Сильвия Морено-Гарсия - Боги нефрита и тени [litres]

Затем мир вернулся, но стал другим. Девушка оказалась на пустынной дороге. Над ее головой нависло странное беззвездное небо, а вокруг тянулась серая пустошь. Она спустилась в Шибальбу.

Кассиопея глубоко вздохнула и начала свой путь. Она шла долгое время, но ничего не менялось. Хун-Каме предупредил, что время и расстояние здесь отличаются от Срединного мира. Теперь девушка поняла, что он имел в виду.

Она прижала бутыль к губам и сделал глоток. Смотрела на дорогу и пытаясь разглядеть места, отличающиеся от других, искала сгустки тьмы, но ничего такого не замечала.

Тишина давила на уши. Ни ветра, ни скрипа песка под ногами. Было так тихо, что Кассиопея слышала биение своего сердца и бег крови по венам.

Она ускорила шаг, потом побежала. Сердце громыхало в груди, и ей пришлось остановиться.

Тишина снова окутала ее, и девушка осознала, что стоит на перекрестке. Она осмотрелась, пытаясь решить, в каком направлении идти, но никаких подсказок не было: дорога расходилась четырьмя прямыми линиями. Хун-Каме ничего не говорил об этом.

Герои-близнецы тоже попали на перекресток, но в истории про них дороги были разных цветов: зеленая, красная, черная и белая, и каждая вела в определенное место. Здесь же все было одинаковым.

– На востоке находится ответ, – вдруг сказала одна из дорог.

– На западе город, – откликнулась вторая.

– Тебе стоит пойти на север, – закричала третья.

– Развернись, ты идешь не в том направлении, – завершила четвертая.

Кассиопея не знала, как дороги могут говорить, но хорошо их слышала. Их голоса возникали в ее голове, как и все остальные звуки.

Девушка прищурилась, пытаясь понять, какой путь правильный. Дороги вновь заговорили.

– Слышу, как в страхе бьется ее сердце, – сказала одна.

– А я слышу, что бег крови в ее венах замедлился от паники.

– Дыхание застревает в ее горле.

– Смотрите, она дрожит.

Голоса были подобны пытке – как будто вода капает на голову. Но молчание было еще хуже – тишина обрушивалась на нее, как камень.

– В этой земле живут монстры.

– Здесь есть места, созданные скорбью людей.

– Здесь ловушки из крови и костей.

– Опасность, опасность…

Кассиопея прижала руки к ушам, но голоса звучали внутри нее, и избавиться от них было невозможно.

Она опустилась на колени, уставшая и вымотанная. Сжала левую руку, где засел осколок, и на запястье звякнул серебряный браслет, подаренный Хун-Каме, – тихий звук прозвучал как звон кимвала. Кассиопея вспомнила сказанное богом: «Дорога слушает тебя».

Поднялась и отряхнула одежду. Шорох ткани показался грохотом водопада.

– Я направляюсь в Нефритовый дворец, – сказала она дорогам. – И вы покажете мне путь.

Дороги стали изрыгать проклятия, обещая пожрать ее кости, но девушка вскинула левую руку и попыталась воспроизвели властный тон Хун-Каме.

– Покажите мне путь!

То место, на котором она стояла, задрожало, отчего Кассиопея чуть не потеряла равновесие. Все дороги затихли.

Она заметила, что дорога, ведущая направо, была немного другого цвета, не обсидианово-черной, а черной, как костный уголь. Подумав, она ступила на эту дорогу и словно по подсказке произнесла:

– Нефритовый дворец.

Закружились пятна тени, и девушка зажмурилась. А когда открыла глаза, пейзаж изменился. Она увидела холмы. Вдалеке их становилось еще больше. Тишина тоже разбилась. У дороги росла трава, и она слышала, как ползают насекомые.

Кассиопея шагнула в пятно тени, потом в другое, и каждый раз картинка менялась – теперь она была уверена, что продвигается вперед.

Она прошла мимо каменных колонн; уцелели лишь немногие, а большинство лежали у обочины, разбитые на части. На колоннах были лица, и Кассиопея остановилась взглянуть на них, почему-то решив, что они изображают воинов. Таких колонн было очень много, целое… войско. Не сходя с дороги, она присела, выпила воды из бутыли, растерла ноги, потом поднялась и продолжила путь.

Вдруг дорога вздрогнула. Посреди нее выросла колонна из темного камня. Присмотревшись, Кассиопея поняла, что та… дышит. И это была совсем не колонна.

Мартину, уже бывавшему в Подземном мире, было легче путешествовать по Черной дороге, чем кузине. Но раньше его вел Завала. А без него путь оказался сложнее. Сначала Мартин шел быстро, но вскоре устал и замедлил шаг.

Пейзаж вокруг угнетал: джунгли с нефритово-зеленой листвой. Птицы на деревьях были ужасными – безглазые, сердито каркающие создания. В глубине кто-то копошился, и Мартин боялся, что на него вот-вот прыгнет ягуар.

Сама дорога была липкой, как смола. Вскоре он уже и шага ступить не мог, не приложив огромные усилия.

– Отведи меня в Нефритовый дворец, – сказал он дороге. – И побыстрее.

В ответ, как ему показалось, он услышал усмешку.

Громкий шелест в кронах заставил его схватиться за нож. Он взглянул наверх и увидел обезьяну, уставившуюся на него.

– Тупая тварь, – прошипел он. – Уходи!

К обезьяне присоединились ее сородичи, они как будто гипнотизировали его. Потом одна обезьяна кинула в него камень. Мартин вскрикнул, подняв руки. И вот уже на него обрушился град камней. Из щеки потекла кровь, камень больно ударил между лопаток. Обезьяны радостно закричали.

– Я направляюсь в Нефритовый город! – завопил Мартин. – Я направляюсь туда по воле Вукуб-Каме!

Обезьяны продолжали кидать камни, но дорога стала гладкой, и Мартин смог убежать.

В Срединном мире Вукуб-Каме, опустив подбородок на руку, смотрел на двигающийся по полу пепел, обозначивший контуры Черной дороги. Он видел продвижение состязующихся. Кассиопея шла чуть позади своего кузена и наткнулась на значительное препятствие. Это обнадеживало.

Хун-Каме наклонился вперед, он казался взволнованным. Кассиопея поняла, как пользоваться Черной дорогой, однако ее везение закончилось.

В Шибальбе существовало множество внушающих страх существ, много препятствий и ловушек. Перед ней была самая большая из них.

– Тебе стоило принять мое предложение, – сказал брату Вукуб-Каме. – Она не воин, а испуганная девчонка.

Глаза его стали прозрачными, как састун, потому что в пепле он увидел будущее и свой триумф.

Это была не каменная колонна, а летучая мышь в два раза больше Кассиопеи. Мощные крылья окутывали костлявое тело, кожа была темной и сияла, словно вырезанная из куска камня. Она не спала, поскольку существа Шибальбы никогда не спят, но глаза ее были закрыты. Весь ее облик, казалось, был соткан из первобытных страхов. Звали ее Камазотц – летучая мышь смерти. Было время, когда она летала в Срединный мир попить из подмышек и груди людей, после чего те умирали в муках.