Рик Риордан - Перси Джексон и похититель молний [litres]

Я понял, что ему вовсе не хочется затянуть меня внутрь – ему хотелось, цепляясь за меня, вылезти наружу.

– Хорошо , – приговаривал голос. – Хорошо.

– Проснись ! – шептали мертвые. – Проснись!

Кто-то тряс меня.

Я открыл глаза и понял, что наступил день.

– Отлично, – сказала Аннабет. – Наш зомби ожил.

После сна меня била дрожь. Мне казалось, что существо из бездны все еще сжимает мне грудь.

– Я долго спал?

– Ну, я успела приготовить завтрак. – Аннабет бросила мне пачку чипсов-начос из запасов тетушки Эм. – А Гроувер сходил на разведку. Смотри, мы нашли друга.

Я все еще с трудом мог сфокусировать взгляд.

Гроувер сидел на одеяле скрестив ноги, и на коленях у него была какая-то лохматая, грязная ядовито-розовая мягкая игрушка.

Нет. Никакая это была не игрушка. Это был розовый пудель.

Пудель посмотрел на меня с подозрением и тявкнул.

– Нет, он не такой.

Я моргнул:

– Ты что… разговариваешь с этим существом?

Пудель зарычал.

– Это существо , – предупредил Гроувер, – наш билет на запад. Будь с ним повежливей.

– Ты умеешь разговаривать с животными?!

Гроувер не стал отвечать.

– Перси, познакомься с Гладиолусом. Гладиолус, это Перси.

Я посмотрел на Аннабет, ожидая, что она засмеется над розыгрышем, который они устроили, но она была совершенно серьезна.

– Не буду я здороваться с розовым пуделем, – отрезал я. – Даже и не просите.

– Перси, – сказала Аннабет. – Я поздоровалась с пуделем. И ты давай поздоровайся тоже.

Пудель зарычал.

Я поздоровался с ним.

Гроувер рассказал, что встретил Гладиолуса в лесу и у них завязался разговор. Пудель сбежал из семьи местных богачей, которые обещают за его возвращение награду в 200 долларов. Гладиолусу совсем не хотелось возвращаться к хозяевам, но он был готов согласиться на это, чтобы помочь Гроуверу.

– А откуда Гладиолус узнал о награде? – спросил я.

– Прочитал объявление, – ответил Гроувер. – Откуда же еще?

– Ну естественно, – проговорил я. – И как я сам не догадался?

– Значит, так: мы возвращаем Гладиолуса, – объявила Аннабет поставленным голосом стратега, – получаем деньги и покупаем билеты до Лос-Анджелеса. Все просто.

Я подумал о своем сне: о шепоте мертвых, существе из бездны, мерцающем лице мамы, готовом исчезнуть в золотой вспышке. Обо всем, что может ждать меня на западе.

– Только не на автобус, – попросил я.

– Не на автобус, – согласилась Аннабет.

Она указала вниз, где у подножия холма проходила железная дорога, которую я не заметил ночью в темноте.

– В полумиле отсюда есть станция. Гладиолус сказал, что поезд на запад отправляется в полдень.

Два дня мы ехали по железной дороге на запад, проезжая холмы, реки и янтарные поля, засеянные зерном.

На нас никто не нападал, но расслабиться я не мог. Мне казалось, что в вагоне мы как в стеклянной витрине и кто-то наблюдает за нами с неба, а может, и из-под земли, выжидая удобного случая.

Я старался держаться в тени, потому что в нескольких газетах Восточного побережья были напечатаны мои имя и фотография. В «Трентон Реджистер-ньюс» опубликовали фото, на котором я выхожу из автобуса «Грейхаунд», – его сделал один из туристов. Глаза у меня были бешеные, а вместо меча в руках я держал что-то размытое. Это с тем же успехом могла оказаться бейсбольная бита или клюшка для лакросса.

В заметке под фотографией говорилось:

Двенадцатилетний Перси Джексон, которого разыскивают для допроса по поводу исчезновения его матери на Лонг-Айленде две недели назад, сбегает из автобуса, где он совершил нападение на нескольких пожилых женщин. После того как Перси Джексон скрылся, автобус взорвался на обочине дороги на западе Нью-Джерси. Опираясь на показания свидетелей, полиция заявила, что вместе с мальчиком, возможно, путешествуют два сообщника примерно того же возраста. Его отчим Гейб Ульяно назначил награду за информацию, которая поможет обнаружить беглеца.

– Не волнуйся, – сказала Аннабет. – Полиции смертных ни за что нас не найти.

Но уверенности в ее голосе не было.

Остаток дня я либо ходил из одного конца поезда в другой (потому что сидеть на месте было выше моих сил), либо рассматривал пейзаж за окном.

Один раз я заметил, как по пшеничному полю скачет семейство кентавров с луками наготове – они вели охоту. Малыш-кентавр, размерами походивший на второклашку, оседлавшего пони, поймал мой взгляд и помахал рукой. Я оглянулся на других пассажиров, но кроме меня никто ничего не заметил. Все взрослые в вагоне сидели, уткнувшись в ноутбуки или журналы.

В другой раз, ближе к вечеру, я увидел, как по лесу движется что-то большое, и был готов поклясться, что это лев, да вот только львы в Америке не водятся, и этот зверь был размером с «Хаммер». В вечернем свете его шкура сверкала золотом. Через миг он уже скрылся среди деревьев.

Денег, которые мы получили за возвращение Гладиолуса, хватило только на билеты до Денвера. Позволить себе места в спальном вагоне мы не могли, поэтому пришлось дремать сидя. У меня затекла шея. Рядом со мной сидела Аннабет, и я изо всех сил старался не пускать во сне слюни.

Гроувер все время храпел и блеял, чем постоянно меня будил. Он так ерзал во сне, что одна из его фальшивых ног отвалилась, и нам с Аннабет пришлось быстро приделывать ее обратно, пока остальные пассажиры не заметили.

– Ну так кому нужна твоя помощь? – спросила Аннабет, когда мы наконец обули Гроувера.

– В смысле?

– Ты сейчас во сне бормотал: «Я не буду тебе помогать». Кто тебе снился?

Мне не хотелось отвечать. Уже второй раз я видел сон о жутком голосе из бездны. Но это так меня тревожило, что я все-таки ей рассказал.

Аннабет долго молчала.

– На Аида это непохоже. Он всегда является на черном троне и никогда не смеется.

– Он предложил вернуть мне маму в обмен на помощь. Кто еще это мог быть?

– Может… если он имел в виду «Помоги мне восстать из Подземного мира». Это если он решил начать войну с олимпийцами. Но зачем ему просить тебя принести ему великую молнию, если она уже у него?

Я пожал плечами и не ответил. Мне вспомнились слова Гроувера о том, что фурии в автобусе что-то искали.

«Где это? Где?»

Наверное, Гроувер почувствовал мои эмоции. Он захрапел, забормотал что-то про овощи и замотал головой во сне.

Аннабет поправила на нем шапку, прикрывая рожки:

– Перси, с Аидом нельзя заключать сделок. Ты ведь это понимаешь? Он лживый, бессердечный и жадный. И плевать я хотела, что на этот раз его Милостивые нападали не с такой силой…

– На этот раз? – переспросил я. – Хочешь сказать, ты и раньше с ними сталкивалась?