Кассандра Клэр - Железная цепь [litres]

– Почему же? – вмешалась Шарлотта. – Преступления совершаются не каждую ночь. Просто нелепо подозревать Алистера в причастности к смерти Лилиан. На месте убийства его не было, на одежде его не нашли ни капли крови, а кроме того, он сам пришел к нам. Настоящий убийца затаился бы после того, как мы посадили под замок невиновного человека.

Бриджсток раздулся, как жаба.

– Невиновного? Я застиг Томаса над телом Лилиан, он был весь в крови…

– Морис, много в мире есть того, – заметил Уилл, забирая Меч у Томаса, – что вашей философии не снилось [72] «Гораций, много в мире есть того, что вашей философии не снилось» – «Гамлет», акт 1, сцена 5 (пер. Б. Пастернака). .

– Шекспир, – сказал Алистер. – «Гамлет, принц датский». Разумеется, если не считать «Мориса».

Уилл удивленно взглянул на него, потом улыбнулся.

– Том, – мягко сказал он, – я знаю, что тебе сейчас пришлось нелегко, но напомню, что меня, когда я был в твоем возрасте, подозревали в самых разных махинациях. Когда распространится слух о том, что ты благополучно прошел испытание Мечом, люди забудут о том, что тебя обвиняли. Это я тебе обещаю. – Он помолчал. – Итак, я не вижу больше нужды в использовании Меча…

– Это не вам решать! – заорал Инквизитор.

Неизвестно, чем бы закончился их спор, если бы в этот момент не произошла невероятная вещь. Здание Института тряхнуло, как во время землетрясения. Томас, не веря своим глазам, смотрел, как падают на пол канделябры и стулья. В полу образовалась трещина. Алистер неуверенно шагнул к Томасу, потом замер на месте. Бриджсток с круглыми от ужаса глазами вцепился в колонну. Уилл поймал Шарлотту за руку, помог ей удержаться на ногах и огляделся, нахмурив брови.

Здание перестало дрожать.

– Что… – начал было Бриджсток, но его никто не слушал: Сумеречные охотники бежали к выходу.

Анна шагала немного быстрее, чем требовалось, и Ариадна вынуждена была бежать, чтобы не отстать. Они пересекали мост Ватерлоо; на другом берегу высилась громада Института, темный силуэт храма вырисовывался на фоне рассветного неба.

Дойдя до середины моста, Анна вдруг сообразила, что осталась одна. Она обернулась и увидела, что Ариадна стоит в нескольких ярдах позади, сердито подбоченившись. У Ариадны были пышные бедра и тонкая талия, а ноги – Анна это знала – были стройными, с изящными щиколотками. Даже ступни ее были прекрасны. И вот сейчас она стояла на мостовой, отказываясь двигаться с места.

– Я не могу идти так быстро, – заявила Ариадна. – И не собираюсь за тобой гнаться. Это унизительно. Если ты хотела идти одна, тебе нужно было просто сказать мне об этом.

Даже в такой ранний час на мосту были люди: клерки спешили на службу, уличные торговцы с тележками направлялись на рынок Ковент-Гарден, молочники звенели бутылками. Но никто не остановился, даже не взглянул на девушек, потому что их скрывал гламор.

«Я убегала от тебя два года. Зачем мне сейчас останавливаться?» – подумала Анна. С другой стороны, она вынуждена была признаться себе в том, что в последние несколько недель убегать от Ариадны у нее плохо получалось.

Она насмешливо кивнула, но осталась на месте; Ариадна догнала ее, и вместе они направились на другой берег. На востоке небо стало светлее. Ветер играл темными волосами Ариадны.

Анна всегда думала, что ее распущенные волосы напоминают грозовую тучу.

– Знаешь, о чем я думаю? – заговорила Ариадна. – Мы раздобыли сведения о смерти Джесса Блэкторна, но что мы теперь будем с этим делать?

– Пока ничего, – ответила Анна. – Люси хочет сначала рассказать все Грейс.

Это была последняя просьба Люси; заручившись обещанием Анны молчать, она запрыгнула в кеб и сказала, что немедленно возвращается в Институт, иначе тетя Сесили заметит ее отсутствие. Анне и Ариадне необходимо было продолжать патрулирование; закончив работу, они, в свою очередь, тоже направились в Институт. Анна хотела узнать, как дела у Томаса.

– Я даже не поверила сначала, когда Люси сказала, что они приятельницы, – говорила Ариадна. – Никогда не замечала, чтобы Грейс с кем-то встречалась, писала кому-нибудь. Ее никто не навещает. Когда Чарльза нет, она почти не показывается. Словно привидение.

Анна не была уверена в том, что Люси и Грейс – приятельницы. Не в натуре Люси было заводить дружбу с теми, кто дурно обошелся с ее братом. С другой стороны, Люси только и делала, что сочиняла истории о приключениях смелых и прекрасных девиц, явно отождествляя себя с героинями. Расследование трагической смерти юноши определенно можно было считать романтическим приключением.

Наконец, они вышли на набережную Виктории, которая тянулась вдоль северного берега Темзы. Холодный ветер с реки здесь чувствовался сильнее, и Анна поежилась.

– Надеюсь, присутствие Грейс в вашем доме надолго не затянется, – сказала она. – Рано или поздно Чарльзу придется вернуться из Парижа и жениться на ней.

Ариадна негромко рассмеялась.

– Все считают, что я ненавижу Грейс за то, что она отняла у меня жениха. Но если хочешь знать, это была моя идея, пригласить ее к нам жить.

– Правда? – Анне стало любопытно.

Ариадна пожала плечами.

– Ты же знаешь, что я не хотела выходить за Чарльза. Уж кому знать, как не тебе.

Анна ничего не ответила. «Возможно, ты и не хотела, – думала она. – Но тем не менее ты согласилась стать его женой, зная, что этим разобьешь мне сердце. Зная, что никогда не полюбишь его. Я бы не поступила так с тобой».

– Когда я пришла в себя после болезни и узнала, что он бросил меня ради Грейс, я испытала огромное облегчение, – рассказывала Ариадна. – Я даже в каком-то смысле была благодарна Грейс. И я подумала, что если мы пригласим ее жить с нами, то тем самым продемонстрируем Анклаву, что я не держу на нее зла.

Свернув на Кармелит-стрит, они прошли мимо кирпичного здания со сводчатыми окнами. Шпиль Института был совсем близко, и, оказавшись в лабиринте знакомых улочек, они почувствовали себя более уютно.

– Что ж, ты принесла огромную жертву ради Анклава, – усмехнулась Анна.

– Это было сделано не ради Анклава. Мне хотелось узнать Грейс поближе, потому что у нас много общего.

Анна рассмеялась.

– Что у тебя может быть общего с ней, Ари?

Ариадна не улыбнулась, лишь пристально взглянула ей в глаза.

– Мы обе рано лишились родителей.

Анне это почему-то не пришло в голову. Она не сразу заговорила:

– Я не часто вижу твоих родителей, но мне кажется, они тебя любят. Сомневаюсь, что Татьяна испытывала хоть крупицу любви к Грейс.

– Да, мои приемные родители меня любят, – согласилась Ариадна. – Но им хочется, чтобы я забыла о своем прошлом, о своем происхождении – ведь я приехала сюда из Индии, когда мне было семь лет, – и о том, что при рождении мне дали другое имя. – Ариадна запнулась, как будто не могла подобрать нужных слов. – Я не принадлежу ни к одному, ни к другому миру. Я рада, что Бриджстоки считают меня своей дочерью, но в то же время отчетливо осознаю, что я не такая, как они.