Сильвия Морено-Гарсия - Боги нефрита и тени [litres]

– Он рассказывал тебе, как это было? – Вукуб-Каме подошел к Кассиопее. Она увидела, что Хун-Каме неуверенно пошевельнулся, но Вукуб-Каме загородил ее своим телом. – Сжигание дорогих благовоний, сладкая кровь жрецов, сеноты, заполненные драгоценностями, игра в мяч, оканчивающаяся обезглавливанием…

Кассиопея увидела все это. Ночное бархатное небо, испещренное звездами, поклонение людей, которое казалось незыблемым. Но только сами боги бывают вечными. Поклонение стало исчезать, храмы разрушаться, в сенотах была вода, а кровь текла в жилах, и ею никто не собирался жертвовать.

– Когда мир был юным, он пах медью и морем, – сказал Вукуб-Каме почти тоскливо, и девушка подумала, что хоть он и стоит сейчас перед ней, но находится далеко, унесенный воспоминаниями.

Бог медленно перевел взгляд на нее, наклонив голову, словно желая получше изучить, и она вспомнила, как ни странно, городского мясника, его взгляд, когда тот поправлял весы. Теперь взвешивали ее всю, и совсем на других весах.

– Юным, как ты, – продолжил он. – Ты подобна рассвету. Тебе пока не понять, но однажды ты захочешь снова стать молодой. Ты захочешь вернуться в это идеальное мгновение, когда все только впереди.

Вукуб-Каме коснулся ее локона. Он стоял так близко, что теперь его глаза казались не серыми, а светлее, оттенка кости, обглоданной дикими животными.

– Ты дважды отказывала мне. Интересно, сделаешь ли ты это в третий раз, рискуя навлечь на себя мой гнев? Как я сказал, ты так юна.

В глубине его взгляда светилась Шибальба и обещание смерти. А еще глубже Кассиопея увидела груды костей, которые заполнят Срединный мир, если его планы исполнятся. Она увидела кровь на камнях, почувствовала страх и боль смертных.

Закусив губу, девушка отвернулась.

– Прекрати нести чушь, – сказал Хун-Каме, вставая рядом с Кассиопеей.

– Чушь? Ты отправишь ее на Черную дорогу, брат, – ответил Вукуб-Каме.

– Не я придумал этот состязание, – голос звучал неприязненно.

– Неважно. Так или иначе, ты убьешь ее до срока. Какая жестокость.

Вукуб-Каме говорил со сладкой насмешкой, а Хун-Каме ответил высокомерным молчанием.

– Но все не обязательно должно быть вот так. Мы можем стать друзьями, – Вукуб-Каме снова посмотрел на Кассиопею, и ей показалось, что ее оценивают.

– Что ты имеешь в виду? – осторожно спросила она.

– Хочу предложить тебе жизнь вместо смерти. – Вукуб-Каме подошел к столику у окна и взял яблоко из вазы с фруктами. – Это просто. Отрежь себе левую руку.

– Я знаю, как это работает, – кивнула Кассиопея. – Я отрежу руку, и связь между мной и Хун-Каме прервется. Он станет таким слабым, что не сможет сражаться с тобой, и ты победишь.

– Должен признаться, это приходило мне на ум. Но я говорю о чем-то посложнее. Не просто отруби руку. Убей себя.

Кассиопея фыркнула. Он считает ее безумной? Или настолько уставшей, что она безропотно согласится?

– Убей себя, но перед этим скажи, что ты приносишь себя в жертву богам Шибальбы, – продолжил Вукуб-Каме, подкидывая яблоко в воздух и ловя его. – Те, кто сознательно делает это, приглашаются жить в тени Дерева мира.

– Не пойму, почему этот вариант для меня лучше, – заметила Кассиопея. – Я умру, и ты сможешь навредить брату.

– Могу рассказать, что будет дальше. Хун-Каме после тебя поклянется в верности. Неважно, тебе или мне, это можно по-разному толковать. Он встанет на колени, и я отрублю ему голову. Когда прольется бессмертная кровь, я соберу ее и использую для завершения моего заклинания. Учитывая, как он уже изменился и то, как он ослабнет после твоей смерти, мой брат, очутившись в Шибальбе, станет смертным человеком. – Вукуб-Каме сжал яблоко, и оно превратилось в горстку пепла. – Но я обладаю властью оживлять смертных, почитающих меня. – Яблоко в его руке снова стало свежим и красным.

– Боги не… они не становятся смертными, – сказала Кассиопея. – Они не умирают.

– В теле моего брата сейчас заключены две враждующие сущности. Так почему бы не отделить одну от другой? Я отрублю ему голову, и он возродится. Откроет глаза и станет человеком. Сможет бродить по Срединному миру, видеть сны, как все люди. И ты, Кассиопея, тоже оживешь. Я предлагаю тебе то, что не может предложить никто. Забудь о своей миссии. А ты, брат мой, оставь свои притязания. Склонись перед мной. – Вукуб-Каме положил яблоко обратно в вазу. – Я предлагаю осуществить ваше тайное желание, – просто сказал он.

Кассиопее казалось, что она целиком проглотила золотую рыбку, и та теперь плавает в ее животе.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она, не сумев сдержать дрожь в голосе.

– Ты знаешь, о чем я говорю, Кассиопея. И мой брат знает. О возможности прожить в Срединном мире полноценную длинную и счастливую жизнь, наполненную любовью. Ты не устала от всего отказываться?

Вукуб-Каме застыл на месте, наблюдая за ними. От него веяло таким холодом, что девушка поежилась. Хун-Каме обнял ее за плечи, словно бы пытаясь согреть.

– Ты не способен на это, – сказал он.

– Почему же? Если вся твоя бессмертная кровь прольется на жертвенный алтарь, все вокруг завибрирует от мощи Шибальбы. Склонись передо мной, брат. Отдай свою кровь и забудь о своих притязаниях. Если захочешь получить то, о чем ты все время думаешь, так и будет .

Кассиопея подумала, что бледноглазый бог говорит правду, и это пугало ее сильнее всего.

– Теперь я должен снова спросить тебя, брат, хочешь ли ты, чтобы она прошла по Черной дороге. Или ты предпочтешь выбрать мою щедрую альтернативу?

Нет. Кассиопея точно знала, что сама она ответит «нет». Она видела кости, пепел и смерть. Она хотела жить, но не могла согласиться на такое.

– Нам нужно время подумать, – сказал Хун-Каме.

Это произошло так неожиданно, что Кассиопея схватила бога за руку и посмотрела на него. Однако Хун-Каме не сводил взгляда с брата.

– Время бесценно, – усмехнулся тот. – Как думаешь, сколько его осталось у этой милой девушки? Как сильно смерть уже отравила ее вены? Ответь сейчас .

– Пусть времени осталось немного, но нам все равно надо подумать, он прав, – сказала Кассиопея. Она увидела, как блеснули глаза Вукуб-Каме, обращенные на нее. – Один только час, – настаивала девушка. – Великому владыке уж точно ничего не стоит подарить нам такую малость.

Вукуб-Каме неохотно кивнул.

– Но не больше, – предупредил он. – Хорошо подумайте. Отвергнете мое предложение, и ты познакомишься с Черной дорогой. Сомневаюсь, что ты этого хочешь.

Бога окутали тени, и он исчез. Тьма, наполнявшая комнату, рассеялась, номер казался обычным.

– Пойдем, нам нужно спуститься на берег, – сказал Хун-Каме, быстро хватая ее за руку.

– Почему?

– Потому что мой брат точно станет за нами шпионить, но у него нет власти над океаном, океан принадлежит другим.