Вероника Коссантели - Изумительная Страна Снергов [litres]

– Ш-ш-ш! – Они отчаянно старались успокоить щенка.

Что-то показалось между деревьями. В воздухе чувствовался сильный запах пряностей. Щенок извернулся и освободился от объятий Пипа. Из горла Флоры вырвался тихий задушенный крик.

Фух… фух-х-х… Тяжёлое дыхание. Над детьми нависла тень – что-то высокое, массивное, лохматое, на двух ногах…

Пип не мог смотреть на это. В памяти возник образ отца – как он возвышался над ним, с выпученными глазами, с яростно сжатыми кулаками. И Пип сделал то, что делал всегда. Свернувшись в клубок, как испуганный ёж, он крепко зажмурил глаза – в надежде, что темнота поглотит и укроет его.

Дама сидела у огня и причёсывала свои черносмородиновые волосы. Жаровня плевалась языками пламени. Дама вытянула ноги, и свет очага заиграл на её пурпурных чулках. Из густой тени донеслось кваканье.

– Тихо, господин Б! – прикрикнула женщина. – Ты что, забыл правила? Никаких разговоров, пока к тебе не обращаются.

Приоткрылась дверь, и в щель протиснулся кто-то очень большой. Выдвинув стул, он сложился пополам и уселся – потолок был слишком низкий, чтобы пришедший мог стоять в полный рост.

– Я принёс тебе ягоды, мамоцка. Ох как бережно я их собирал – ни одну не раздавил. И ни одной не съел. Они нам на ужин, мамоцка?

– Дурак, – сказала женщина. – Это Сонная одурь. – Она отобрала у сына корзину. – Какой приятный цвет… Я сделаю из этих ягод замечательное пурпурное желе. Оно покажет мне то, что я хочу увидеть.

Великан огляделся по сторонам.

– А где Прибамбас?

– Я послала его за девчонкой. Он найдёт её и приведёт ко мне.

– Зачем она тебе, мамоцка? Это же просто маленькая девочка, – сказал великан. – Сладкая и сочная, надеюсь, – мечтательно добавил он.

– Она мне нужна. – Женщина стиснула кулаки, да так, что на секунду показалось, будто у неё не пальцы, а когти. – Она станет моим орудием мести.

Её сын потёр свой всё ещё распухший нос.

– Когда я думаю о детках, мне становится ужасно голодно, просто до боли.

– Не распускай слюни! – приказала женщина. – У нас есть реповый суп.

– Мне ужасно надоела репа, – вздохнул великан. – В репе нет костей. Когда у меня снова будут кости? Ты сказала, что будут, мамоцка. Ты пообещала.

– Какой же ты у меня дурандас! – Женщина похлопала сына по руке. – Слушайся меня, и настанет день, когда у тебя будет столько костей, сколько пожелаешь.

– Да, мамоцка, – послушно сказал сын. – Мамоцка всё сделает правильно. Мамоцка умнее всех на свете.

– Болван, – сказала мать.

«Пип, всё в порядке».

Флора положила руку на плечо мальчика и легонько встряхнула его.

«Пип, открой глаза. Смотри!»

Пип медленно, осторожно развернулся.

По другую сторону поваленного дерева стояло большое животное. Маленькие круглые уши, глаза-пуговки. Густая шерсть блестит как свежеочищенные каштаны. Животное опустилось на четыре ноги, и Тигр принялся прыгать вокруг него, виляя хвостом. Пип смотрел во все глаза. Животное уткнулось носом в мохнатые передние лапы и сделало кувырок вперёд.

Трудно бояться чего бы то ни было, если это «что бы то ни было» пахнет коричными булочками и совершает кульбиты. Флора перелезла через дерево, и удивительное создание, потянувшись к ней, мягко боднуло девочку в живот. Задержав дыхание, Флора медленно протянула вперёд руку.

Пип почесал медведя за ушами, а Флора уткнулась лицом в его косматую шею. Казалось, медведю понравились ласки. Он стоял, полузакрыв глаза, пыхтя и урча от удовольствия. Когда медведь посчитал, что с него достаточно, он встряхнулся, распространив в воздухе запах пряностей, и кувыркнулся ещё несколько раз. Пип с гиканьем повторил кульбиты, а затем прошёлся колесом и сделал сальто назад. В «Солнечной бухте» он никогда не показывал свои трюки. Те цирковые времена давно миновали, он даже думать не хотел о них. Как и Флора, Пип упаковал прошлое в коробочку, закрыл крышку и спрятал на самом дне памяти, но здесь, в лесу, это прошлое показалось очень далёким и ничего не значащим.

Медведь почесался о бугристую кору пробкового дуба и потрусил между деревьями. На секунду он остановился и бросил на детей взгляд через плечо, как бы говоря: «Ну что? Идёте со мной?»

– Почему бы нам не пойти за ним? – сказал Пип. – Ведь медведям нужно есть, верно? Может быть, он приведёт нас к какой-нибудь еде.

Пип привык урывать любые крошки или корочки, которые попадались ему на глаза. Флора же, в своей уединённой детской, выросла в окружении горничных и поваров, которые регулярно подавали ей еду на тарелках из тонкого фарфора. Она вовсе не скучала по этим обедам, но сейчас… миски с овсянкой, политой патокой, и горячие тосты с маслом, которыми начинался каждый день в «Солнечной бухте», были так далеко позади… А затеряться в лесу в компании дружелюбного медведя гораздо лучше, чем затеряться там без всякого медведя.

Флора двинулась вслед за Пипом. Правда, она прихрамывала, а тут ещё лист падуба вонзился ей в пятку, и Флора сморщилась от боли. Припрыгивая на одной ноге, она обхватила пальцами голую ступню.

«Больно…»

Пип задумчиво посмотрел на широкую спину медведя.

– Как считаешь, ты сможешь на нём ехать?

Среди игрушек в детской Флоры был конь-качалка с облупленной краской и роскошными гривой и хвостом. Когда нечего было делать, Флора, раскачиваясь на этом коне, проводила долгие часы в воображаемых путешествиях. Разница была не так уж велика. Флора кивнула.

Медведь терпеливо стоял, пока Пип подсаживал Флору. Его спина была столь широка, что ноги Флоры торчали в разные стороны.

Медведь сделал шаг, и Флора едва не свалилась.

– Моя мама в цирке ездила верхом без седла, – сказал Пип. – У медведей гораздо больше шерсти, чем у пони, есть за что держаться. На, возьми Тигра, пусть он будет с тобой. – Пип передал Флоре щенка. – А то опять убежит и потеряется.

Судя по тому, как непринуждённо медведь трусил вперевалочку между деревьями, он знал, куда идёт. В ветвях щебетали птицы. Лучи полуденного солнца, как струйки тёплого сиропа, просачивались сквозь листву над головой. Флора вдыхала запах коричных булочек и постепенно привыкала к ритмичному покачиванию косматых медвежьих плеч, она уже и думать забыла, что голодна, что её мучает жажда и они затерялись в лесу. С ней происходило что-то новое и неожиданное, и Флора радовалась этому.

Они двигались уже довольно долго, как вдруг медведь резко остановился. Вытянув морду, он понюхал воздух, а затем снова припустил, уже лёгким галопом. Пип едва успел подхватить Тигра, когда тот выпал из рук Флоры. Сама Флора удержалась, лишь крепче прижалась к плечам медведя. Мир нёсся мимо неё, и тут она мельком увидела что-то знакомое: маленького человечка с круглым лицом, круглыми глазами и круглым ртом, разинутым от удивления.