Джон Норман - Заговорщики Гора [ЛП]

Но уже в следующее мгновение я замолчала. Трудно, знаете ли, говорить, когда тебе в рот втиснули большой кожаный шар, да ещё и затянули ремешок, застегнув пряжку на затылке. Я больше не могла издавать членораздельные звуки. В таковых мне теперь было отказано. Я попыталась скулить, но его рука сгребла мои волосы, и чуть повернулась, натянув их и заставив меня задрожать. Мне давали понять, что я не имею права издавать даже такие звуки.

Затем он встал надо мной и опустился на колени, практически усевшись на моё тело. Краем глаза я увидела блеск металла, а потом и почувствовала его на своём горле. Ошейник прилёг плотно, он точно соответствовал размеру моей шеи. А потом раздался чёткий, решительный щелчок замка, возвестивший, что он заперт на мне. Но я всё ещё носила ещё и ошейник Леди Бины.

— Ключ, — потребовал Десмонд из Харфакса, протягивая руку в сторону.

Леди Бина тут же вложила ключ от своего ошейника в его ладонь. Через мгновение тот ошейник, остававшийся её собственностью, каковой и я сама была до сего момента, был удалён. Десмонд из Харфакса поправил новый ошейник, свой ошейник, на шеё своей недавно купленной рабыни, варварки Аллисон. Моя шея не была свободна от ошейника даже в короткий момент перехода от одного к другому.

— Что Ты теперь собираешься с нею делать? — поинтересовался Астринакс.

— Всё, что захочу, — ответил ему Десмонд из Харфакса.

— Ты ведь услышал, что она тут наговорила? — уточнил Лик.

— Каждое слово, — хмыкнул Десмонд.

— Она о тебе ужасно отзывалась, — заметил Астринакс.

— Если бы такое сказал свободный мужчина, — заявил Лик, — это, несомненно, кончилось бы поножовщиной на высоких мостах.

— Или топорами за большими воротами, или мечами на рассвете на Площади Тарна, — предположил Астринакс.

— Однако свободная женщина, — улыбнулась Леди Бина, — могла бы произнести такую клевету безнаказанно.

— Верно, — согласился Лик, — если только она не схвачена, не раздета и не носит ошейник.

— Но тогда это уже была бы рабыня, — прокомментировал Астринакс.

— Которая была недостаточно почтительна, — добавил Лик, — и плохо отзывалась о свободном мужчине.

— Её бы заживо скормили слинам, — заключил Астринакс.

— Это было бы слишком быстро, — не поддержал его Лик.

— Тогда бросили бы в яму с остами, — пожал плечами Астринакс.

— Тоже слишком быстро, — отмахнулся Лик.

— Объедание угрями? — предложил Астринакс.

— Уже лучше, — похвалил Лик.

— Есть ещё много превосходных способов, — сказал Астринакс. — Тёмная клетка, заполненная голодными уртами, заросли кустов-пиявок, обмазывание мёдом и выставление насекомым и так далее.

Я, совершенно беспомощная, лежала на полу, связанная по рукам и ногам, нагая, с заткнутым ртом, и могла только тихонько скулить и трястись от страха. У меня не было никакой надежды на освобождение. Гореанский мужчина связал меня. Моя судьба была полностью в руках других. Я не могла ни попросить о милосердии, ни даже выполнить что-то из отчаянного умиротворяющего поведения, чему меня обучили в доме Теналиона, поведения, которое для рабыни могло бы означать границу между жизнью и смертью.

— Госпожа и Господа, она ведь даже не может умолять о милосердия, — вступилась за меня Джейн. — Разрешите хотя бы нам просить за неё! Будьте к ней милосердны!

— Я уверена, что она не имела в виду того, что говорила, — поддержала подругу Ева. — Это говорили её страдание и несчастье. Она просто обезумела от тоски. Она думала, что её отвергли и презирали!

— Она — рабыня, — пожал плечами Астринакс. — Для рабынь совершенно приемлемо быть отвергнутыми и презираемыми.

— Пусть знают, что они — рабыни, — кивнул Лик.

— Будьте милосердны к ней! — попросила Джейн.

— Пожалуйста, пожалуйста, Госпожа и Господа, будьте милосердны! — не отставала от подруги Ева.

— Ею не были полностью довольны, — сурово нахмурив брови, сказал Астринакс.

