Питер Ньюман - Злость [litres]

Массасси сжимает серебристый кулак – и осмеливается заглянуть глубже.

Ее сущность находит самую слабую точку – или, может, ее туда заманивают. Она никогда не узнает. Внутри все нарастает желание отступить – и вскоре оно сравняется по силе с волей к движению вперед.

Сущность покоится на границе, как опирающаяся на стекло рука. С той стороны ее замечают, возникая из темных мест и ураганов вихрящегося безумия, формируясь из немыслимых идей. Ломаются фрагменты пустоты, превращаясь в плывущие к ней голодные дыры.

Теперь она видит все – и понимает.

Как их много! Притянутые бесплотными источниками, как затянутая в слив грязь, они, кружась, направляются к миру, готовые осквернять, искажать, уничтожать. А за ними, раскрыв пасть, – непостижимая тьма, готовая высосать серебряный свет из ее истинной сущности. На одно ужасное мгновение она отвлекается, и все чудовища пропадают из поля зрения.

Наступает пустота.

Нет ничего.

Ничего.

Нич…

Нет.

Она ловит мысль. Снова ее формирует.

Нет.

Она уже была здесь. Она не позволит им себя забрать. Нет.

Она открывает кисть, закрывает ладонь, и ее рука отпадает.

Массасси просыпается, возвращается в свой цельный мир. Думает обо всем, что увидела. О приближающемся воинстве. Всю жизнь она была одна, но впервые она чувствует себя бесконечно, болезненно одинокой.

Диада на бегу пытается сосчитать количество охотников.

Веспер пытается не упасть.

Козленок просто бежит.

За ними и охотниками гонится рой, а позади него несутся звери и падальщики.

Веспер замечает какую-то возвышенность и сворачивает туда. Из-за наклона она снижает скорость, но, несмотря на гудящие ноги, упорно движется наверх. Холм покрыт жесткой травой, она ломается под сапогами, окрашивая их в кричаще-зеленый.

На вершине она видит раскинувшиеся на мили вокруг злаковые поля. Желтая бесконечность, легко колышущаяся на ветру. Но южнее на стебли падают тени высоких зданий и устремленных к небу шпилей. Вопреки всем законам гравитации, вокруг них и между ними петляют дороги.

Дивенбург.

Он меньше, чем думала Веспер. Ее дядя говорил об огнях, огнях повсюду, разных форм и цветов – больше, чем в режущем глаза Сияющем Граде. Единственное, что она видит сейчас, – отраженные солнечные лучи, красные и золотые, одобрительно сверкающие с высоких башен.

Но даже это дает ей надежду.

– Сюда! – кричит она, сбегая с другой стороны холма и наслаждаясь внезапным ускорением.

Козленок с трудом пытается за ней угнаться.

Они бегут и бегут, охотники наступают им на пятки.

Диада оглядывается и видит мелькающие меж стволами фигуры, так близко, что легко разглядеть детали их костюмов. У них старая, но крепкая одежда, а оружие куда лучше заточенных палок.

В жертв летят первые дротики – тонкое, подлое оружие. Некоторые достигают цели. Они не могут пробить броню Диады и застревают на полпути в металле, превращаясь в незапланированный элемент декора.

Диада раскидывает руки, держась прямо позади Веспер.

Козленка защищает лишь удача и его малый рост.

Один дротик протыкает сумку на спине у Диады и попадает в маленькую тубу внутри. Вскоре из дырки начинают сыпаться голубые таблетки.

Веспер держит в голове образ Дивенбурга. Она говорит себе, что он уже близко, и постепенно мир с ней соглашается. Между стволами уже виднеются серые и синие огни.

– Еще немного! – кричит она.

Добегает до первого здания, а потом понимает, что Диады нет рядом. Оборачивается и видит ее, согнувшуюся пополам и держащуюся за бок. Старым ранам надоело, что их игнорируют, и они взбунтовались.

Когда Веспер мчится к ней на помощь, самый быстрый из охотников настигает их. Низкий мускулистый мужчина перепрыгивает предательски торчащий корень, взводит пистолет, стреляет.

Дротик пролетает над скорчившейся Диадой и застревает в толстой ткани плаща Веспер, в сантиметре от шеи. Девочка выхватывает свое оружие. Нет времени медлить, но и желания нажимать на спуск тоже нет.

Она целится низко, направляет пистолет в сторону от охотника и стреляет.

Вылетает палящий луч – слишком быстро, чтобы успеть уклониться. Прожигает охотнику дыру в бедре, пробивает плоть и исчезает в листве позади него.

Мужчина кричит и падает.

Диада поднимает взгляд наверх, вынуждая Веспер сосредоточиться.

– Беги!

Вместо того чтобы подчиниться, девочка хватает Диаду за руку.

– Уже близко, пошли!

– Нет, – отвечает Диада, качая головой, и сжимает руку Веспер в последний раз. – Мне конец. Я…

Она не заканчивает, прерванная криком мужчины. На этот раз он зовет на помощь.

Веспер оборачивается, но охотник находится не там, где упал. Раненого обнаруживает рой, заползает под его ноги, проникает под кожу, поднимает и тащит в глубины желтого леса. Девочка успевает увидеть его лицо, на котором отражаются паника и мольба, прежде чем его уволакивают.

Не зная о судьбе соратника, другие охотники прорываются сквозь подлесок.

Веспер вновь стреляет, и люди бросаются на землю, сыпя проклятиями. Она бежит, не отпуская Диаду, которая добавляет свою порцию ругательств, но позволяет девочке себя тащить.

Дергаются ветви, пытаются запутаться в ногах лозы. Веспер пригибается и прыгает, где возможно, и пробивается там, где невозможно. Растет количество царапин и уколов, дают о себе знать ноющие мышцы, но все это отступает перед жаждой жить. Адреналин ее подгоняет, и внезапно лес кончается, а они практически кубарем влетают в город.

Земля непривычно твердая – как для ног, так и для копыт, издающих «цок-цок» по новой поверхности.

Диада падает на колени.

– Я не могу…

Веспер направляет пистолет туда, откуда они пришли. Целей не видно, но она все равно стоит на страже и задерживает дыхание.

Проходит время.

Из леса никто не появляется.

Ни охотники, ни дикие звери, ни жужжащие оскверненные насекомые. Если бы не дротики, торчащие из наплечных пластин Диады и воротника Веспер, можно было бы сделать вид, что никаких охотников вообще не было.

Свободной рукой девочка поспешно вытаскивает подзорную трубу и прикладывает к глазу. Через увеличительную линзу она сквозь тени видит, как от них удаляется спорящая о чем-то компания. Она не может прочитать по губам, но выражения лиц говорят сами за себя.

– Они боятся.

– Чего?

Веспер пожимает плечами.

– Не знаю. Нас?

Диада горько усмехается.

– Вряд ли.

– По крайней мере, они нас больше не преследуют.

– Пока что.

– Мудрая мысль. Пошли!

Диада вскидывает руку.

– Сомневаюсь, что я могу идти. Мой разбитый бок больше не выдержит бега.

На лице Веспер появляются беспокойные морщины, которые придают сходство с другим лицом, старше.