Джон Норман - Заговорщики Гора [ЛП]

— Вас совсем не волнует, — спросила я, — то, что со мной сделали?

— Но бит-тарск ведь был уплачен, — пожал он плечами.

— Вы всё видели? — спросила я.

— Конечно, — кивнул Десмонд.

— Вы все? — ужаснулась я.

— Да, — подтвердил он.

— Понятно, — сникла я.

— Леди Бина, кстати, была вполне довольна, — сообщил мне кузнец.

— Ох? — выдохнула я, озадаченно посмотрев на свою хозяйку.

— Да, Аллисон, — сказала Леди Бина. — Мне было любопытно посмотреть, отберут ли тебя для игры.

— Госпожа? — ещё больше удивилась я.

— Да, — кивнула она. — Кажется очевидным, что Ты представляешь интерес для мужчин, или, по крайней мере, для некоторых из них.

— Думаю, — вступил в разговор Астринакс, — нам не помешала бы ещё пара — тройка, таких как она.

Его слова наводили на мысль, что я могла быть не единственной рабыней, для которой у Леди Бины имелись планы для использования. Я заключила также, что интерес мой для мужчин мог иметь не последнее значение в этих планах. Впрочем, разве есть что-то новое в том, что кейджеры представляют интерес для сильного пола? С чего бы ещё мужчинам клеймить их и надевать на них свои ошейники?

— А Вы отметили реакцию нашей маленькой варварки? — поинтересовался Десмонд, обращаясь к Леди Бине.

— О чём Вы? — уточнила та.

— О том, что она начала ёрзать, — за него ответил Астринакс, — ещё немного и она отдалась бы ему как шлюха в ошейнике, коей она, впрочем, и является.

— Госпожа! — попыталась протестовать я.

— Затяни он поцелуй на мгновение дольше, — усмехнулся Десмонд, — и она начала бы тянуться к нему всем своим маленьким соблазнительным телом, голым под этой насмешкой на одежду из реповой ткани.

— Господин! — вспыхнула я.

— Да ладно тебе, смазливая шлюха, — усмехнулся Астринакс, — это было очевидно. Этого не заметил только тот, кто не смотрел в твою сторону.

— А что думаете Вы, благородный Лик? — полюбопытствовала Леди Бина.

— У неё неплохие бёдра, — отметил тот. — На хорошем рынке за неё могли бы отвалить почти серебряный тарск, при благоприятных условиях, конечно. Она — горячая маленькая штучка. А это немаловажно. Думаю, что на цепи алькова она показала бы себя с самой лучшей стороны.

— Тавернеры ищут таких девок, — добавил Десмонд.

— Как у тебя с рабскими огнями? — осведомился Астринакс. — Горят?

— Нет! — отпрянула я.

Лицо Десмонда, уставившегося на меня, расплылось в усмешке.

— Нет! — повторила я.

Разумеется, я знала, что пожелай мужчины сделать такое со мной, я буду не более неуязвима перед ними, чем любая другая рабыня, быстро и непоправимо превратившись в переполненную потребностями, умоляющую о ласке рабыню, их рабыню.

— Это приятно, — сказал Десмонд, не сводя с меня взгляда, — разжигать и раздувать такие огни в животе рабыни.

Не выдержав его взгляд, я отвела глаза. Как же я его ненавидела!

Он смотрел на меня как на ту, кем я была, как на рабыню.

Никогда ещё мне не приходилось встречать такого мужчину, такого, перед которым я чувствовала бы себя более слабой, более беспомощной, более рабыней.

— Кроме того, нам понадобятся ещё и несколько мужчин, — заметил Астринакс.

— Зачем это? — удивилась Леди Бина.

— Из-за фургонов, — объяснил мужчина.

