Ричард Кнаак - День Дракона [litres]

Едва взглянув на созданный чародеем образ, Малигос ахнул и втянул голову в плечи. Призрачные драконы рассыпались, но камень и снег, брызнувшие во все стороны, даже не коснулись ни хозяина, ни его гостя. По пустым коридорам эхом разнесся грохот, несомненно, достигший даже бескрайних снежных пустынь наверху.

– Убери, убери, убери ее прочь! – едва ли не заскулил Малигос, прикрывая когтистыми лапами темные провалы глаз. – Убери и больше мне не показывай!

Но Крас останавливаться на том не желал.

– Взгляни на нее, друг мой! Взгляни на погибель древнейшей из рас! Взгляни на то, что ныне известно всем под именем Души Демона!

На ладони мага кружился, поблескивал простой золотой диск, трофей с виду столь непритязательный, что, сколько бы ни переходил он из рук в руки, никто из владельцев так и не понял, какая в нем заключена мощь. Разумеется, то была всего лишь иллюзия, но даже она вселила в сердце Малигоса такой страх, что он больше минуты не мог заставить себя смотреть на нее.

– Сотворенная магией, что являет собой самую суть каждого из драконов, для одоления демонов Пылающего Легиона, а затем ставшая надежным вместилищем их магической силы! – продолжал закутанный в плащ чародей, сделав шаг к Малигосу. – А едва битва закончилась, Смертокрыл с ее помощью нанес удар в спину всем прочим драконам! Воспользовавшись ею против собственных же союзников, он…

– Прекрати! Хватит! Душа Демона утрачена, утрачена, утрачена, а темный мертв, повержен волшебством людей и эльфов!

– В самом деле?

Переступив через остатки призрачных драконов, Крас развеял созданную иллюзию и вместо нее сотворил другую – образ человека, одетого в черное, уверенного в себе юного аристократа со странно древним для столь невеликих лет, всепонимающим взглядом.

Лорд Престор…

– Вот человек, вот смертный, что вскоре станет новым королем Альтерака. Альтерак лежит в самом сердце Лордеронского Альянса, Малигос. Не находишь ли ты – именно ты – в нем чего-либо знакомого?

Ледяное создание придвинулось ближе, не сводя взгляда с вращающейся перед ним фигуры фальшивого аристократа. Чем дальше, чем пристальнее вглядывался Малигос в Престора, тем сильней становился вселившийся в его душу ужас.

– Это не человек !

– Скажи же, Малигос. Скажи, кто он таков.

Нечеловеческие глаза уставились в глаза Краса.

– Ты это знаешь прекрасно ! Это – сам Смертокрыл! – по-звериному зашипело нелепое создание, носившее некогда величественный облик дракона. – Смертокрыл …

– Да, Смертокрыл, – едва ли не безмятежно подтвердил Крас. – Тот самый, кого весь мир дважды счел мертвым. Тот самый, кто, заполучив в лапы Душу Демона, навеки лишил нас всякой надежды на возвращение Эпохи Дракона. Тот самый… тот самый, кто ныне стремится хитростью вовлечь в свои изменнические планы юные расы.

– Он втянет их в войны друг с другом.

– Да, Малигос. Смертокрыл втянет их в войны на полное истребление… а с немногими уцелевшими покончит сам. Ты знаешь, к чему он стремится. К миру, где не останется никого, кроме самого Смертокрыла и его избранных прислужников. К миру собственному, очищенному от скверны … где не останется места даже для тех драконов, кто не таков же, как он.

– Не-е-ет…

Внезапно Малигос начал расти вширь и ввысь, кожа его обрела явственное сходство со змеиной. Цвет ее изменился тоже, из снежно-белого сделавшись темно-синим с серебристым морозным отливом. Конечности Малигоса прибавили в толщине, лицо удлинилось, вытянулось, точно драконья морда. Однако завершать превращения Малигос не стал, остановился на полпути, на облике ужасающей помеси дракона и насекомого, причудливой твари из ночного кошмара.

– Я встал на его сторону, и тем привел свой род к гибели. Я – все, что осталось от наших! И супруг , и детей – всех отняла у меня Душа Демона! Я продолжал жить лишь потому, что знал: тот, кто предал нас всех, повержен, а этот проклятый диск исчез без следа…

– Так думали мы все, Малигос.

– Но он жив! Он жив!!!

Внезапный яростный вопль сотряс своды пещеры. Ледяные копья вонзились в заснеженный пол, отчего тот содрогнулся, да так, что Крас едва устоял на ногах.

– Да, Малигос. Он жив. Жив, несмотря на все твои жертвы…

Чудовищный исполин смерил его пристальным взглядом.

– Я потерял многое… слишком многое! Но ты, называющий себя Красом, ты, некогда также имевший обличье дракона – ты тоже утратил все!

На миг перед мысленным взором Краса возник образ возлюбленной, королевы. Следом явились, замелькали в памяти видения из тех времен, когда красный род, род Алекстразы пребывал на пике расцвета…

Крас был вторым из ее супругов – но самым верным и любящим.

Волшебник встряхнул головой, прогоняя мучительные воспоминания прочь. Тоску по полету, по охране небес, тоже – в который уж раз! – пришлось задавить в зародыше. Пока обстоятельства не изменятся, ему придется оставаться человеком, человеком по имени Крас, а о красном драконе Кориалстразе на время забыть.

– Да… я тоже утратил многое, – совладав с собой, отвечал Крас. – Но кое-что надеюсь вернуть… и не только себе – всем нам.

– Как?

– Вызволив Алекстразу из плена.

Взревев, Малигос разразился безумным хохотом. Хохотал он от всей души, долго – куда дольше, чем могло бы оправдать помутнение разума, утробно ревел, насмехаясь над всем, чего маг надеялся добиться.

– Да, тебе это уж точно пойдет на пользу – при условии, что ты сумеешь совершить невозможное! Но мне-то что в том проку? Что предлагаешь ты мне , малыш?

– Ты знаешь, что она за Аспект и что собой воплощает. Ты понимаешь, чем она может тебе помочь.

Хохот утих. Малигос задумался, явно не желая верить в такое, но в то же время отчаянно стараясь поверить.

– Нет, вздор, вздор… ведь ей это не по силам?

– По-моему, вполне по силам. По-моему, шансов на то, что твои старания не пропадут впустую, не так уж мало. Вдобавок, на что еще тебе остается надеяться?

Драконьи черты хозяина пещеры сделались ярче, отчетливее, и собеседник мага вновь принялся расти. Теперь перед Красом возвышалось создание в пять, в десять, в двадцать раз превосходящее его ростом, а от прежнего жуткого облика Малигоса не осталось даже следа. Теперь перед Красом стоял дракон – дракон, каких никто не видывал с тех самых времен, когда на свете еще не было человечества.

С изначальным обликом к Малигосу, по-видимому, вернулись и кое-какие из прежних его опасений, так как он задал волшебнику тот самый вопрос, коего Крас ожидал и в то же время боялся:

– А орки? Как оркам удается держать ее в неволе? Этого я до сих пор, до сих пор, до сих пор не в силах понять.

– Способ удержать ее в плену у них только один, друг мой, и тебе он известен.