К. Пакат - И тьма взойдёт [litres]

Учитывая, как изменилось всё вокруг, так странно было увидеть рог прежним: совершенным, белоснежным, прямым, красиво изогнутым. Ничего другого больше не осталось – ни упоительного галопа по снегу, ни ветра, игравшего в гриве, ни гордого изгиба шеи.

– Мне очень жаль, что с тобой сотворили такое.

– Это случилось очень давно. – Девон смотрел на рог и слышал собственный голос словно со стороны.

– Я подумал, а можно ли его восстановить?

– То есть, можно ли прикрепить обратно? – Юноша посмотрел на Роберта и снова ощутил то сбивавшее с толку чувство. – Нет. Но я всё равно рад получить его обратно.

Не сказать, чтобы лампы в комнате горели слишком ярко, но света хватало, чтобы разглядеть все детали. Обстановка казалась почти интимной. Серьёзный взгляд Роберта… беспомощность перед лицом правды… Девон медленно поднял руку, стянул кепи и уронил его на ковёр. Теперь тайн не осталось. Сердце стучало оглушительно громко. Чувствуя себя нагим и уязвимым, юноша замер, как в ожидании удара.

– Есть ли другие? – спросил Роберт.

– Нет. Я последний.

– Значит, ты очень одинок… – Девон уставился на собеседника, сжимая рог в руке так крепко, что побелели костяшки. Роберт же добавил: – В чём бы ты ни был замешан, если тебе что-то понадобится – я помогу.

Девон прикрыл глаза, потом снова посмотрел на торговца и ответил:

– Ты не хочешь этого делать.

Стены комнаты, казалось, смыкались вокруг него. Кровь в висках пульсировала. Должно быть, Роберт знал уже давно. Несмотря на все предосторожности, за десять лет Девон мог инстинктивно провести рукой по лбу или опустить голову на спинку кресла, чтобы вздремнуть. Или кепи могло съехать, обнажив бугорок, скрытый платком и белёсыми волосами.

Роберт был настоящим знатоком кости, следил за торговыми операциями по всему континенту и знал, откуда и куда течёт непрерывный поток товаров: ящики с рогами и бивнями, камеи, клавиши для спинетов [18], бильярдные шары и ручки для дамских зонтиков. А ещё был охотником. Иногда подобные ему загоняли добычу до смерти, а иногда проявляли неожиданное милосердие, и жертва, раненая, измученная, сама склоняла голову перед шёлковой верёвкой.

– Я всю жизнь работал с костью, – тихо проговорил Роберт. – И вижу, когда мне попадается нечто совсем иное.

Дыхание Девона изменилось. Интересно, брал ли торговец рог в руки, рассматривал? Но нет, Роберт являлся настоящим джентльменом и не открывал ларец. Это было так же очевидно, как и то, что утром мужчина работал в лавке: на щеке остался след от монокля, с помощью которого тот изучал образцы кости. Очевидно, что собеседник пропускал стаканчик бренди в своём кабинете после ужина, пока клерк проверял списки товаров. Что Роберт был упрямым и внимательным… и был человеком .

Девон пошевелился и крепче стиснул рог. Казалось таким неправильным сжимать его по центру. Именно так его держали за мгновение до того, как начали отпиливать. Раньше никто бы не посмел так прикоснуться к нему.

Перехватив рог, Девон вонзил его в беззащитное тело Роберта. Наконечник был таким острым, что мог пробить доспехи – тканая рубаха и жилет служили ничтожной преградой. Пригвождая жертву, витое остриё вошло в плоть внутрь и чуть под углом вверх, метя в сердце.

Несколько ужасных мгновений Роберт содрогался в агонии и бился, как утопающий, который силился вдохнуть. В расширенных глазах застыло изумление, и он стиснул руки напавшего юноши. Под ладонями тот почувствовал тёплую пульсировавшую влагу и в следующий миг закрыл жертве рот, заглушая слова: «Девон, прошу. Девон, ты ведь мне небезра…»

Последний единорог не хотел ничего слышать, тем более теперь, когда Роберт мог говорить только правду.

А потом всё затихло.

По измятой постели расползалось алое пятно. Тяжело дыша, Девон стоял на четвереньках над телом Роберта. Затем рывком выдернул рог и резко отстранился. Ноги всё ещё плохо держали, и убийца пошатнулся, отступая, прежде чем сумел успокоиться. В наступившей тишине он ответил на вопрос, который торговец так и не успел задать.

– Ты считал, что понимаешь природу единорогов. Что ж, ты ошибался.

Уилл резко пробудился, услышав цокот копыт. Другие всё ещё спали – неподвижные фигуры под одеялами. В маленькой караулке стояла тишина. Юноша бесшумно встал и выглянул из окна, и во дворе увидел Вайолет. Она возвращалась оттуда, где провела половину ночи. Вчера Уилл то и дело просыпался, отдыхая урывками, так как старался следить за Киприаном, который замкнулся и стал молчаливым с тех пор, как зажёг Пламя. Но послушник никуда не уходил, а вот Вайолет в темноте выбралась из караульной башни и ускакала из Чертога.

Ранним утром скудный свет казался серо-голубоватым. Уилл спустился, чтобы поприветствовать подругу.

Когда он приблизился, девушка уже спешилась. Выглядела она так, словно этой ночью не спала вовсе: лицо было мрачным, костяшки – разбиты, а туника – залита кровью.

– Ты кого-то убила? – Уилл заставил свой голос звучать спокойно и размеренно, удерживая взгляд Вайолет.

– Нет, не убила. – Она судорожно вздохнула, не отрицая обвинения, и отвела тёмные, пустые глаза. – Но хотела.

– Его? – Подруга не ответила, лишь молча перекинула поводья коня через кованое кольцо у стойл во дворе, потом вдруг остановилась и погладила своего скакуна по белоснежной шее, будто черпая в этом прикосновении силу. – Кого?

– Когда мы только прибыли в Чертог, я спрашивала Джастиса о единорогах, – после долгой паузы отозвалась Вайолет. – Он рассказывал, что волшебные существа пережили войну, но потом за ними начали охотиться люди, пока не истребили всех. Последнего выследили и затравили собаками, а потом поймали и отрубили рог и хвост. Реликвия… принадлежала тому последнего загнанному единорогу. – Уилл медленно кивнул. Она тяжело вздохнула и посмотрела на Уилла. – Вот только он не погиб. Это Девон.

– Девон?! Но он же… – Уилл осёкся, не договорив: «… юноша, человек».

Его охватило странное чувство при воспоминании, как смотрел на него клерк из-за деревянного прилавка в магазине. Бледный светлоглазый Девон стоял среди всех этих рогов и статуэток и с хорошо скрытой иронией обсуждал с посетителем изделия из кости.

– Я нашла его неподалёку от Бонд-стрит. И избила. Это было даже приятно. Но когда кепи упало, стал виден…

Рог.

Вайолет подняла руку, указывая на свой лоб, и Уилл вспомнил, что Девон низко надвигал кепи.

Так и хотелось спросить: «Неужели это правда?», но ответ читался в глазах подруги.

Уилл отчётливо представил духоту лавки – кладбища мёртвых животных под присмотром призрака. Девон, бледный, точно одна из этих реликвий, охранял кости.