Сэмюел Сайкс - Десять железных стрел [litres]

Ее слова ударили, словно молотом по голове, холодным и мощным. Шрамы заныли.

– А теперь, когда мы скитальцы, – пробормотала я, – то для самих себя.

– Иногда.

Она, конечно, была права. Я поняла это еще до того, как открыла рот. Меня не потянуло блевать, как случается, когда внутри все перекручивает после первого убийства и так продолжается вплоть до четвертого. Нет, скорее из-за мыслей обо всех этих людях голова налилась тяжестью, шея словно стала свинцовой.

Я верила. В то, что можно сделать мир лучше. Настолько, что была готова принять цену этого. Но сколько…

Сколько людей нам придется убить, чтобы сделать мир лучше, прежде чем оно перестанет того стоить?

– А есть ли для нас другой способ? – сорвался с губ вопрос.

– Мы всегда будем разрушать. Нет нужды говорить об этом. – Агне обвела взглядом шрам на моей груди. Он заныл сильнее. – Иногда мы разрушаем то, что необходимо разрушить. Иногда убиваем того, без кого миру будет лучше. А иногда мы делаем что-то хорошее.

Мой голос был мягким, как пар вокруг нас.

– Когда?

– Не знаю. Но если ты не готова пытаться, не стоит быть скитальцем. Черт, да ты вообще не должна быть магом. – Агне подобралась ближе, взяла меня за плечо и сжала с нежностью, которой я не ожидала от таких рук. – Но ты маг. А потому должна пытаться.

Ее голос звучал незнакомо, словно она говорила на другом языке. Словам, которые она произносила, было место в опере или книге любовной поэзии. Таким словам не место в Шраме.

Здесь не пытаются. Здесь или делают, или умирают. Рыщущим по ночам тварям плевать, как ты сильно пытался от них сбежать, если они тебя поймают. Армиям плевать, как сильно ты пытался ратовать за мир, прежде чем они разрушили твой дом. Здесь не место таким, как Агне.

Такие слова, такие руки – мягкие, нежные, что я почти им поверила – огрели сильнее любого удара.

Может, поэтому и я спросила.

– Ты могла убить Кропотливого в любой момент, – заметила я. – Но не стала. Пока он не попытался тебя убить. Почему?

Она спокойно улыбнулась, уронила руку с моего плеча и скользнула обратно на другую сторону бассейна.

– Ты знаешь, какой Меной осадник платит?

Я кивнула. Госпожа Негоциант дарует силу, но требует у магов плату – и у каждого она своя. Мастера осады за всю свою мощь и неуязвимость отдают чувства. Страх, радость, любовь – осадники лишаются всего и в конце концов, если продолжают использовать магию, становятся пустыми оболочками, живущими впустую, убивающими ни за что.

Агне склонила голову вправо, отвела пряди волос. И там, между ухом и линией челюсти, я разглядела едва заметный шрам, единственный изъян на ее коже.

– Мне было восемнадцать, – произнесла Агне. – Я едва вообще представляла, что такое моя магия, не говоря уже о том, что придется платить. – Она опустила волосы, откинулась обратно на бортик. – И был юноша. У юноши был нож. Я среагировала быстрее, чем подумала. Тогда я в последний раз ощутила боль. Я могу принять удар в лицо, гореть, получить стрелу в грудь и ничего не почувствую. Госпожа Негоциант забрала ее у меня. Не знаю, что станет следующим, если продолжу использовать силы…

Она закрыла глаза, медленно, печально вздохнула.

– Но не хочу отдавать.

Думаю, ее слова имели смысл.

Или имели бы смысл для кого-то еще. Но с каждым ее словом мой шрам болел чуть сильнее.

– Что ж! – Агне встала, и вода, которая мне доходила до пояса, ей оказалась едва до середины бедра. – Вполне довольно сентиментальщины для одного вечера, полагаю, м-м? – Она подхватила с пола полотенце и принялась вытираться. – Не то чтобы мне не понравилась наша маленькая беседа, но не хотела бы брать на себя ответственность, если люди подумают, что Сэл Какофония любит болтать о девичьем. – Агне подмигнула, глянув через плечо. – Я знаю, как ты любишь молву о себе.

Я мрачно на нее уставилась. Агне, разумеется, была абсолютно права, но черта с два я позволю трепаться, что Сэл Какофония тщеславна.

– Кроме того, – продолжила Агне, откинув полотенце и надев халат, – скоро нас ждут дела.

Мой мрачный взгляд сменился удивленным.

– Какие дела?

– Тебе не сказали?

– Меня тут массажем жестоко добить пытались с тех самых пор, как мы вернулись. И никто ни хера не говорил.

– Сообщение, которое Урда написал за Кропотливого, милостью птицы Тутенга, достигнет ставки Революции в течение нескольких дней, – произнесла Агне. – Командование Железного Флота уведомят, что намеченный маршрут тщательно охраняют силы имперцев, и необходимо выбрать другой.

– Там, где мы можем устроить засаду, – закончила я. – При условии, что они не сообразят, что сообщение Урды поддельное.

– Будь хоть малейшая возможность этого, дорогая, Два-Одиноких-Старика бы его не нанял. – Агне затянула пояс халата. – Флот отправится нужным нам путем, однако вопрос, как попасть на борт, остается открытым. Аэробли не то чтобы славятся доступностью, м-м?

– И у Двух-Одиноких-Стариков есть план?

– Ну, он все-таки гений.

– Разумеется. – Я принялась выбираться из бассейна. – Тогда и мне пора, что ли.

– Вообще-то… – Агне подняла руку, поморщилась. – Тебя попросили провести в ванне чуть больше времени. С ароматическими маслами, если мы сумеем их добыть.

Я не знала, что именно она подразумевает, но была уверена, что хочу ей за это врезать.

– При всем моем уважении, дорогая, у тебя весьма характерное… амбре, – продолжила Агне. – Нечто сродни… м-м… самцу енота, который сношается с трупом мертвой сестры в луже блевотины, как высказалась Ирия?

– Так это она запросила?

– Да. Ну, одна из. Она из многих, по сути. – Агне кашлянула. – Всех нас, честно говоря. Довольно демократично вышло, вообще-то. – Она помахала рукой. – В любом случае, для следующего этапа все мы должны блистать очарованием, элегантностью и благоухать.

Я выгнула бровь.

– Это что за, мать его, этап такой?

– Ну, единственные существа, способные на такой полет, какой нам необходим, это оякаи. А этих птиц можно найти только в Терассусе. Если точнее, во владении…

– Знати, – закончила я за нее. – Ага, помню, видела. Как Два-Одиноких-Старика намеревается их заполучить?

– Знать, так уж сталось, устраивает завтра вечером прием – их любимая забава, как мне сказали. – В ее глазах блеснула искра, которая мне ни капли не понравилась. – А еще так уж сталось, что Джеро добыл приглашение для двух юных дам высокого происхождения. – Агне хихикнула, прикрывшись ладонью. – Или двух скитальцев, которые за оных сойдут. И ты понимаешь, что это означает.

Глаза широко распахнулись, сердце ухнуло в пятки.

– Не смей, мать твою.

Агне хлопнула в ладоши, запрыгала с ноги на ногу, позабыв про все достоинство, и крайне легкомысленно прыснула.