Джон Норман - Мятежники Гора [ЛП]

Но здесь меня ждала встреча со свободной женщиной, причём одета она была не в кимоно и оби высокородной паньской женщины. Такие одежды можно было бы увидеть в салонах великолепного Ара, на бульваре Турии, на рынке Аргентума, в театре драмы Торкадино, на ипподроме Венны. Короче, на ней были красочные одежды сокрытия, распространённые в высоких городах. Лицо женщины было скрыто под изящной вуалью.

— Вы! — выдохнула незнакомка.

Её рука прижалась ко рту, придавив вуаль вплотную к лицу.

— Не думаю, что понимаю, что здесь происходит, — сказал я. — Но мне кажется, Вы меня знаете.

Женщина пятилась до тех пор, пока не прижалась спиной к прутьям решётки, отгораживающей комнату от террасы.

По неким, пока непонятным мне причинам, она казалась испуганной. Оставалось надеяться, что этот испуг не принесёт ей страданий.

Полагаю, что для тех, кто не знаком с культурой Гора, будет трудно оценить социальное положение гореанской свободной женщины, по крайней мере, в высоких городах. Это кардинально отличается от аналогичного статуса и того, что под этим обычно подразумевается, скажем, на Земле. Фактически, в мире, где все женщины свободны, значимость свободы невысока, но в культуре, где свободны не все женщины, это значит очень много. В действительности, я иногда подозревал, что низкий статус «свободной женщины» на Земле, вместе с почти повсеместным отказом носить вуаль, бесстыдством, с которым землянки демонстрируют запястья, руки, лодыжки и не только их, привели к тому, что многие гореане расценивают женщин Земли, как открытое стадо рабынь. В противоположность этому мнению, в представлении гореан, свободные женщины Гора являются скрытыми рабынями. Думаю, что нет никаких сомнений в том, что переход от свободы к рабству для гореанской свободной женщины намного более радикален и катастрофичен, чем в случае такого же перехода для землянки. С другой стороны гореанская свободная женщина знакома с рабынями и даже, возможно, владела ими, а потому её хорошо знаком их статус и их положение, тогда как землянка, как правило, совершенно незнакома с такими вещами. Соответственно, в отличие от гореанской свободной женщины, понимание земной девушкой того, что она будет заклеймена, на неё наденут ошейник и продадут, вероятно, станет для неё шоком. Захват и порабощение гореанской свободной женщины обычно расценивается как куп. С другой стороны, земных девушек ловят и обращаются с ними, как с ничего не значащими, хотя и красивыми животными, которым они, с точки зрения гореан и являются.

— Я подозреваю, высокая леди, — сказал я, — что меня привели не в ту комнату. Вероятно, комнаты изменили, а моему гиду об этом не сообщили. Похоже, я нахожусь в неправильном месте. Простите меня. Я ухожу.

— Кого Вы ожидали здесь найти? — поинтересовалась женщина.

— Простите меня, леди, — заранее извинился я. — Я ни в коем случае не собираюсь вас оскорбить, но я ожидал найти здесь рабыню.

— Вы не узнаёте меня? — спросила она.

— Ваша вуаль слишком плотная, — пожал я плечами.

— И Вы не узнаёте мой голос? — осведомилась женщина.

— Он напоминает мне один голос, — признал я, — но его не может быть здесь.

— И чей же это мог бы быть голос? — не отставала от меня она.

— Это не важно, — отмахнулся я.

— Мне велели ждать здесь вас, — сообщила мне она.

— Получается, — заключил я, — что я, так или иначе, нахожусь в правильном месте.

— Я должна была ждать вас, — сказала женщина.

— Учитывая, что дверь была заперта, — хмыкнул я, — у вас, похоже, не было большого выбора в этом вопросе.

— Эта комната, — вздохнула она, — клетка.

— А Вы, значит, осуждённая? — уточнил я.

— Вы пришли сюда, чтобы поставить меня под ваш меч, — спросила женщина, — сейчас, перед, тем как Вы покинете комнату?

— Нет, — покачал я головой.

— Значит, я могу пожить ещё некоторое время? — поинтересовалась незнакомка.

— Конечно, — успокоил её я.

— Может, Вы пришли, чтобы забрать меня отсюда? — спросила она.

— Нет, — покачал я головой. — Мне кажется, что Вы меня знаете, но я не уверен, что я могу сказать то же самое о себе.

— Вы — Тэрл Кэбот, — сказала она, — тарнсмэн, командующий кавалерией.

— Да, я — Тэрл Кэбот, — подтвердил я, — тарнсмэн. Но я больше не командую кавалерией. Теперь у кавалерии новый командующий — тарнсмэн, паньский воин по имени Таджима.

Торгус и Лисандр предпочли вернуться на континент на «Речном Драконе» вместе со многими другими наёмниками.

— Меня называют Адрасте, — представилась женщина.

— Красивое косианское имя, — сказал я. — Стоп, что значит «называют»?

— Всё верно, — вздохнула Адрасте. — Этим именем меня назвали.

— Кажется, я понял, — пробормотал я, и как будто какой-то переключатель щёлкнул в моей голове.

В этот момент комната резко изменилась, должно быть, солнце выглянуло из-за облаков, и его яркий свет влился в помещение. Тени прутьев расчертили пол комнаты.

Я шагнул к ней. Женщина испуганно отшатнулась, вжавшись спиной в решётку. Я наклонился и приподнял подол её одежды, чуть обнажив щиколотку.

— Обуви нет, — прокомментировал я.

— Нет, — сказала она.

— Красивая лодыжка, — похвалил я и, отпустив кромку платья, шагнул назад. — Эти лодыжки хорошо выглядели бы в кандалах.

— Они достаточно часто носили кандалы, — сообщила мне Адрасте.

— Как Ты посмела нарядиться в одежды свободной женщины? — осведомился я.

— Я должна одеваться в то, во что мне прикажут, — объяснила она.

— Сними вуаль, — потребовал я.

Она сорвала с себя плотную ткань.

— Этого не может быть! — прошептал я.

— Может, — холодно сказала она.

— Верни вуаль на место, — велел я. — А потом сними её ещё раз, но теперь должным образом. Изящно.

— Это приказ? — уточнила Адрасте.

— Да, — подтвердил я.

— Вы смеете командовать мной? — спросила она.

— А Ты хочешь отведать плети? — осведомился я.

— И Вы смогли бы сделать это со мной? — поинтересовалась женщина.

— Я надеюсь, мне не придётся повторять команду, — намекнул я, и она надела вуаль, а затем обольстительно удалила её.

— Остальные предметы одежды тоже снимать? — уточнила Адрасте.

— Не нужно, — остановил её я.

— Моё лицо раздето перед вами, — сказала она. — Возможно, это достаточно.

— Достаточно, — кивнул я. — Пока.

— Вы ненавистны и слабы, — заявила моя визави.

— Зато я не предавал Домашний Камень, — усмехнулся я.

— Тарск! — воскликнула она.

— Возможно, Ты знаешь, — сказал я, — что там, на континенте, за тебя обещана огромная премия. Ар не поскупился на огромную сумму, ради того, чтобы вернуть тебя в город на суд Марленуса, Убара Убаров.

— Десять тысяч золотых тарнов двойного веса.