Джон Норман - Заговорщики Гора [ЛП]

— Неважно, — согласился её товарищ. — И всё же, откуда?

Я бросила испуганный взгляд на Леди Бину.

— Можешь говорить, Аллисон, — разрешила она.

— Солдаты, — объяснила я.

Мне оставалось шагов сто до Центральной Башни, когда путь мне преградило опущенное копьё.

Я ясно дала понять по какому делу я иду, что я должна была вручить записку Убару, или кому-нибудь из высших офицеров, кто мог бы передать послание ему. После этого солдат подозвал офицера, далеко не самого высокого звания, в лучшем случае командира его десятка. Мужчина прочитал записку, громко заржал, хлопнул себя по бедру, а затем, к моему смущению, поделился содержанием с другими. Всё это время я стояла на коленях.

Похоже, послание и его носительница стали поводом для большого веселья.

— Будет ли ответ, Господин? — поинтересовалась я.

— Будет, — кивнул офицер и, достав их кошелька стилус, что-то написал на обратной стороне записки.

Всё ещё стоя на коленях, я взяла сложенный листок бумаги.

— Спасибо, Господин, — поблагодарила я.

— А твоя Госпожа точно свободна? — осведомился офицер.

Боюсь, что он решил, что происходящее было неким розыгрышем, возможно, со стороны кого-то из товарищей офицера, просто захотевших над ним подшутить.

— Конечно, Господин, — подтвердила я.

В конце концов, моя хозяйка действительно была свободной.

— Тогда мы дадим тебе кое-что для неё, — сказал он, а потом повернулся к четырём своим подчиненным и бросил: — А ну-ка хватайте её за руки, за ноги, и растяните на животе.

— Господин? — не поняла я.

— Это, — усмехнулся он, — для твоей хозяйки.

И в следующее мгновение на меня посыпались пинки и удары торцами копий. Офицер и его подчинённые принялись избивать распростёртую на мостовой рабыню.

Я рыдала от боли.

— Вот тебе для твоей хозяйки! — бросил кто-то из них.

— Вот тебе ещё! — добавил другой.

— И ещё! — вставил третий.

— Ай-и-и! — надрывалась я. — Пожалуйста, не надо, Господа! Пожалуйста, нет, Господа!

Наконец они отступили от меня, оставив избитую рабыню рыдать, лёжа на камнях.

Никому, конечно, не позволено поднять руку на свободную женщину. Их нельзя ударить. Они должны оставаться неуязвимыми от такого физического неуважения. Они свободны. В действительности, нарушителя за такие действия ждёт достаточно суровое наказание. С другой стороны, как мне объяснили, а теперь и подтвердили, рабыню могут использовать в качестве замены для наказания её хозяйки.

Предположительно, это может стать дезорганизующим моментом для свободной женщины, что она будет очень страдать от этого, что её смутит, шокирует и оскорбит факт причинения этого опосредованного наказания.

Однако Леди Бина, плохо знакомая с гореанской культурой, оказалась просто не в состоянии понять предназначенного для неё оскорбления и спокойно перенесла это испытание.

— Думаю, что обошлось без переломов, — заметил зверь.

— Да, — подтвердила я.

Если рабыню наказывают, то обычно это делают, чтобы исправить её поведение или улучшить её, а не для того чтобы поранить или искалечить.

Тем не менее, никакой мягкости в отношении меня я не заметила.

— Уже доходит седьмой ан, Аллисон, — заметила Леди Бина. — Где Ты пропадала? Развлекалась, флиртуя около ларьков и магазинов?

— Нет, Госпожа, — поспешила заверить её я.

Я, кстати, была очень рада, что я не столкнулась с тем нахальным кузнецом, которого я тщательно высматривала среди прохожих, чтобы избежать встречи с ним, разумеется. Само собой, мне не хотелось, чтобы он увидел меня такой, какой я была в тот момент, жестоко избитой, покрытой синяками и ссадинами, несчастной и униженной.

