Джон Норман - Мятежники Гора [ЛП]

Понимала ли Сумомо, что она наделала? Догадалась ли она, в своей беспомощности, чьей именно команде она повиновалась? Уверен, она даже представить себе не могла, что это может оказаться, ненавистный Таджима, которого она от всей души презирала.

Я смотрел в след быстро удалявшемуся тарну, пока он не стал немногим больше, чем точкой в небе.

Стадион начал пустеть, многие спешили покинуть трибуны и теперь толпились у выходов.

У Сумомо, как я теперь знал, хотя меня это ничуть не удивило, были прекрасные ноги. Это стало более чем очевидно в тот момент, когда она спрыгнула с доски, и её легкая одежда поднялась, выставив на всеобщее обозрение её тело. Кроме того, Таджиму, бросившего девушку перед собой на живот и прижавшего к седлу левой рукой, одновременно правой натягивавшего поводья тарна, очевидно мало заботила скромность дочери сёгуна. А подол платья при этом столь высоко оголил бёдра девушки, что происходи эта ситуация в другом месте, её можно было бы принять за одетую в едва прикрывающую тело тунику рабыню, умыкнутую с высокого моста и теперь ожидающую, когда её перевернут на спину.

«Да, — подумал я, — за Сумомо, выведенную на сцену рабского аукциона, могли бы дать хорошую цену».

— Так что это означает, испытать удачу? — снова спросил Лорд Акио.

— Вот это и означает, — усмехнулся я, указывая в небо, где удалявшийся от стадиона тарн с его всадником и пленницей уже превратился в едва различимую точку.

— Не понимаю, — нахмурился Лорд Акио.

— Одним из первых испытаний молодого тарнсмэна, — пояснил я, — является кража молодой женщины из вражеского города, не разделяющей с ним Домашний Камень. Её следует выкрасть, принести домой и надеть на неё ошейник. На его праздничном банкете она будет танцевать и прислуживать ему, первому из всех присутствующих. Только после того, как она обслужит его, как его рабыня, она будет служить и другим. И уже той же ночью, прикованной цепью к кровати своего господина, ей начнут преподавать её ошейник. Впоследствии она может быть оставлена как его личная рабыня, продана или подарена. Это решать её хозяину.

— Значит, он сделал это так, как поступают на континенте? — уточнил Лорд Акио.

— Там это не редкость, — кивнул я.

— Но здесь не континент, — заметил Лорд Акио.

— Таджима, — пожал я плечами, — знаком с традициями континента.

— Сумомо, — напомнил он, — свободная женщина.

— Но, что если на неё будет надет ошейник? — поинтересовался я.

— Это невероятно, — возмутился даймё.

— Но, если просто в качестве предположения, — сказал я.

— Тогда она потеряет всякую ценность, — ответил он, — станет простой никчёмной рабыней.

— Точно, — с улыбкой подтвердил я, вспомнив обнаженные ноги Сумомо.

Я подозревал, что к настоящему времени она уже лежала на спине, растянутая перед седлом, закреплённая на месте за запястья и лодыжки.

— Это была бы самая прискорбная судьба, — вздохнул Лорд Акио.

— Многие так не считают, — хмыкнул я.

— Не понимаю, — озадаченно уставился на меня он.

— Не берите в голову, — отмахнулся я.

На континенте свободные женщины, особенно представительницы высших каст, появляются на публике только в полностью закрытых одеждах. Они так и называются, одежды сокрытия, и помимо тяжёлого платья включают вуали, перчатки, туфли и так далее. Если у свободной женщины случится подобный конфуз, если она окажется выставленной на всеобщее обозрение, как была выставлена Сумомо, она, оскорблённая до глубины души, может отринуть свою поставленную под сомнение, разрушенную свободу, и начать искать для себя ошейник, полагая, что отныне большего она не достойна. В высоких городах свободным женщинам не разрешают не то, что входить, но даже приближаться к пага-тавернам. Если её заметят в окрестностях такого заведения, её запросто могут раздеть и оставить в таком виде на улице. После такого унижения она обычно сама просит пропустить её внутрь, чтобы познать раскалённое железо и ошейник. Порой бывает трудно понять, что творится в голове у женщины. Кто может объяснить, почему некоторые из них пускаются в опасные путешествия, выходят погулять за пределы охраняемых стен, блуждают в одиночку по тёмным улицам бедных районов, позволяют себе грубить незнакомцам, словно будучи уверены, что это может им сойти с рук, в лунные ночи забредают на высокие мосты без сопровождения или делают другие подобные глупости? Иногда такое поведение называют поиском ошейника. Это выглядит почти, как если бы они сами жаждали оказаться у ног рабовладельца.

К этому моменту стадион почти опустел, и лишь единицы всё ещё оставались на трибунах.

Я был обеспокоен тем, что Таджима поднял своего тарна так высоко в небо и направил его на север. Разумеется, размышлял я, в скором времени в небе могли появиться люди Лорда Ямады, Тиртай и кто-нибудь ещё, поскольку в их распоряжении имелось два тарна. Причём они вылетели бы на отдохнувших птицах. Тарн же Таджимы, как нетрудно предположить был в полёте не меньше ана, а скорее даже больше, к тому же, он нёс на своей спине двойную ношу.

Лично я, на месте Таджимы, предпочёл бы уходить на бреющем полёте. Это уменьшает диапазон обнаружения. Кроме того, и не стал бы держать курс прямо на север, поскольку это предлагало довольно узкий маршрут, который можно было моментально вычислить и отследить. На мой взгляд, было бы разумнее первоначально выбрать иное направление, а затем ещё и сменить его несколько раз, чтобы в конечном итоге приблизиться к замку Темму или лагерю тарновой кавалерии с востока, с запада или даже с севера. Это значительно увеличило бы территорию, которую пришлось бы обследовать преследователям, которых, насколько я знал, было максимум двое. Как быстро, спрашивал я себя, Тиртай и, возможно, его неизвестный мне товарищ, окажутся в седле? Уверен, Таджима должен был принимать во внимание возможность преследования. Я сильно сомневался, что он будет сколь-нибудь серьёзным противником для опасного и опытного Тиртая, который, я был в этом уверен, имел отношение к чёрной касте, то есть был человеком, для которого упорство и хитрость были не пустым звуком. Права, предоставляемые чёрному кинжалу, не даруются слабакам. Каждый, кто добился определённого положения в чёрных рангах, пришёл к этому через убийство конкурентов.

Я должен был действовать, причём действовать быстро.

Асигару в масках, тайный отряд убийц Лорда Ямады, десяток тех, что ожидали у подножия платформы, и двое, которые сопровождали Сумомо на её смертельную высоту, тоже избавили стадион от своего присутствия.

Я должен был действовать, и действовать незамедлительно. Однозначно.

Харуки многим рискнул ради меня.