Клиффорд Саймак - Братство талисмана [сборник litres]

Солнце клонилось к закату, сумерки за порогом дома были не такими густыми, как темнота внутри. Крысоподобные твари продолжали носиться туда-сюда, собирая урожай семян с пандуса.

– Пальба стручками утихла, – сказала Сара. – Но она возобновится, как только мы высунемся наружу.

– Полагаю, вы это уже проверили на практике? – предположил я.

– Да, но только выглянула на секунду и сразу нырнула обратно. К сожалению, я жуткая трусиха. Но в одном я уверена: это дерево нас видит.

Я сбросил на пол принесенные дрова. Тук к нашему возвращению успел распаковать котелки, кружки и кофейник.

– Ну что, расположимся тут? – спросил я. – Чем ближе к двери, тем меньше дыма в доме.

Сара кивнула:

– До чего я устала, капитан. Огонь и еда – это то, что нам надо. А как там Ух? Надо позвать и его тоже…

– Он не ест и не пьет, поскольку путешествует в своем втором «я», но давайте не будем сейчас это обсуждать.

Сара поняла и не стала приставать с расспросами.

Монах подошел ко мне и присел на корточки.

– Отличные дрова, – заметил он. – Где вы их нашли?

– Там, внутри, целая гора хлама. Всего хватает, в том числе и топлива в достатке.

Я тоже присел на корточки, достал нож и начал раскалывать одну из досок на щепки. Потом сложил их в кучку и выудил из груды дров ту самую, обмотанную тонкой веревкой деревяшку.

И вот, когда я уже собрался перерезать ножом веревку, Тук выставил вперед руку:

– Одну секунду, капитан.

Он взял у меня эту деревяшку и поднес ее ближе к вечернему свету, струившемуся сквозь открытую парадную дверь. И тут я впервые хорошенько разглядел свою находку. До этого она была для меня просто деревяшкой с привязанным к ней пучком то ли соломы, то ли сухой травы.

– Надо же, кукла, – удивилась Сара. – Игрушка.

– Ничего подобного, – возразил Тук. У него дрожали руки, и он, чтобы унять дрожь, сжал куклу еще крепче. – Это не игрушка, а идол. Посмотрите на его лицо.

Даже в слабом сумеречном свете лицо этого идола было вполне различимо. Правда, его трудно было назвать человеческим, скорее уж оно смахивало на морду обезьяны. Однако, глядя на него, я испытал настоящее потрясение. Человеческое или нет, но это лицо словно бы говорило со мной. Оно выражало невыносимую печаль и одновременно смирение. В целом лицо было сработано грубо, никаких деталей, а сам идол выглядел примитивным, как кукла из кукурузного початка. Но тот, кто вырезал куклу, что бы им ни двигало, смог показать всю глубину своих страданий и все отчаяние бедственного положения. На этого идола даже смотреть было больно.

Тук медленно поднял куклу двумя руками и крепко прижал ее к груди. Потом посмотрел на каждого из нас по очереди и в отчаянии крикнул:

– Вы что, не видите?! Неужели вы ничего не понимаете?!

Наступила ночь. Костер вырезал круг света из обступившей нас темноты. У меня за спиной с тихим скрипом покачивались туда-сюда лошадки. Смит так и сидел, безвольно привалившись к стене возле двери, словно мешок жира. Мы попытались его растормошить и заставить поесть, но все оказалось тщетно: физически он был с нами, а вот мыслями определенно витал где-то далеко. Рядом с ним «сидел» металлический Роско, лишенный мозга робот. А чуть подальше расположился Тук, он продолжал прижимать к груди деревянную куклу и не отрываясь пялился куда-то в темноту.

Да уж, чертовски хреновый старт у нас получился. Экспедиция начала разваливаться, едва начавшись.

– А где Ух? – спросила Сара.

– Бродит где-то. Энергии у него хоть отбавляй. Не хотите немного вздремнуть?

– А вы будете охранять мой сон?

– Я не благородный рыцарь Ланселот, если вы на это намекаете. Отдыхать будем по очереди: так что через некоторое время я вас разбужу, и вы меня смените.

– Договорились. Кстати, вы заметили, что это здание каменное?

– Ну и что? Можно подумать, что остальные дома деревянные.

– Но это отличается от всех прочих строений в городе, – не унималась Сара. – Оно возведено из настоящего камня. Я не специалист, но, похоже, это гранит. А вот из чего сделан город, непонятно. У вас есть идеи?

– Точно не из камня, – ответил я. – Этот материал не добывали в карьерах. Скорее всего, он искусственного происхождения, синтетический. Его атомы сцеплены необычайно крепко, нам такие вещества пока неизвестны. Ничто не может его разрушить: после моего выстрела из лазерной винтовки на посадочном поле даже царапины не осталось.

– Вы разбираетесь в химии, капитан?

Я покачал головой:

– Не особо.

– Люди, вернее, существа, построившие дом, в котором мы сейчас находимся, жили на этой планете гораздо раньше тех, что возвели город.

– Ну, я бы не стал утверждать столь категорично. Откуда нам знать, как давно был построен город? Пройдут миллионы лет, прежде чем на его зданиях появятся хоть какие-то следы коррозии… если они вообще когда-нибудь появятся.

Какое-то время мы сидели молча. Я выбрал подходящую палку и пошевелил ею дрова в костре, отчего пламя вспыхнуло ярче.

– И что же теперь, капитан? – спросила Сара.

– В смысле?

– Что мы будем делать утром?

– Пойдем дальше, если дерево, конечно, позволит. Надо найти диких лошадей, вернее, кентавров. Узнаем, у них ли мозг Роско и можно ли его выкупить…

Она кивнула в сторону Смита:

– А как быть с ним?

– Может, к утру очухается. Если нет, привяжем его к лошадке. А Тука, если он до утра не выйдет из транса, я уж как-нибудь приведу в чувство.

– Но у Джорджа была цель, и теперь он нашел то, что искал.

– Напомните-ка мне, кто купил корабль и оплатил все счета? Кто притащил сюда Смита? Только не говорите, что готовы пойти на попятный и прекратить поиски лишь потому, что этот идиот вдруг повис на нас мертвым грузом.

– Не знаю. Если бы не Джордж…

– Ладно, давайте оставим Смита здесь. Он наверняка этого хочет, раз уж добрался до своей цели…

Сара чуть не задохнулась от возмущения:

– Капитан! Вы не поступите так с Джорджем!

– Интересно, почему?

– Потому что это бесчеловечно, а я не верю, что вы настолько зачерствели душой. Вы не отвернетесь от бедняги…

– Это он от нас отвернулся. Смит получил то, что хотел…

– Откуда вы знаете?

С женщинами вечно так. Никакой логики. Только что сама утверждала, что этот идиот Джордж достиг своей цели, а когда я сказал практически то же самое, начала препираться.

– Я ничего не знаю, – буркнул я, – и ни в чем не уверен.

– Однако решили идти дальше.

– Естественно, не оставаться же здесь навсегда. Мы не в том положении, чтобы сидеть и ждать у моря погоды. Нам предстоит долгий путь, мы должны двигаться вперед.

Я встал, подошел к двери и выглянул наружу. Ночь выдалась темной: ни луны, ни звезд, только вдалеке смутно виднелись очертания белого города.