Джейн и Ева испуганно уставились на него. Потом Ева перевела взгляд на Лика и коснулась своего ошейника. Её пальцы дрожали.

— Помалкивайте, — бросил девушкам Астринакс.

— Да, Господин, — вздохнула Джейн.

— Да, Господин, — шёпотом вторила ей Ева.

— Теперь, Джейн и Ева, — обратилась к девушкам Леди Бина, — поднимайтесь и приступайте к своим обязанностям. Время подавать фрукты и салаты. Потом ступайте на кухню и разогрейте главные блюда. Принесите побольше ка-ла-на.

— Да, Госпожа, — хором отозвались Джейн и Ева.

— А позже, — добавила Леди Бина, — избавьтесь от ваших туник и подайте ка-ла-на вашим владельцам как подобает рабыням. Насколько я понимаю, это — красивая церемония, а впоследствии, на матрасах, которые я, так и быть обеспечу, вы сможете подать своим владельцам ка-ла-на своей красоты. Я слышала, именно так обычно происходит на пирах.

— Здесь, Госпожа? — опешила Джейн.

— Конечно, здесь, — подтвердила женщина.

— Да, Госпожа, — сказали Джейн и Ева.

— Так будем пировать! — воскликнул Астринакс.

— Пока хватит сил, — поддержал его Лик.

Десмонд из Харфакса взял меня за правую лодыжку и утащил в спальню Леди Бины, где приковал за левую щиколотку к кольцу в полу. А потом он вернулся в главную комнату и присоединился к организаторам праздника. Несколько ан, почти до самого рассвета, я слушала беседы, воспоминания, шутки, веселье, доносившиеся из соседней комнаты. Наконец, за стеной стало тихо, и я, после недолгой и бесполезной борьбы, сопровождавшейся лёгким звяканьем цепи на полу, державшей меня у кольца, заснула. Я не знала, что меня ждёт завтра. Но зная, что Десмонд из Харфакса был приличным и благородным мужчиной, хотя, конечно, он мог быть внушающим страх и требовательным рабовладельцем, я не боялась, что буду скормлена слину, брошена в заросли кустов-пиявок или что-то в этом духе. Единственное, чего боялась по-настоящему, так это того, что он может не захотеть оставить меня себе, что я могу быть подарена или продана. Я понимала, что вызвала его недовольство, а это — страшный, если не сказать ужасный момент для любой рабыни. Судя по тому, что когда я проснулась, утро, а скорее даже день был уже в полном разгаре, проспала я несколько анов. Когда моё сознание и память окончательно ко мне вернулись, я пошевелилась и обнаружила, что я как и прежде оставалась связанной. Судя по всему, Астринакс и Лик уже ушли, уведя с собой своих рабынь. Лорд Грендель должен был быть снаружи на крыше, обычно он в это время спал. Леди Бина находилась в комнате и сладко посапывала на своей кровати.

Осторожно повернувшись, я встретилась взглядом с Господином Десмондом, сидевшим на пороге, и, напрягаясь изо всех сил, поднялась на колени и склонила голову до пола.

Мужчина, взяв меня за волосы, потянул мою голову вверх, снова поставив на колени. Он не причинил мне боли, хотя как мой хозяин запросто мог бы это сделать. Затем господин расстегнул пряжку и вытащил кожаный шар из моего рта. Я боялась говорить, и предпочла держать рот на замке. Десмонд меж тем развязал мои лодыжки и, подтолкнув ко мне ночной горшок, вышел из комнаты. С благодарностью и за горшок, и за то, что ушёл, я облегчилась и, отодвинув горшок в сторону, вернулась в коленопреклонённую позу, в которой он меня оставил. Мои руки по-прежнему оставались связанными за спиной, а моя левая лодыжка прикованной цепью к кольцу. Колени я держала сжатыми. Когда он снова появился в дверном проёме, я поспешно склонила голову. Десмонд принёс кубок воды и придержал его, помогая мне напиться. Он опять ушёл, а когда вернулся, в руках у него было немного мяса и ломоть хлеба. Кормил он меня с руки. Я подняла на него взгляд полный благодарности за его доброту, изо всех сил надеясь, что он смог прочитать эту благодарность и мою надежду, нежность и страх в глазах своей рабыни. Я всё ещё не осмеливалась говорить.