Джун Ч. Л Тан - Нефрит. Огонь. Золото [litres]

Чжэньси.

Человек-демон с тающим лицом.

Священники Дийе.

Тай Шунь.

Я мысленно перебираю список людей, которые должны заплатить за то, что они сделали с моей семьей. Я колеблюсь, потирая пальцами зернистые палочки. Должен ли я молиться? Но я не знаю о чем. Скульптура Богини Гуаньинь смотрит вниз с алтаря. Благословит ли она меня за желание отомстить? Или вместо этого посоветует простить врагов?

Тан Вэй толкает меня ногой.

– Они здесь.

Я ставлю благовонные палочки в огромный металлический горшок на столе и следую за подругой в пустой двор позади храма. Подхожу к кремационной печи и для вида бросаю в огонь несколько купюр преисподней [11], на случай, если появятся прихожане. Тан Вэй стоит на страже в углу.

Кто-то прочищает горло. Я поворачиваюсь и низко кланяюсь двум мужчинам позади себя. Одно знакомое лицо, которое я рад видеть, другое – незнакомое. Это, вероятнее всего, посол Нанды.

– Шифу. – Я киваю пожилому мужчине, одетому в бледно-зеленое, прежде чем повернуться к другому. – Посол Тянь.

Его белые одежды резко контрастируют со смуглой кожей. Он протягивает руку, отягощенную толстыми медными кольцами и массивными, украшенными драгоценными камнями манжетами, и бросает в огонь целую пачку ритуальных денег. Нарисованный в их центре золотой листок сморщивается от жара и загорается. Хоть наши государства и разделены землей и водой, мы молимся одним и тем же богам.

– Вы обдумали мое предложение? – тихо спрашиваю я.

– Не вижу никакой пользы в том, чтобы согласиться с ним, – говорит посол Тянь. На Ши он изъясняется очень хорошо, почти без южного акцента. – С тех пор как Империя Ши и Хонгуоди заключили перемирие, торговые пути открыты и безопасны, что способствует развитию экономики моей страны и процветанию моего народа. Нанда не ссорится с соседями; все эти годы мы держались в стороне от ваших бессмысленных дрязг.

– Месть за убитого императора вряд ли можно назвать бессмысленными дрязгами, – замечаю я.

Он дергает себя за густую жесткую бороду.

– Брат, использующий месть в качестве предлога для грабежа чужой земли, не имеет совести. Не стоит недооценивать нашу разведку.

– Тогда вы должны понять, почему я стремлюсь отомстить за несправедливую смерть отца.

– Да. Много лет назад у Хонгуоди не было причин убивать вашего отца. Однако сейчас вы говорите об узурпации. Это серьезное дело. Нынешний наследный принц взойдет на трон Дракона через год, и у него есть свои священники . – Это слово посол выплевывает с отвращением и негодованием. – Их лояльность не на вашей стороне, особенно учитывая, что ваш отец выступал против них. Они станут защищать трон доступными им средствами – с помощью магии . Как вы собираетесь с ними бороться?

Я быстро переглядываюсь с Шифу, который едва заметно качает головой, не желая, чтобы я упоминал о Похитителе Жизни.

Я улыбаюсь послу.

– У меня имеются свои методы. Когда деревья упадут, обезьяны разбегутся.

– Но какими обезьянами будете командовать вы, юный император?

– Не обезьянами, но тиграми и драконами.

Он выглядит позабавленным.

– Следует ли мне в таком случае беспокоиться о крадущихся тиграх и скрытых драконах в Империи?

Моя улыбка становится шире.

– Нет, если императором буду я.

– Самоуверенность, нет, высокомерие ! Оно ни к чему не приведет.

– Простите мою прямоту, – говорю, чувствуя, что терпение мое на исходе. – Мне нужно знать ответ вашего короля сегодня . Не забывайте, что за сотрудничество я предлагаю Южные Колонии.

Он фыркает.

– Прошло семьдесят пять лет с тех пор, как Ши отняла у нас эти острова, и теперь вы полагаете, что сможете вернуть их легко и без последствий? Возможно, вы более наивны, чем я думал.

Я прикладываю усилия, чтобы сохранить расслабленную позу и нейтральный тон.

– Похоже, ваш король ответил «нет».

– Увы, – вздыхает посол Тянь, – мой король решил пойти против совета министров. Когда придет время, народ Нанды пришлет вам войска. – Посол похлопывает меня по плечу, прикосновение вроде и легкое, но многозначительное. – Не делайте из моего господина дурака за то, что он поверил в вас, юный император.

– Все прошло довольно хорошо, – замечаю я, наблюдая за удаляющимися спинами посла и Шифу. Мужчины на прощание обмениваются любезностями.

Тан Вэй бросает на меня уничижительный взгляд.

– Я не доверяю этому человеку. У него плохой вкус на драгоценности.

– Я тоже ему не доверяю, но только потому, что политикам доверять нельзя, – произношу я. – Зато Шифу, похоже, в нем не сомневается.

– Мы оба знаем, что мастер Сунь любит думать обо всех только хорошее.

Я согласно вздыхаю, желая разделить оптимизм своего наставника и его готовность считать, что в этом мире еще осталось добро. Однако Богиня Надежды хитра, и я стал опасаться ее безупречной лжи.

– Куда это ты собрался? – спрашивает Тан Вэй, видя, что я шагаю к заднему выходу из храма.

– К озеру. Я скоро вернусь.

Она понимает, что меня нужно оставить в покое.

Окружающие тени удлиняются, когда я иду к озеру Муан, синевато-зеленые воды которого освещены вечерним солнцем. Верхушки дворцовых зданий выглядывают из-за леса по ту сторону озера, посверкивая золотом. Но даже безмятежности этого места никак не удается успокоить свирепую бурю, назревающую у меня в голове.

Уши улавливают тихий напев флейты, доносящийся с территории дворца на противоположном берегу озера, и сердце пропускает удар.

Он где-то рядом.

Мой двоюродный брат.

Я больше не могу так называть Тай Шуня, поскольку он недостоин этого. Хоть мы и одной крови, но давно перестали быть семьей. Его родители отняли у меня все: людей, которых я любил, почести, которых заслуживал. Они похитили мою судьбу, украли мое предназначение. Скоро Тай Шунь унаследует трон, сменив имя и приняв почетное звание, дарованное императору Ши.

Будет зваться Тай Лун. Лун – это потомок Дракона. Сын Небес.

Я вытаскиваю из рукава кинжал, испытывая искушение метнуть его во что-нибудь. Отнесется ли Тай Шунь ко мне по-доброму, когда я приду за тем, что мне принадлежит по праву? Или станет сражаться? Я прижимаю большой палец к лезвию, кожей ощущая его острый край. Надеюсь, он будет драться. Перед мысленным взором возникает лицо мальчика, которого я когда-то знал. Вполне вероятно, сейчас я не узнаю его, ведь он повзрослел.

Однако для меня он всегда будет мальчиком, ставшим наследным принцем, которым некогда был я.

АН

Шпильки в волосах едва не вонзаются мне в голову, а на заколке, которую Линьси воткнула в толстый пучок на макушке, слишком много свисающих драгоценных камней. По идее они должны сочетаться с тяжелыми серьгами и изящным золотым ожерельем с голубыми сапфирами на шее, но на самом деле только добавляют наряду веса. Я разглаживаю многочисленные складки лазурной юбки, богато расшитой золотой нитью. Красиво облегающий плечи шелковый халат мерцает при ходьбе. Этот наряд – подарок императрицы, и мне ничего не остается, как надеть его.