К. Пакат - И тьма взойдёт [litres]

Поэтому Уилл проговорил:

– Мы не обманули тебя. Мы хотим захватить Джеймса и привести его в Чертог.

– Даже Лев недостаточно силён, чтобы одолеть Предателя, – заявил Киприан, держась всё так же настороженно.

– Зато я знаю, как отвлечь его, – сказал Уилл.

Это было правдой – он знал, как выманить Джеймса. Знал, как привлечь его внимание. Эти сведения всплыли интуитивно, как в тот раз, в доках, когда удалось нарушить сосредоточение мистера Кекстона. Уилл понимал, что никогда не забудет тот миг, когда они с Джеймсом встретились взглядами – ощущение было таким, как будто они давно знали друг друга.

По пути в Лондон Уилл рассказал спутникам свой план. Вайолет он не понравился, но других вариантов не было, и девушка это прекрасно понимала.

– Если мы не вернём Маркуса, всё остальное будет неважно, – заявил юноша.

Вайолет, как и он сам, явно тоже вспомнила, что сказала Старейшина: сотворение тени – первый шаг к возвращению Тёмного Короля.

У них был только один шанс пленить Джеймса и узнать местонахождение Маркуса. На кону стояло всё – не только репутация Вайолет и будущее Киприана среди Хранителей.

По прибытии в Лондон девушка переоделась и сразу же слилась с толпой горожан. Послушник же чересчур выделялся – рыцарь родом из легенд, неизвестно как оказавшийся в современном мире. Серебристая туника была, похоже, самым чистым предметом одежды во всём Лондоне и будто излучала свет. Уилла так и подмывало велеть Киприану погасить его.

– Ты похож на бламанже, – заявила Вайолет.

– Я не знаю, что это, – с достоинством сообщил послушник.

– Ну вроде бисквита с кремом, только не такой вкусный, – ответила она и обратилась к Уиллу. – Слушай, а мы ведь можем натереть его грязью, как тогда лошадей.

– Похоже, не только лошадей, – с иронией заметил Киприан.

Вайолет не сразу поняла, что он имел в виду, а когда поняла, её глаза гневно сверкнули:

– Интересно, как бы ты выглядел, если б на тебя напал десяток Хранителей…

– Всё, прекратите оба, – прервал Уилл. – Мы приехали.

Они прибыли на место где-то за полчаса до рассвета. В доках и складах на берегу уже кипела жизнь, но улицы в этой части Лондона оставались безлюдными – свет горел только в паре окон, где кто-то проснулся рано.

– Уверен, что именно ты должен туда пойти? – спросила Вайолет.

– Да, именно я. Ты же знаешь.

Девушка с усилием кивнула. За её спиной стоял Киприан, положив ладонь на рукоять меча.

– Займите позиции, – велел Уилл. – И не поубивайте друг друга, пока не захватим Джеймса.

В тишине колокольчик над дверью прозвенел оглушительно громко. Тёмное помещение заполняли какие-то странные предметы. Уилл вошёл в лондонскую лавку один.

В конторе Роберта Дрейка никого не было, хотя повсюду лежали бледные изогнутые куски костей всевозможных размеров и форм, похожих на надгробные скульптуры. Слоновые бивни, украшенные искусной резьбой, изящные ларцы и множество желтоватых статуэток.

Уилл медленно прошёл внутрь. В дальнем конце магазина располагался прилавок, за которым стояли две огромные корзины, полные рогов – толстых, белых, изогнутых в разные стороны. В задней комнате тускло горел свет. За тёмным деревянным столом на возвышении сидел бледный юноша.

– Эй, – позвал Уилл. – К вам можно?

– Закрыто, – ответили из недр магазина.

– Дверь была не заперта, вот я и подумал, что…

– Я же сказал, закрыто. Можете вернуться в восемь, когда мы… – клерк осёкся, увидев Уилла.

– Я могу как-то убедить вас сделать исключение? – тот положил ладонь на кошель.

Бледный юноша уставился на раннего посетителя через весь магазин, широко распахнув глаза. Лицо юноши в свете единственной лампы походило на белёсое пятно.

Уилл узнал его по рассказам Вайолет – бесцветные черты, жидкие волосы, выбивавшиеся из-под кепи. Это был Девон, клерк Роберта Дрейка, один из так называемых приближённых Саймона. Сердце пропустило пару ударов – всё происходило на самом деле.

– Может быть, за небольшую плату? – Уилл снова тронул кошель, который выглядел вполне увесистым, потому что был наполнен в основном камнями.

– Приношу свои извинения, – после паузы проговорил Девон. – Я вёл себя неподобающе.

Он встал, подхватил лампу, зажёг свечи и прошёл к прилавку. Множество огоньков отражались на поверхности костяных предметов, окружавших их.

– Ваш покорный слуга, – поклонился клерк, не сводя глаз с собеседника.

– Давайте обойдёмся без церемоний, – ответил Уилл.

– Действительно? – удивился Девон. – А почему… зачем вы здесь? – он покосился на кошель, потом на посетителя. – В такой час?

В самом деле было рано, а Уилл был чужаком. Казалось, осторожность в клерке сейчас боролась с желанием заработать. Следовало приступать к плану: завязать беседу с Девоном под видом покупателя, а потом…

– Я кое-что ищу.

– Что-то особенное?

– Подарок.

Кажется, Девон поверил в историю, но когда он вышел из-за прилавка, Уилл напрягся ещё больше, так как остро чувствовал опасность, находясь на территории Саймона в обществе одного из его людей.

– Слоновая кость – восхитительный подарок, – согласился Девон. – Каждый предмет уникален. За некоторые и убить не жалко. Вот, взгляните, – в тусклом свете он указал на резной римский диптих [16], изображавший собак, похожих на леопардов. – Это – антиквариат. Когда-то в империи охотились на слонов. Теперь в Северной Африке их больше не осталось. Насколько я знаю, этот был последним.

В неверном свете Уилл смотрел на диптих. На душе было тяжело при мысли о величественных существах, которые теперь исчезли. Девон же продолжал экскурсию по магазину:

– В наше время принято охотиться на слонов к югу от Сахары – там ещё остались стада. Из молодых особей получаются замечательные бильярдные шары, набалдашники для тростей, рукояти для зеркалец, клавиши для фортепиано. Ну а кость наивысшего качества идёт на скульптуры и украшения, – Девон вёл потенциального покупателя сквозь ряды бледных силуэтов из останков мёртвых животных. – Кто знает, возможно, однажды какая-нибудь леди будет носить последнего слона на свете в виде шпильки для волос.

Уилл остановился напротив экспоната, висящего на стене, и волосы на затылке встали дыбом. К богато украшенному держателю крепился предмет – знакомый и вместе с тем не совсем – длинная прямая спираль с заострённым концом. Подобное доводилось видеть раньше в Чертоге Хранителей. Но если там рог был ослепительно-белым, как морская пена, как свет, заключённый в форму спирали, то этот местами пожелтел, а линии по изгибам стали коричневыми. Словно старый мёртвый зуб. Табличка гласила по-гречески: καρτάζωνος. Однорогий .