем! — испуганно крикнул четвёртый.

— Уходим от костров, прячемся в темноте! — закричал пятый.

— Куда? — осадил его шестой. — Кто может знать, что прячется в ночи.

— Некоторые уже сбежали, — сообщил седьмой голос.

— Не может быть, — сказал первый. — Их, наверняка, остановили бы перед рвом!

— А что если часовые тоже сбежали? — спросил четвёртый.

— Так давайте посмотрим! — предложил седьмой.

— Всем оставаться на своих местах! — раздался властный голос, по-видимому, подошедшего офицера.

Я опасался, что некоторые из этих мужчин потеряли способность думать рационально. Но в одном они были правы, тарнсмэну было действительно слишком рано появляться здесь, в ответ на сообщение, посланное этим днём. Надо понимать, что каждый из тысячи мужчин, пришедших сюда вместе с Лордами Нисидой и Окимото, слишком хорошо знал о причинах торопливого укрепления лагеря, поскольку все видели то, что казалось появлением в округе вражеских войск неопределённой численности. То, что начиналось как не встретивший сопротивления марш, как неоспоримая и недорогая победа внезапно, в течение какого-то ана, превратилось в отчаянное положение. Люди полагали, что им предстояло пережить осаду, причём без выгодной позиции, без нормальных укреплений, против противника, который в любой момент мог пойти на штурм, имея подавляющее численное превосходство. Так что ничего удивительного, что нервы у большинства были натянуты втугую, и люди были готовы хвататься за надежды, а не за факты.

— Стреляйте в летучего монстра! — крикнул кто-то.

— Стрелы на тетивы! — призвал другой.

— Нет! — воскликнул третий. — Это должен быть посыльный из крепости Лорда Темму с ответом!

— Слишком рано, — заметил четвёртый.

— В любом случае, это должен быть кто-то из наших, — попытался урезонить их пятый. — У монстра Ямады нет никаких тарнов!

Два тарна, которые имелись в распоряжении Лорда Ямады, больше не были ему доступны. Тиртай вместе со своим товарищем исчезли. Как предполагали некоторые, они отказались от службы Ямады и сбежали под флаги Лорда Темму, убедив его об их тайной непоколебимой преданности его делу. Как мог бы всадник, которым я предполагал, должен быть Таджима, Пертинакс или Ичиро, определить моё местонахождение? Конечно, этот лагерь не был таким большим, как обширные дорожные лагеря армии Лорда Ямады тех времён, когда шло наступление на владения Темму, но всё же был достаточно большим. Едва ли он мог спустился и начать спрашивать, переходя от палатки к палатке. Если меня решили держать в качестве пленника, заложника или подневольного гостя, то казалось рациональным предположить, что я буду где-то около центра лагеря.