Ричард Кнаак - Лжепророк [litres]

Более всего на свете желая уснуть, выспаться, Ульдиссиан устремил взгляд вверх. Картины, вышитые на пологе, успокаивали, убаюкивали… но тут Диомедов сын вновь вспомнил о Серентии и эдиремах. Очнувшись от полудремы, Ульдиссиан вновь попытался сосредоточиться на ней. Вглядываясь в вышивку, он представил себе, что джунгли над головой – те самые, где сейчас находятся Серентия с младшим братом.

Стоило сосредоточиться, все вышитое на пологе обрело четкость, сделалось почти как настоящее. В ушах зазвучал шум джунглей, и Ульдиссиану представилось, будто вокруг действительно бродит кое-кто из их обитателей. К шуму листвы прибавилась перекличка зверей, а после Ульдиссиан увидел там, среди зарослей, невдалеке от соратников, и себя самого.

Занятый всем этим, он сам не заметил, как смежил веки… однако, услышав вблизи утробный львиный рык, разом открыл глаза.

Да, Ульдиссиана со всех сторон окружали джунгли, только совсем не те, по которым он так долго странствовал. Заросли, в гуще которых он очутился, сверкали небывало, невероятно яркими красками, деревья – особенно листья – поражали странной схожестью формы. Мало этого: светло вокруг было, как днем, однако откуда берется свет, оставалось загадкой.

В следующий миг он увидел огромного мерцающего кота, прыгнувшего на него.

Ульдиссиан вскинул руку, однако силы дара его подвели. Конечно, оттолкнуть кота в сторону удалось, но он-то надеялся зашвырнуть хищника как можно дальше!

Тут слева тоже раздался рык, и Ульдиссиан чудом успел отскочить, пропустив мимо второго кота.

Оба хищника немедля развернулись к нему. Тогда Ульдиссиан попробовал сотворить огненный шар, но и из этого ничего не вышло. Пришлось, уклоняясь от острых когтей и клыков, отступать, пятиться в странные заросли.

Однако стоило ему раздвинуть спиною кусты, сзади в него едва не врезался огромный толстокожий зверь с парой длинных рогов на кончике носа. Промахнувшись, гигант едва не стоптал котов, в последний момент отскочивших с дороги.

Пока новый враг останавливался да разворачивался, Ульдиссиан разглядел его во всех подробностях. Зверь этот тоже мерцал, подобно котам, но куда удивительнее оказалось другое – в точности та же яркая, невиданная раскраска шкуры. Одинаково золотистые, тела всех трех обитателей джунглей окаймляла оранжевая, штришками намеченная полоса… и даже украшавшие их бока красные пятна в форме листа дерева были похожи одно на другое, как две капли воды!

Разглядеть этакое диво получше Диомедову сыну самым бесцеремонным манером помешал один из котов, вновь прыгнувший на него. Не успев увернуться, Ульдиссиан собрался с силами и приготовился к неминуемому столкновению.

Кот оказался на удивление легким, однако, сцепившись, оба – и человек, и зверь – кубарем покатились в кусты. Клыки хищника лязгнули в считаных дюймах от Ульдиссианова носа, и тут сын Диомеда, выросший в окружении множества самых разных животных, обнаружил еще кое-что настораживающее.

Кот не дышал. Из пасти его не веяло даже выдыхаемым воздухом, не говоря уж о вони, свойственной всякому зверю, особенно плотоядному.

Острые когти впились в грудь. От боли Ульдиссиан невольно ахнул. Из ран заструилось нечто вроде странных шелковых лент – тряпичного, балаганного подобия крови.

Кое-как столкнув с себя хищника, отшвырнув его в сторону, Ульдиссиан наконец-то понял, где оказался. Взгляд, брошенный вверх и в стороны, вмиг подтвердил все его опасения. Небо… Куда ни погляди, такового здесь не существовало.

Все, что вокруг – это вышивка, вышивка на пологе балдахина!

Как он сюда попал, гадать времени не было: второй кот и зверь с рогами на морде уже мчались к нему. Помня о противоестественной легкости необычайных противников, Ульдиссиан что было сил ударил клыкастого кота ногой и перепрыгнул через толстокожего исполина.

Вдруг сверху на него пала тень. Могучие когти мимоходом расцарапали щеку, и мимо пронеслась птица той же раскраски, что и прочие звери, величиной ненамного уступавшая котам. В то время как она разворачивалась, готовясь к новой атаке, Ульдиссиан едва не угодил в пасть одного из тех злобных речных ящеров, с которыми ему и друзьям его довелось столкнуться в первые дни странствий по джунглям. Острые зубы рептилии щелкнули у самой ноги. Конечно, желудка у нее, скорее всего, не имелось, однако проверять сии подозрения на опыте сын Диомеда вовсе не собирался и поспешил откатиться вбок, подальше от хищной пасти.

Между тем вокруг началось сущее столпотворение. Вышитые на пологе балдахина звери с рыком, с воем, с фырканьем сбегались к нему со всех сторон. К прежним противникам Ульдиссиана прибавились огромные коварные змеи, и свирепые обезьяны величиной с человека, и антилопы с витыми рогами.

Но кроме них Ульдиссиан заметил невдалеке еще кое-что – единственную свою надежду. Сорвавшись с места, он чудом разминулся с зашипевшей на него змеей, пинком отбросил прочь еще одного из речных ящеров, и…

Вот они! Вот, именно такие, какими ему и помнились. Длинные золотые копья… Едва Ульдиссиан схватил одно из них, с высоты на него устремилась еще одна птица. Наградой крылатому хищнику послужил удар копьем, пронзившим его на лету. Птица отрывисто заверещала и тут же сдохла.

Стряхнув с копья мертвое тело, Ульдиссиан поспешил развернуться к ближайшему зверю. Изготовившийся к прыжку кот, шипя и плюясь, отпрянул назад, однако толстокожий гигант не замедлил бега. Ничуть не испугавшись копья, он вознамерился втоптать человечишку в землю.

Но Ульдиссиан, опершись о древко копья, вспрыгнул противнику на спину, а стоило зверю повернуть к нему голову, вонзил копье прямо в разинутую пасть.

Захрипев, толстокожий гигант камнем рухнул в траву, однако в падении вырвал оружие из Ульдиссиановых рук.

Делать нечего, пришлось Диомедову сыну прыгнуть к другому копью, по-прежнему висевшему под углом там, где было оставлено.

Огромная ладонь стиснула плечо, перехватив руку прежде, чем он успел дотянуться до древка. В следующий миг все вокруг заслонила собою косматая морда – издевательски-злое, карикатурное подобие лица человека.

Чудовищные ручищи исполинской обезьяны сомкнулись вкруг тела, стиснули Ульдиссиана в объятиях. Не в силах вдохнуть, Ульдиссиан захрипел.

«Но это же не взаправду! – подумал он. – Не мог я на самом деле в вышивку перенестись!»

Разумеется… вот только как убедиться в своей правоте, если все вокруг свидетельствует об обратном?

Однако как бы там ни было, силы наверняка остались при нем, это Ульдиссиан знал точно. Никаких вразумительных причин для их отказа он не видел.

Что бы такое придумать, простое, но действенное? Первым делом на ум, как и в прошлый раз, пришел огонь. Правда, совсем недавно ему не удалось сотворить даже искорки, но…