Клиффорд Саймак - Братство талисмана [сборник litres]

– Доббин, о какой такой опасности ты говорил? – спросил я. – Чего именно мы должны остерегаться?

– Не могу сказать, так как и сам не понимаю, – ответил Доббин. – Но я уверяю вас, что она и впрямь существует…

– Ладно, разберемся.

Брат Тук, пыхтя и отдуваясь, помогал Смиту забраться на одну из лошадок, а Сара уже была верхом. В седле она держалась великолепно. Ну просто красавица-амазонка: спина ровная, костюм соответствующий, а на плече эта дурацкая допотопная винтовка – в общем, готова к приключениям.

Я быстро оглядел овальную чашу посадочного поля: по-прежнему никакого движения. Солнце постепенно опускалось за западные стены города, и они из белых превращались в черные, но никаких огней я не заметил.

Ну и куда же все подевались? Где жители города? Где его гости, прилетевшие на кораблях, которые напоминают надгробья на посадочном поле? И вообще, почему все звездолеты белые?

– Досточтимый сэр, – обратился ко мне Доббин, – будьте так добры, оседлайте меня поскорее. Время не терпит.

Воздух стал прохладным, но, признаюсь, я почувствовал еще и холодок страха. Сам не знаю почему. Уж больно место подозрительное: посадочное поле в окружении высоких городских стен вполне могло оказаться западней. Да еще здесь не было ни одной живой души, не считая лошадок, если только они были живыми существами, в чем я лично сильно сомневался.

Я снял с плеча лазерную винтовку, сжал ее в руке и оседлал Доббина.

– Оружие вам здесь не понадобится, – неодобрительно заметил он.

Я ничего не ответил, не хватало еще слушать каких-то долбаных лошадок.

Доббин развернулся, и мы поскакали в сторону города. Это было совсем не похоже на езду верхом. Нас не подбрасывало в седле и не раскачивало из стороны в сторону: мы двигались вперед, как по волнам, плавно поднимаясь и опускаясь.

А стены города все не приближались, то есть приближались, конечно, но не настолько, чтобы можно было разглядеть какие-то подробности. Я понял, что город находился гораздо дальше, а поле было гораздо больше, чем мне показалось при посадке.

– Капитан! – вдруг истошно завопил Тук у меня за спиной.

Я оглянулся:

– Что такое?

– Корабль! – надрывался монах. – Наш корабль! Они что-то с ним делают!

А ведь Тук был прав: обитатели планеты, кем бы они ни были, определенно что-то делали с нашим звездолетом.

Рядом с кораблем стоял какой-то странный аппарат. Он был похож на жирного жука с длиннющей тонкой шеей и маленькой головкой. И из этой своей маленькой головки агрегат распылял какую-то хрень на наш звездолет, из-за чего тот становился белым точь-в-точь как все остальные корабли-надгробья на посадочном поле.

Я заорал как безумный и потянул за удила. Толку никакого, с таким же успехом можно было пытаться управлять скалой: Доббин продолжал скакать вперед.

– Поворачивай! – крикнул я. – Назад!

– Обратного пути нет, благородный сэр, – ровным тоном ответил Доббин, скачка по полю никак не влияла на его голос. – Время поджимает. Мы должны достигнуть города, поспешить в укрытие.

– Нечего мне тут зубы заговаривать! Смотри! – Я поднял винтовку, прицелился, направив ствол вниз между ушей своей лошадки, и крикнул спутникам: – Всем закрыть глаза!

После чего легонько нажал на курок. Грунт посадочного поля отразил лазерный луч; вспышку я почувствовал, даже зажмурившись. Доббин встал на дыбы и завертелся, едва не касаясь поля то мордой, то хвостом, а когда я открыл глаза, мы уже скакали к нашему кораблю.

– Сумасшедший, этак вы всех нас убьете, – простонал Доббин. – Мы все умрем.

Я оглянулся. Лошадки послушно следовали за нами: очевидно, Доббин был вожаком табуна. Как ни странно, на поле не было заметно ни малейшего следа от моей лазерной винтовки. Да, я пальнул не со всей силы, но даже в этом случае в грунте должна была остаться дымящаяся лунка.

Сара скакала, прикрыв глаза ладонью.

– Вы в порядке? – спросил я.

– Псих ненормальный! – огрызнулась она.

– Я же заранее предупредил об опасности. Надо было всего-навсего зажмуриться.

– Вы крикнули и сразу выстрелили. Мы даже не успели ничего толком понять.

Сара убрала ладонь от лица и часто заморгала. Да, черт возьми, наша командирша была права, и если был шанс спустить на жертву всех собак, она всегда использовала его по полной программе.

А «жук» тем временем опрыскал корабль и теперь улепетывал в противоположную от нас сторону; судя по тому, как он двигался, у него под брюхом были колеса или гусеницы. «Жук» мчался, вытянув вперед свою длиннющую шею, и явно стремился как можно быстрее убраться с посадочного поля.

– Прошу вас, сэр, – взмолился Доббин, – мы лишь зря теряем время, с этим уже все равно ничего поделать нельзя.

– Еще одно слово, – пригрозил я, – и следующий луч попадет не в грунт, а прямо тебе между ушей.

Мы подскакали к кораблю. Доббин замедлил шаг, но я не стал ждать, пока он остановится, и спрыгнул на землю, хотя еще толком не представлял, что конкретно собираюсь предпринять.

Подойдя к звездолету, я увидел, что он покрыт какой-то хренью, похожей на белое матовое стекло. То есть не просто опрыскан, а именно покрыт целиком, ни дюйма металлического корпуса не осталось. Теперь от нашего корабля не было никакого толку: разве что, уменьшив в размерах, поставить его на каминную полку в качестве безделушки, которыми торгуют в сувенирных лавках.

Я погладил корпус ладонью: он был гладким и твердым, но ни на вид, ни на ощупь не имел ничего общего с металлом. Я постучал по звездолету прикладом винтовки: звук был похож на удар колокола, он докатился до стен города и эхом вернулся обратно.

– Что это, капитан? – спросила Сара.

Голос у нее заметно дрогнул: еще бы, ведь корабль являлся ее собственностью.

– Какое-то твердое покрытие, – ответил я. – Звездолет как будто запечатали, причем герметично.

– То есть мы не сможем попасть внутрь?

– Не знаю. Может, будь у нас кувалда, мы бы и смогли справиться с этой скорлупой.

Сара одним плавным и быстрым движением переместила свою винтовку из-за спины и приставила приклад к плечу. Надо отдать ей должное: она умела обращаться с этим допотопным оружием.

Выстрел прозвучал громко и отрывисто. Лошадки в ужасе отпрянули назад. Были отчетливо слышны и другие звуки: вой, едва ли не визг срикошетившей пули и гулкий ответ молочно-белого корпуса корабля. Однако никакого следа от пули не осталось: на гладкой поверхности корпуса я не заметил и самой крохотной вмятины.

– Даже не пытайтесь, глупые люди, – сказал Доббин, когда увидел, что я поднял свою лазерную винтовку. – Вы все равно не сможете ничего сделать.

Я крутанулся в его сторону:

– Кажется, я предупреждал… Одно слово – и луч между глаз.