Андрэ Нортон - Тройка мечей [сборник litres]

Дикая кошка перестала вылизываться и издала низкий горловой звук. Прихрамывая, она подошла к брошенному пальто Келси и принялась скрести его так старательно, словно выискивала в мягкой ткани что-то свое.

Оказание медицинской помощи утомило девушку, и она не пыталась бороться с усталостью, которая навалилась на нее. Она закрыла глаза, а потом дважды резко открыла, словно в попытке засечь изменения в пейзаже. Но тот оставался неизменным: стоящие синеватые камни, пятнышки цветов, странная жара. Келси захотелось пить.

Если она и вправду сейчас на склоне Бен-Блэра, неподалеку от камней должен быть родник. Одна лишь мысль о воде, бьющей из-под земли, заставила девушку облизнуть внезапно пересохшие губы. Вода…

Келси не стала пытаться встать. Даже передвижение на четвереньках вызывало у нее приступы тошноты. Но все же она заставила себя преодолеть примерно четверть круга, выбраться за камни и поползти примерно туда, где должен был находиться родник.

Но его там не было. Во всяком случае, там, где она искала. Девушка снова растянулась на земле, среди диких цветов; их аромат был так силен, что ей стало совсем плохо.

Вода… с каждой секундой Келси все сильнее хотелось пить. Теперь ей показалось, что она слышит журчание воды. Может, она ошиблась с направлением. Келси кое-как поднялась на четвереньки и направилась на юг, в голове у нее туманилось. И действительно, через считаные секунды она увидела воду – внизу; она очутилась у крутого спуска к прудику; из прудика вытекал ручеек, петляющий среди поросших мхом камней.

Хоть она и упала по пути и больно ударилась, но все же добралась до края прудика и зачерпнула воды – такой холодной, словно она только что вырвалась из-подо льда. Однако же от холода в голове немного прояснилось, и Келси, напившись, плеснула водой в лицо, стараясь не попасть на ушибленное место. И впервые с того момента, как очнулась, она почувствовала, что снова стала собою.

На склоне Бен-Блэра не было такого прудика, как не было и стоячих камней – там они валялись на земле. Так где же она? По-прежнему погружена в галлюцинации, порожденные ушибом головы? Ей нельзя паниковать, а подобные мысли и вопросы без ответа как раз и порождают панику. Сейчас она, похоже, вполне в себе, даже если весь прочий мир изменился.

Келси достала из-под свитера рубашку, намочила ее в холодной воде и, постаравшись отжать получше, повязала ее на голову. Лишь теперь она осознала, что с другой стороны прудика слышится щебетание: там рос куст, клонящийся под тяжестью темно-красных ягод, и птицы пировали на нем, перепархивая с места на место и не обращая ни малейшего внимания на девушку.

Это были не куропатки. Келси вообще никогда не видела подобных птиц. Одна их разновидность была с золотистой грудкой и приглушенно-розовыми крыльями, а другая – с ярким сине-зеленым оперением того цвета, какой раньше она видела только на шее павлинов.

Ягоды. Еда.

Как прежде в ней проснулась жажда, так теперь вспыхнул голод. Келси обошла прудик. Птицы отлетели чуть дальше, но не умчались прочь, как она ожидала. Девушка дотянулась до свисающей ветки и сорвала целую пригоршню ягод. Они были сладкие, но с терпким привкусом. Попробовав ягоды, Келси тут же принялась запихивать в рот все, до каких ей удавалось добраться, даже с веток, на которых все еще продолжали кормиться непуганые птицы.

Две-три птицы с металлическим отливом синего оперения пересели чуть подальше и принялись наблюдать за девушкой, но не похоже было, чтобы они боялись нападения, – скорее, они изучали ее, словно некую загадку, которую требовалось решить. Наконец одна из них вспорхнула и ушла в высоту, сверкая крыльями.

Кошка… Келси посмотрела на птиц – некоторые из них продолжали бесстрашно клевать ягоды на расстоянии вытянутой руки от нее. Уж не ранена ли кошка сильнее, чем она думала? Девушка двинулась обратно к этому необъяснимому кругу каменных колонн. Вверх по склону она шла осторожно, уже на своих двоих, хоть ее и пошатывало. Добравшись до вершины, она осмотрелась, заметила желтовато-черное пятно – свое брошенное пальто – и побрела к нему, сосредоточившись на одежде, а не на окружающем пейзаже.

Когда ее тень коснулась края пальто, раздалось попискивание и сразу вслед за ним рычание. А потом Келси увидела котят – двух слепых зверьков, которых кошка только-только закончила вылизывать. Девушка предусмотрительно не стала подходить слишком близко, и кошка перестала рычать, но Келси сомневалась, что та позволит тронуть свое семейство. Она тихо заговорила, используя те же слова, что и во время работы медсестрой в ветеринарной клинике доктора Атлесса:

– Хорошая девочка, умничка… – Келси присела на корточки, прислонилась спиной к одному из камней и осмотрела маленькую семью. – У тебя красивые котятки… Хорошая девочка…

И тут она вздрогнула от резкого звука – но его издавала не кошка и не ее семейство. Вопль походил на вой терзаемой собаки, но Келси слишком хорошо знала собак и понимала: кричит кто-то другой. Крик повторился. Кошка предупреждающе прижала уши, ее глаза превратились в щелочки. Келси поежилась, невзирая на припекающее солнце. Она оглядела холмы, окружающие круг камней. Крик раздался в третий раз, и теперь он явно был ближе и резче, – казалось, какой-то охотник встал на след. Девушка огляделась в поисках оружия – хоть чего-то, чем можно было бы защищаться. Наконец она потянула пальто, на котором устроилась кошка, и вытащила ремень. Ничего другого ей не оставалось: ни палки, ни подходящего камня не было.

После четвертого вопля показалось существо, издающее эти звуки, – вначале Келси разглядела лишь черное пятно, вынырнувшее из-за кустарника. А потом оно приблизилось, и Келси чуть не закричала сама. Собака?

Нет, она не видала таких собак и не слыхала ни о чем подобном! Существо было худым, как скелет, – из-под блестящей кожи явственно выпирали ребра. Тварь распахнула пасть – череп словно разошелся на две трети – и вывалила ярко-красный язык, с которого капала слюна и белесая пена. Длинные ноги походили на кости, обтянутые кожей; тварь двинулась вперед, бесшумно и уверенно, как будто она уже наметила добычу и не собиралась ее упускать.

Келси приподнялась, опершись плечом о каменный столб; она обмотала один конец ремня вокруг запястья, чтобы не выронить его. Услышав рычание, она бросила взгляд на кошку. Та наполовину накрыла котят собою и угрожающе вздыбила шерсть. Хоть и видно было, что она старается не опираться на раненую лапу, кошка явно изготовилась к бою.

Мерзкая тварь не бросилась вперед, как ожидала Келси. Вместо этого она остановилась в нескольких футах от каменного круга, запрокинула узкую голову и снова издала леденящий вой, словно созывая собратьев на охоту. Хотя они с кошкой так слабы, что способны оказать лишь символическое сопротивление, – подумала Келси; сердце ее бешено колотилось.