Джун Ч. Л Тан - Нефрит. Огонь. Золото [litres]

Каждый раз, когда я вижу это серебро, в глубине сознания вспыхивает уголек давно потухшего воспоминания. Только вот он гаснет и умирает, не разгоревшись в пламя.

В этой маске что-то есть, и мне хочется сорвать ее.

Я чувствую на себе чей-то взгляд. Поднимаю глаза и вижу смотрящего в мою сторону господина со смуглой кожей, тяжелыми манжетами и драгоценными камнями на запястьях. Он кивает, как будто узнает меня, но я никогда не встречала его раньше. Вежливо улыбаюсь в ответ, озадаченная его манерами. Он потягивает вино и начинает говорить с кем-то еще, как будто и не переглядывался со мной только что.

– Как погляжу, у вас здоровый аппетит, – неожиданно раздается рядом со мной. Тай Шунь вернулся и теперь ухмыляется, взирая на мои пустые тарелки. Всего час назад он ушел от меня трезвым, а сейчас у него заплетается язык.

– А как я погляжу, кто-то другой успешно проследил за тем, чтобы ваша чарка всегда была полна, – парирую я.

Он тяжело плюхается рядом со мной, изображая раскаяние, и подвигает ко мне чарку, словно ребенок, просящий угощения. Вздохнув, я наполняю ее рисовой водкой.

– Ненавижу все это, – бормочет он так тихо, что слышу только я. – Очень… очень сильно. – Он допивает водку и жестом просит еще. – Посмотрите на всех этих жеманных подхалимов. Они льстят мне только потому, что я скоро стану императором. На самом деле всем на меня наплевать.

– Если сейчас выясните, кто эти подхалимы, это знание пригодится, когда станете императором, ваше высочество, – шепчу я, наливая еще водки.

Затуманенный алкоголем взгляд Тай Шуня вдруг обостряется.

– Зови меня Тай Шунь. Пожалуйста! – Он задумчиво вертит в пальцах чарку с водкой. – Дочь главного министра… Ты тоже хочешь стать политиком? Интересуешься этой сферой?

– Нет. Я всего лишь девчонка-крестьянка, которой повезло, – я поглаживаю себя по животу, – а сюда явилась ради вкусной еды.

Он хохочет, похлопывая себя по бедру, и его хриплый смех разносится по залу, привлекая к нам внимание. Я замечаю, как отец смотрит на нас с натянутой улыбкой.

Тут у нашего столика появляется человек в медных нарукавниках.

– Ваше высочество.

Тай Шунь встает, слегка пошатываясь. Я испытываю искушение поддержать принца, но это сделает его нетрезвое состояние еще более очевидным.

– Посол Тянь, как хорошо, что вы проделали столь дальний путь и явились на похороны.

– Мой король приносит извинения за то, что не смог совершить это путешествие лично. Государственные дела, – поясняет посол Тянь. – Уверен, вы понимаете. – От меня не укрывается скрытая в его словах нотка сарказма. – Кто эта прелестная молодая госпожа, сидящая сегодня рядом с вами?

Я торопливо проглатываю суп, чувствуя, как под пристальным взглядом посла у меня начинает покалывать кожу.

– Это Чжао Ан, дочь главного министра, – представляет меня Тай Шунь.

Посол Тянь поглаживает свою жесткую бороду.

– Интересно. Я не знал, что у Чжао Яна есть дочь.

– Судьба разлучила нас много лет назад.

– Тогда вам невероятно повезло снова найти друг друга. Расскажите, как это случилось?

– Как вы сами верно заметили, это была счастливая случайность, – с улыбкой отвечаю я. Что-то в этом человеке заставляет меня придержать язык.

– Из вас, жителей Ши, слова лишнего не вытянешь, а мы, народ Нанда, привыкли к прямоте и откровенности. До меня доходили, – он делает короткую паузу, – интересные слухи.

Я с мольбой смотрю на Тай Шуня, и он, сообразив, что к чему, меняет тему. В ответ я одними губами произношу: «Спасибо», пока не видит посол.

Последний удар гонга сигнализирует об окончании трапезы и дает Тай Шуню повод завершить беседу. Он пытается умыкнуть меня прочь, но нас преследует целая толпа аристократов. Принц расточает столько улыбок, сколько нужно, кивает в ответ на бессмысленные похвалы и банальности, которыми его осыпают. Он представляет меня то министру, то лорду, то нетерпеливым молодым людям, которые по какой-то причине хотят произвести на меня впечатление.

Я ловлю себя на том, что тоже улыбаюсь и киваю, как это делает Тай Шунь, как будто внимательно слушаю, что мне говорят, хотя на самом деле мои мысли блуждают далеко.

Нас останавливают несколько придворных дам, и каждая пытается заигрывать с Тай Шунем. Ему, видимо, не по себе, и он то и дело бросает взгляды в другой угол зала, словно там находится человек, с кем он предпочел бы сейчас быть. Я вытягиваю шею, чтобы лучше рассмотреть.

Лейе. Наконец-то он появился.

Он одет в цвета своего клана – сверкающий изумруд и серебро, – а его красивое лицо омрачено тревогой. Они с моим отцом о чем-то беседуют, склонив головы друг к другу.

– Прошу прощения, ваше высочество, но мой отец упомянул, что у него есть важные новости о юго-восточных провинциях, – громко говорю я, чтобы перекрыть щебет придворных дам.

Тай Шунь хлопает в ладоши, и они мгновенно замолкают.

– Тогда мы должны немедленно встретиться с главным министром. – Он берет меня за руку, и я тут же становлюсь мишенью для массы злобных взглядов.

– Боюсь, сегодня у меня появятся враги, – цежу я сквозь зубы, когда мы уходим.

Тай Шунь хмурит брови:

– Тебя это беспокоит?

– Вовсе нет.

– Великолепно, – заявляет он, спотыкаясь о собственные ноги.

Я поддерживаю его под локоток.

– Теперь ты мой должник.

Он несколько раз моргает.

– Не волнуйся, я не настолько пьян, чтобы забыть, как ты только что избавила меня от утомительной болтовни. Так куда ты меня ведешь?

– К моему отцу, как я уже сказала, и к Сима Лейе.

Тай Шунь бледнеет и тянет меня назад. Не могу понять, это страх отражается в его глазах или что-то другое. Как бы то ни было, оно быстро исчезает.

– Нет.

– Я думала, ты хочешь с ними поговорить.

– Ты ошиблась. Я не хочу видеть Лейе. – Тай Шунь старается сохранять нейтральное выражение лица, но я замечаю, как он сжимает в кулаке висящий на поясе нефритовый амулет. – И главного министра тоже.

– Тогда почему ты все время смотрел на него? На Лейе то есть?

– Пожалуйста, пойдем куда-нибудь еще. – Похоже, ему отчаянно хочется улизнуть.

Я согласно киваю.

Каким-то чудом нам удается незаметно покинуть банкетный зал и выйти в сад у восточного крыла, прилегающего к моими покоям. И его тоже. Оказывается, императрица Чжэньси поселила меня рядом со своим сыном. Я этого не знала. Едва ли подобное прилично, даже с учетом моего новообретенного статуса.

Тай Шунь ложится на землю и, перевернувшись на спину, начинает вырывать травинки и подбрасывать их в воздух. Те падают на него, зелеными всполохами рассыпаясь по белым одеждам. Мне становится интересно, уж не пытается ли он таким странным образом похоронить себя? Чтобы спрятаться от мира.