Дэвид Арнольд - Электрическое королевство [litres]

– Не все так думают.

Они соприкоснулись лбами, и из одного разума в другой потекли образы: картины непрожитых жизней, неиспытанной любви, армии возможностей, ожидающих двух людей, что выросли в профуканный Век Мух.

Леннон снял с руки часы, а Нико сделала вид, будто не ждала этого, не слышала слов в его взгляде.

Вот, возьми…

– Вот, – сказал Леннон, вручая ей часы, – возьми.

– Леннон…

Это – то, о чем забочусь я.

– Это – то, о чем забочусь я.

Нико надела часы на запястье, уже ощущая годы тоски по нему, когда она будет смотреть на горизонт, обрамленный серебряным корпусом, и представлять Леннона с Гарри на улицах Бостона. Хотелось бы и ей оказаться на этой картинке.

Леннон открыл рот, но Нико уже слышала, что он скажет, и ей тоже этого хотелось, хотелось так отчаянно, чтобы он пошел с ней. У него был миллион причин не ходить с ней, да и она не знала, как все пройдет, куда их забросит, что случится, и так далее, и тому подобное… Важна была лишь причина пойти.

– Это оставил мне папа, – сказала она. – А Джин дала тебе… твое предназначение. Это значит то же, что и «судьба», только звучит солиднее.

Она улыбнулись теплому воспоминанию, омраченному потерей.

Леннон сказал:

– Ну и мудрый же был наш Кит.

– Прямо как филин.

Поцелуй вышел таким, какого она и ждала: головокружительный и чудесный, как полет баклана над морем, как книга у очага, как осознание, что тебя поняли. Он сделал то, на что неспособны слова, подарил ослепительный миг, когда один эмпат сталкивается с другим, когда их мысли соединяются, рождая нечто еще более прекрасное. Закончилось все слишком быстро, но вода у Нико за спиной взывала, гудя так мощно, что этот звук она ощущала всем нутром.

Нико заставила себя отстраниться от Леннона и обернуться к Доставщику.

– Ты вернешься в Сельский Дом? Не хочу, чтобы он умер один.

Доставщик кивнул.

– Хорошо, – сказала Нико. – Мне, похоже… надо куда-то пойти?

Доставщик указал на сумку Нико.

– Все в Красных книгах.

Оба кивнули. Вот вам и синхронное биение сердец.

Потом Нико ответила на зов воды. Чтобы перепрыгнуть через дыру и попасть в кольцо, ей нужно было разбежаться. Она закинула рюкзак за спину, запахнула куртку и отошла на пару шагов назад. Взглянула напоследок на Леннона, сказав: «Все это случалось прежде», – и побежала, глядя только на круг воды; все чувства обострились, как будто прежде всю жизнь она спала и вот сейчас наконец проснулась. В свете луны под тенями падающего снега она ощутила холод с той стороны. Гарри залаял, и Нико подумала: «Как же мне будет его не хватать», – а потом услышала папин голос, ведущий за собой, как огромное око в небе: «Некоторые люди древнее прочих, Ник. У них как бы есть годичные кольца внутри». Нико поняла, что папа был водой, а она – звуком: стоит одному двинуться, и другой это чувствует; стоит одному измениться, и это действует на другого. Сияние матери тоже в ней проявилось, и Нико поняла, что она – продукт, но не сказок или науки, а того и другого, что даже в самом невероятном вымысле есть истина и надежда.

Внутри вращающегося круга водяная дымка сменилась снегом, в лицо и грудь полетели жирные хлопья, и все эти слова защебетали у нее в уме, как старые приятели, – о рождении и смерти и снова о рождении, о жизни после жизни… Нико прыгнула, исчезая в водяном кругу.

– Тебе не кажется, что мы немного похожи на деревья? – несколько лет назад спросил папа.

Они сидели на чердачном балкончике, оглядывая километры леса в ночи, Великое Сине-Зеленое Далёко.

– Это как? – спросила Нико.

Папа объяснил, что внутри ствола у дерева есть годичные кольца: чем дальше от центра и ближе к краям, тем они шире. И каждое – это прожитый этап.

– Это называется дендрохронология. Специалист по дендрохронологии может указать на кольцо и поведать, сколько лет было дереву в тот конкретный период или какие в то время были атмосферные условия. Да, – сказал папа, – мы хорошо в таком разбирались.

Нико посмотрела на лес, переваривая услышанное.

– Как люди могут быть похожи на деревья?

Где-то ухнула сова, завыл волк. Полил дождь, и возникло ощущение, что времена года сменяются прямо у них на глазах, а зелень и синь Великого Далёка уступают рыжему и желтому цветам.

– Некоторые люди древнее прочих, Ник. У них как бы есть годичные кольца внутри.

Вскоре оба уже промокли до нитки, но продолжали сидеть под дождем, вместе. Папа запрокинул голову, подставляя лицо дождю и глотая капли.

– Мы, может, и похожи на деревья, но состоим из воды.

Нико последовала его примеру: открыла рот навстречу небу и не сдержала улыбки.

– Если так подумать, то это довольно странно, – сказал папа. – Хотя что есть «странно»?

Порой Нико казалось, что вся ее жизнь с папой – один сплошной вопрос, который повторяется: «Это как?»

– Во-первых, это взаимосвязь воды со звуком, – и папа взялся разъяснять тесную связь воды и звука, и как когда один двигается, другой это чувствует, или как когда меняется один, это влияет и на другого.

– Звук определенной частоты может буквально менять физическую форму воды. При определенных обстоятельствах сигнал проходит сквозь воду словно рыба.

– Правда?

– Конечно. А как, думаешь, бой Звонаря доходил до Манчестера? Вообще, в воде звук распространяется гораздо быстрее, чем по воздуху.

Нико вдруг вообразила себя бакланом: он скользил по ночному небу в поисках луны и звезд, а найдя одну только тьму, нырнул в воду. Это был лишь образ, но Нико почему-то ощутила себя сумасшедшей. Глянула на землю далеко под ногами и чердачным балкончиком и заплакала.

– Все хорошо, Ник. Не держи это в себе.

Беседы у них часто проходили так: начинались с теорий и заканчивались чем-то невыразимо личным. Ярким. Чувством, будто она уже когда-то видела то, о чем они лишь говорили. Нико никак не называла это чувство, но думала, что определить его можно как древность – словно она прожила не одну, а сотню жизней. И внутри у нее множество колец.

Сила разбега унесла Нико на несколько шагов вперед, и остановилась она под ослепительно белым снегом. От холода было больно дышать. Нико обернулась, почти надеясь увидеть Леннона и Гарри с Доставщиком в офисе 4040, но кругом был все тот же снег.

Нико словно оказалась посреди пустоты, на какой-то замерзшей планете, в лоскутной вселенной в клетку белого снега. Черный город, белый снег…

Послышался какой-то новый звук. Поначалу слабый, но постепенно набирающий силу. Вдалеке вспыхнули огоньки, которые становились все ближе и больше…

Нико развернулась и побежала.

Земля под ногами стала другой. Ощущалась какая-то знакомая мягкость.