— Четыре лармы за бит-тарск, — хмыкнула Леди Бина. — Да ещё утром. Это по-настоящему хорошая сделка.

— Просто я улыбнулась продавцу фруктов, — пояснила я.

— Замечательно, — усмехнулась Леди Бина. — Мужчины — слабаки, которыми так легко манипулировать.

— Только некоторые мужчины, — поправил её Грендель.

— Почисти лармы, — велела Леди Бина. — В кладовке есть печенье и медовые кексы.

— Да, Госпожа, — откликнулась я, сообразив, что распоряжение касалась меня.

— Подожди, — остановил меня зверь. — Ты говорила, что на записке был ответ.

— Да, — подтвердила я, — офицер написал его на обратной стороне листа.

— Это не важно, — отмахнулась Леди Бина.

Огромная лапа, с пятью, как на человеческой руке, пальцами, протянулась ко мне, и я, вытащив записку из складок своей туники и склонив голову, вложила листок бумаги в мохнатую ладонь.

Зверь быстро просмотрел послание.

Очевидно, он умел читать, если только просто не захотел запомнить запах руки, которая написала записку.

— Ой! — испуганно вскрикнула я, поскольку зверь сделал нечто, что выглядело шокирующе непостижимым.

Его губы чуть приподнялись, обнажив клыки, и он, с фырканьем выпустив воздух из пасти, три или четыре раза подпрыгнул и перекувырнулся в воздух.

Такое его поведение не на шутку меня встревожило.

Всё-таки он был существом очень крупным, и я не знала его намерений. Что если его охватила внезапная ярость, неожиданное безумие. В таком состоянии он запросто мог оставить от квартиры руины, а от меня мокрое место. Сколько могло продлиться такое поведение или припадок? Я в испуге встала на четвереньки и отползла подальше. Леди Бина, со своей стороны, казалось, была скорее раздражена, чем напугана.

Я заключила, что она была знакома с такими спонтанными, очевидно неудержимыми представлениями.

— Уверена, — проворчала она, — там нет ничего настолько забавного, как кому-то показалось.

Теперь мне стало очевидно, что зверь умел читать.

Такие представления, как я позже узнала, с небольшими вариациями, могут означать энтузиазм или радость, приподнятое настроение, оценку острой шутки, превосходного хода в игре, удовольствие от неожиданной встречи с другом, прекрасный выстрел из лука, победу на арене, когда противник подает замертво у твоих ног и так далее.

— Что там написано? — осведомилась Леди Бина, видя, что её товарищ совсем не торопится отдать ей листок бумаги.

— «Надень ошейник и отправляйся в загон», — процитировал Грендель.

— Может, Ты думаешь, что это будет моим планом на будущее? — съязвила женщина.

— Нет, — рыкнул он, а затем повернулся ко мне и сказал: — Почисти лармы.

— Да, Господин.

Итак, я направлялась к башне Шести Мостов.

Шла я осторожно, опасаясь испачкать выстиранное мною бельё. Причина для опасений, как я уже сказала, у меня была достаточно веская. Всё это происходило до случая со слепым кюром.

К Шести Мостам я пробиралась окольным путём, чтобы избежать встречи с рабынями из прачечной Леди Дафнии, частной конторы предлагавшей услуги стирки белья, располагавшейся неподалёку от Шести Мостов. В Аре есть несколько таких частных прачечных, находящихся, если можно так выразиться, в состоянии неустойчивого перемирия друг с другом. Каждая из них контролирует определённый район. Шесть Мостов относились к району дома Леди Дафнии. Само собой, эти заведения не приветствуют вторжение в свою территорию конкурентов, как других домов, так и независимых поставщиков подобных услуг. Пара её девок, довольно крупных особ, лучше всего походящих для такого рода задач, уже дважды перехватывали меня, первый раз месяц назад, и ещё раз на прошлой неделе.