Я не поняла смысла его замечания, поскольку мне казалось, что одного возницы вполне достаточно для управления фургоном, особенно, учитывая тот факт, что фургоны были небольшими. На данный момент, у нас было как раз три фургона. Астринакс правил первым, Лик последним, а Десмонд сидел на передке второго фургона, того самого, в котором везли меня. Тарларион второго фургона, был привязан за кольцо вставленное в прокол в носу, к задку первого фургона, точно также тарларион третьего фургона был привязан ко второму. Соответственно, мне казалось, что трёх возниц было бы вполне достаточно. Безусловно, я слабо разбиралась в таких вопросах, к тому же, не исключено, что Астринакс собирался вернуться в Ар, вместо того, чтобы сопровождать нас до Волтая.

— Забег вот-вот начнётся, — заметил Астринакс.

— Ты на кого поставил, Десмонд? — поинтересовалась Леди Бина.

— На синего, Леди, — ответил кузнец, — я всё-таки из Харфакса.

— А я решила на сей раз рискнуть и поставить на жёлтого, — сообщила она.

— Отличное решение, — похвалил Астринакс.

— Преданность — замечательная вещь, Десмонд, — заявила женщина, — но далеко не всегда это благоразумно.

— Кому-то удобно считать так, — пожал он плечами.

— И это всё? — спросила я. — Меня взяли, завязали глаза и поцеловали, и это — всё?

— Бит-тарск же был заплачен, — пожал плечами тот, на чьём попечении я находилась.

— И всё? — не отставала я.

— Да, — кивнул он.

— А я бы, — заявила я, — предпочла бы поставить на красного.

— Почему? — полюбопытствовал Десмонд.

— Потому, что он не синий, — буркнула я.

— Ясно, — нахмурился он, беря меня за плечи.

— Что Вы делаете, Господин? — только и успела пискнуть я, как была повёрнута на сто восемьдесят градусов, и к моим глазам прижалась повязка, вытащенная им из-за пояса, куда он убрал её незадолго до этого. Полоса ткани снова была дважды обёрнута вокруг моей головы, и завязана на узел на затылке. Я опять, как и прежде, оказалась лишена способности видеть то, что происходило вокруг меня. В расстройстве я задёргала руками, но браслеты надёжно удерживали их за спиной.

— Значит, я не смогу посмотреть соревнования, — заключила я.

— Возможно, — сказал Десмонд.

— Это всё равно не имеет для меня особого значения, Господин, — заявила я.

— И что же в таком случае, имеет для тебя значение? — осведомился он и, не дожидаясь ответа, бросил: — Твоё разрешение говорить отменено.

Я почувствовала слёзы, навернувшиеся на глаза, быстро намочившие и охладившие ткань их темницы.

Мне запретили говорить!

Я опустилась на скамью, терзаясь от ярости и беспомощности, а затем прозвучал гонг, возвестивший о начале забега, посмотреть который мне было не суждено. Толпа вокруг меня пришла в движение, оглушив меня криками, топотом и аплодисментами. Я кожей ощущала её возбуждение людей, их азарт и волнение, но ничего не могла видеть!

«Мне всё равно», — говорила я себе, пытаясь заверить саму себя в отсутствии интереса к таким вещам.

Иногда в гомоне толпы слышались крики протеста и даже гнева, но почему, по каким причинам, я не понимала. Дважды над трибуной пролетал вздох тревоги или страха, возможно, животное упало или было выбито с беговой дорожки.

Конечно, всё это не имело для меня никакого значения.

Я никогда не видела гонки двуногих тарларионов, впрочем, фактически, я точно так же не могла похвастаться, что видела состязания малых, более быстрых четвероногих тарларионов. Такие животные поделены на классы, и то, что мне повезло наблюдать ранее, были забеги четвероногих тарларионов более тяжёлого класса, крупных, массивных животных, у которых маневрирование, смена направления или положения, зачастую приводили к шатанию, столкновениям, ударам, рёву и давке. Ниже, ближе к ограждению, можно было ощутить, как дрожит земля от их топота. Эти животные были родственны военным тарларионам, удар которых может смести фаланги, разметать насыпи, частоколы и полевые укрепления.