Андреа Стюарт - Дочь костяных осколков [litres]

Почему он ко мне пришел? Он действительно никому, кроме меня, не может довериться?

Я оглядела комнату. Здесь всего два возможных укрытия – шкаф для одежды и место под кроватью, но под кроватью у меня был спрятан дневник.

– Шкаф, – сказала я, а про себя решила, что все выясню, когда он будет в безопасности.

Баян обмяк от облегчения, но все еще продолжал держать меня за рубашку.

– Спасибо. Прости, что часто был жесток к тебе. Мне действительно жаль.

– Ладно, чего уж там.

Казалось, каждое слово стоит ему больших усилий. Я приобняла Баяна одной рукой и позволила ему опереться на меня, пока он вставал с кровати. Его ребра словно просели у меня под ладонью, как будто они были не из костей, а из морской губки. Баян распадался у меня на глазах и при моем прикосновении.

Он снова заболел? Почему он не хочет, чтобы отец помог ему?

– Баян, может, нам следует…

– Вот ты где…

На пороге комнаты стоял отец. Рукава его мантии были закатаны до локтя. Его пальцы крепко сжимали посох, а руки были похожи на зачищенные от коры высохшие ветки дерева. За спиной отца стояла конструкция – обтянутая кожей грузная мускулистая тварь с мордой и пальцами обезьяны.

– Баян захворал, – сказал отец. – Я забираю его с собой.

Баян немного осел, но ничего не сказал. Отец смотрел на меня и ждал, когда я отпущу Баяна и отойду в сторону.

Так и надо было поступить, но я откашлялась и сказала:

– Он говорит, что не хочет идти с тобой.

– Он сам не понимает, что говорит. У него лихорадка, а лихорадка вызывает бред. Ипо, забери мальчика.

Плоть Баяна была мягкой, как сырое тесто, и холодной.

Обтянутая кожей конструкция вошла в комнату с вытянутыми вперед руками.

И что мне было делать? Если бы я в тот момент выступила против отца, я бы лишила себя шанса бороться с ним впоследствии.

– Прошу, не надо, – просипел Баян. – Машина памяти.

Машина памяти? Но расспрашивать Баяна в присутствии отца было просто опасно.

– Прости, – шепнула я.

Ипо взяла его на руки. У меня сердце сжалось, когда я смотрела на эту картину.

– Не делай ему больно, – попросила я отца.

Он посмотрел на меня так, словно у меня на лбу появился третий глаз.

– Баян – мой приемный сын, зачем мне причинять ему боль?

Но его удивление было наигранным. И еще было что-то в том, как он смотрел на Баяна, как он смотрел на меня… Я не могла определить, что это было. Точно не любовь, или ненависть, или еще какое-то из знакомых мне чувств.

– Просто будь к нему добрее, – сказала я.

Отец прохромал ко мне через комнату и, прежде чем я успела отвернуться, взял меня за подбородок свободной рукой.

– Кто ты такая, чтобы говорить мне, что делать?

В его голосе была злость. И в его голосе прозвучала надежда. Жар от его руки растекался по моим щекам. Взгляд блуждал по лицу – со лба к глазам, от глаз ко рту.

Я разомкнула губы, чтобы ответить, а он придвинулся еще ближе.

– Я – Лин.

Отец неожиданно меня отпустил, резко развернулся и зашагал к двери. Ипо с Баяном на руках поспешила следом за своим господином.

– Когда очухается, передам, что ты о нем тревожилась, – сказал отец уже с порога.

Дверь захлопнулась. Я стояла посреди комнаты, сжав кулаки, и силилась понять, что в моем ответе так не понравилось отцу. Правда, в этот раз это не так уж сильно меня беспокоило.

Я подошла к кровати, достала из-под матраса связку дубликатов отцовских ключей и отцепила тот, что открывал дверь в комнату осколков.

Команды одной из главных конструкций отца я переписала. Осталось еще три.

Я постучал дубинкой по полу пещеры.

Интересно – выдержит ли?

Сила вибрировала у меня в костях и ждала, когда я спущу ее с поводка.

Стены пещеры обвалятся, нам на голову обрушатся камни вперемешку с землей? Стоит ли рисковать?

Джио, этот самодовольный гад, просто стоял и ждал. Он держал меч наготове, а я уже не раз и не два успел почувствовать на своей шкуре его удар, плашмя конечно. Джио был старым, но при этом на удивление шустрым.

Он улыбнулся:

– Суть этого упражнения не в том, чтобы ранить меня или по случайности кого-нибудь еще. Ты должен уложить меня, но при этом не покалечить.

Очень смешно.

– Ладно, калечить нельзя, – хмыкнул я. – Тогда что мне делать? Потанцевать с тобой?

– Да, назовем это танцем. – Джио отступил и встал ко мне боком. – Не поднимай шума. Действуй тихо.

Я нанес удар по ногам, Джио парировал и посмотрел на меня как на нерадивого ученика.

– Теперь все услышали лязг металла. Я знаю – ты угроза. Я кричу, зову на помощь. Ты проиграл.

Чего он от меня хочет?

В углу подземного зала у очага лежал Мэфи. Он положил морду на передние лапы и наблюдал за происходящим. Когда я на него посмотрел, он встретился со мной взглядом и никак не среагировал, просто зевнул. Вообще-то, я просил его молчать в присутствии безосколочных, он пока слушался, но послушание явно ему наскучило.

– Попробуй еще раз. – Джио повернулся ко мне спиной. – Я – стражник в коридоре дворца губернатора. Как ты пройдешь мимо меня?

Я постучал дубинкой по полу.

– Хочешь привлечь мое внимание? – Джио глянул через плечо.

– Я тебя подкуплю.

– Собрался подкупить стражника прямо посреди губернаторского дворца? – Джио ухмыльнулся. – Смелое решение.

– Люблю смелые решения.

– В итоге они тебя убьют. – Уголок рта Джио дрогнул, и его лицо стало мрачным, как будто нахлынули воспоминания о чем-то очень неприятном. – Стражники во дворце будут преданы губернатору. У каждого есть своя цена, но ты не сможешь ее заплатить. Думай головой.

Он снова отвернулся.

Мягко ступая, я двинулся в его сторону.

И тут Мэфи метнулся ко мне, врезался в колени, прислонился к щиколотке и посмотрел на меня круглыми черными глазами.

– Проголодался? – Я наклонился и почесал бугорки возле ушей.

Джио тяжело вздохнул, но не обернулся.

– Если нужно, тихо двигаться для меня не проблема, – сказал я. – Не пойму только, зачем эти тренировки? Ты сказал, что пойдешь со мной. Одному мне не справиться.

– Может, затем, что я пока еще не готов умирать, – сухо ответил Джио.

Я постучал дубинкой по полу, лампы вздрогнули, и моя тень ожила на каменных плитах.

– Тогда покажи. Хватит подсказок, я не привык к такому обучению.

И я повернулся лицом к стене, но даже толком поворот завершить не успел. Легкий поток воздуха пошевелил волосы на затылке, жилистая рука обхватила мое горло и зажала рот. От неожиданности я выронил дубинку. Хватка усилилась, у меня помутнело в глазах.

Потом раздался какой-то писк. Джио выругался и отпустил меня.

Это Мэфи вцепился в его ботинок и изо всех сил старался сбить с ног. Джио мог отбросить его пинком или оттащить руками, но он вместо этого опустился на колено и посмотрел ему в глаза.