Вероника Коссантели - Изумительная Страна Снергов [litres]

– Ты всё ещё возишься со своими шнурками? – рявкнула Малисия, грозно глядя на сына. – Любой, у кого голова не набита каменной пылью, просто снял бы эти башмаки.

Только теперь она заметила лежавшего Господина Рогоноса.

– Зачем ты позволил ему шляться где попало? – обрушилась она на Голифоса. – Посмотри на него – от этого козла теперь никакой пользы! Положи его в тележку. Потащишь её сам.

– Я больше не могу идти, – жалобно сказала Флора. – Очень болят ноги. У меня там волдыри…

– Бесполезная девчонка! – Малисия со щелчком сложила зонтик. Разлетелись искры. – Её тоже положи в тележку, иначе мы задержимся.

Стянув башмаки, Голифос поднял Флору и повалил её – не сказать, чтобы бережно – в груду кастрюль, сковородок и деревянных табуреток.

– Ну-ка, подвинься, Недобрая Девочка, – сказал он, возвышаясь над ней с Господином Рогоносом на плечах.

Флора отползла в заднюю часть тележки и, морщась от боли, уселась на пузырную волынку. Тут-то это и случилось. Поскольку козла выпрягли, оглобли тележки упирались в землю. Она была тяжело нагружена, стояла на крутом склоне. Теперь же, когда весу в задней части тележки прибавилось, оглобли взметнулись в воздух, а колёса пошли юзом.

– Эй! – Почувствовав толчок, Флора схватилась за борт тележки. – Эй, осторожнее! Она сейчас…

Но колёса уже вращались, и тележка стала набирать скорость. Голифос рванулся вперёд, ухватился за оглоблю, однако ему мешал козёл на плечах, и его рука соскользнула.

– Что ты делаешь ? – завопила мать. – Тупоголовый, косорукий увалень! Слепорожденный слюнтяй! Палеозойская полукровка! Когда ты родился, мне бы отдать тебя гоблинам на забаву. Оставить тебя орлам на расклёв. Бросить тебя в каньон. Мне бы…

Что было дальше, Флора уже не слышала. Тележка с грохотом неслась вниз по сухому руслу, камни так и летели из-под колёс, брызжа в разные стороны. Всё, что оставалось Флоре, это цепляться за борта тележки и гадать, когда же она свалится на самое дно ущелья и насколько это будет больно.

– Что это за шум? – спросил Пип, наклонив голову, чтобы прислушаться.

Они остановились между деревьями, чтобы перевести дух. Сюда их привёл чёрный кот, который до этого весьма резво бежал вверх по склону. Тигр, тяжело дыша, мчался следом. Он так натягивал верёвку-поводок, что Пип едва удерживал её. Горбо посмотрел на ясное синее небо и почесал голову. Кот вился вокруг его ног: в бархатной шапочке оставалась ещё одна килька.

– На гром не похоже…

– Горбо… – Пип посмотрел вверх на склон холма. – Горбо… гляди!

Ответ на вопрос Пипа с грохотом явил себя их взорам. Это была козлиная тележка, правда без козла, – она самостоятельно неслась вниз, выплёвывая направо и налево ведьмино барахло. За борт тележки цеплялась маленькая фигурка, на её светлых волосах играло солнце.

– Флора… – Пип похолодел от ужаса.

– Не волнуйся, Ломастер Пип, – сказал Горбо и начал неуклюже спускаться по крутому берегу высохшей реки. – Возможно, это будет немного всмятку, и, может быть, мисс Флора получит несколько синяков, но я остановлю тележку, даже если это будет последнее, что я сделаю в жизни. А если это и впрямь будет последнее… можешь забрать себе все мои верёвочки. Кланяйся от меня тётушке Шмяке. Позаботься о юном Тигре. И скажи Королеве, что Горбо сделал всё возможное.

– Ты ведь не хочешь, чтобы эта тележка врезалась прямо в тебя! – запротестовал Пип. – От тебя тогда… Горбо, нет! Я не позволю! Слушай, нá вот, возьми Тигра. Я знаю, что делать, но у нас очень мало времени.

Деревья здесь подступали к бывшей кромке воды, и ветви простирались над сухим руслом. Пип посмотрел вверх на тележку – она была теперь гораздо ближе, – затем на ветви, оценил высоту и расстояние. Спустя секунду он был уже на дереве и стал карабкаться вверх, словно цирковой мальчик, каким он когда-то и был. Ползя по намеченной ранее ветви, Пип чувствовал, как сильно колотится его сердце, а ещё он чувствовал знакомое кипение в жилах. В прежние времена это кипение было кошмаром его жизни – не от страха перед падением, а от мысли о том, что отец сделает с ним, если он допустит ошибку. Если теперь он и боялся чего-то, это был страх перед тем, что может случиться с Флорой. Но здесь не было отца с его свирепым взглядом, под которым Пип казался себе глупым и неуклюжим; он сможет сделать то, что задумал; Пип знал, что сможет.

Он повис на руках, ощущая под пальцами кору дерева. Выдержит ли ветвь? Пип надеялся, что выдержит. Тележка была уже очень близко. Поймёт ли Флора, что ей нужно сделать? Да, Флора всегда знала, слова ей были не нужны. Лишь бы она вовремя увидела его.

«Раскачивайся. Помни о ногах. Подтянись. Зацепись коленями. Свесься. Раскачивайся».

И вот уже тележка, а в ней Флора, с бледным лицом и развевающимися волосами. Она увидела его вовремя и потому уже поднялась на ноги, но стояла она нетвёрдо, придерживаясь рукой за борт тележки, чтобы сохранить равновесие.

«Не дрожи, Флора. Встань в полный рост. Дотянись до меня…»

Она поняла. Собравшись с духом, Флора вытянула вверх связанные руки, и… Пип поймал её.

Они втроём стояли на берегу и смотрели, как тележка катится своей страшной дорогой. Она уходила всё дальше и дальше, и наконец, у самого подножия холма, там, где русло делало поворот, тележка врезалась в берег. Послышался треск дерева; то, что осталось от барахла вдовы Мелдрум, взметнулось в воздух, а затем осыпалось на землю. Искорёженная тележка лежала на боку, одно колесо всё ещё вращалось.

– А что, если бы в ней была я? – Флору трясло. – Что, если бы вы не подоспели?

– Конечно же, мы подоспели, – сказал Пип.

– «Что, если» не считается, – объявил Горбо, развязывая руки Флоры. – Кстати, очень хорошая верёвка. Не возражаешь, если я возьму её себе? Важно не «что, если», а «что есть». Вот сейчас здесь есть мы, и мы снова вместе – все трое.

– Хм… кажется, нас четверо, – сказал Пип, показывая рукой. – Смотрите.

К ним вприпрыжку нёсся Голифос. Он мчался по склону, размахивая руками, чтобы удержать равновесие.

– Если бы только у меня были мой лук и стрелы, – простонал Горбо. – Я нашпиговал бы его стрелами так, что он стал бы похож на диковраса, но… погодите… ну-ка, ну-ка… да, это возможно… Я думаю, – сказал Горбо с чрезвычайно удивлённым видом, – что у меня наконец-то появилась идея.

Стянув с плеча свою верёвочную сумку, он принялся распускать её.

– Вот, держи. – Он передал свободный конец Флоре. – Обвяжи верёвку вокруг того дерева – примерно вот на такой высоте, – и вы двое натяните её как можно сильнее. Не отпускайте!

Разматывая на ходу остатки сумки, Горбо поскакал по камням через русло реки к деревьям на другом берегу.