Бриджид Кеммерер - Клятва безумная и смертельная [litres]

– Это принцесса! – кричат они. – Принцесса пустых обещаний !

– Дастан! – кричу я. – Найди ее!

Но затем я встречаюсь с ней взглядом в толпе, и Харпер исчезает из поля моего зрения так же внезапно, как появилась. Я забываю о главном маршале. Я забываю о людях. Я забываю о войне, колдунье и стражниках.

Я не помню, как сбежал вниз по ступеням. Я не помню, как выхватил меч. Вдруг я оказываюсь в самом центре толпы, отталкивая людей и замахиваясь на них мечом, когда они расступаются недостаточно быстро.

– Отпустите ее! – кричу я. – Не трогайте ее!

От ярости воздух вокруг меня закипает. Когда я добираюсь до Харпер и Зо, они у земли, но люди, окружающие их, отступают.

Зо кажется невредимой. Она стоит на одном колене, подняв кинжал вверх и защищая Харпер. Платье девушки порвано, от плеча до лифа идет длинный разрез. Ее юбки в пыли, а кинжал исчез с пояса. На покрытой шрамами щеке Харпер размазана грязь. Девушка тяжело дышит, прижимая руку к боку, но все равно пытается подняться на ноги.

Я протягиваю руку, чтобы помочь ей. Мне очень хочется вонзить свой меч в грудь каждого, кто стоит вокруг. Мне очень хочется сделать это дважды.

У Харпер прерывается дыхание, и я смотрю ей в глаза.

– Я в порядке, – говорит она, но ее голос дрожит, опровергая ее слова. – Я в порядке.

Ее слабая нога подкашивается, и она начинает падать. Я ловлю девушку и прижимаю ее к себе. Только в этот момент я понимаю, что Харпер сотрясает дрожь.

Мы застали толпу в момент нерешительности. Воздух по-прежнему звенит от невысказанного недовольства. Я не совсем понимаю, что больше напугало людей: то, что собирался сделать я, или же то, что собирались сделать они. Моя стража уже у меня за спиной, и, к моему удивлению, Чесли последовала за ними вниз по лестнице с оружием в руках наготове.

Я окидываю взглядом мужчин и женщин, окружающих нас.

– Вы позволите нам пройти, – говорю я. – Или я казню каждого, кто встанет у нас на пути.

– Рэн, – шепчет Харпер, уткнувшись лицом мне в грудь.

– Это не пустые слова! – рычу я. Должно быть, я выгляжу весьма решительно, потому что люди переминаются с ноги на ногу и отступают. Они не солдаты. Это просто торговцы и портовые рабочие. Ткачи и мясники. Лишь некоторые из них вооружены. Среди них стоят дети.

Они пришли с вопросами и обвинениями. Они осмелились плюнуть в лицо Дастану. Они толкали мою стражу, но они пришли сюда вовсе не за тем, чтобы проливать кровь.

Это я едва не устроил кровавую расправу.

Дастан встает передо мной, держа в руке обнаженный меч.

– С дороги! – резко говорит он.

Люди расступаются.

– Рэн, – шепчет Харпер. Ее пальцы впиваются в мою руку, она пытается сделать шаг, но оступается. – Подожди. Я не… я не думаю, что я… могу идти. Просто… просто… дай мне минутку…

В нашем распоряжении нет ни минуты. Я убираю меч в ножны.

– Держись за меня, – говорю я и кладу руку Харпер себе на плечо, а затем подхватываю ее на руки. Она выглядит полной решимости, поэтому я ожидаю протестов с ее стороны. Однако, должно быть, я застаю ее врасплох, поэтому вместо воплей возмущения я слышу лишь ее прерывистое дыхание.

Как только мы выходим со двора, крики и обвинения возобновляются. Я смотрю вперед, крепко держа на руках Харпер, и направляюсь к конюшням, чтобы забрать наших лошадей. Мне нужно думать о том, как решить проблему, чтобы вернуть уважение горожан. Мне нужно создать свою армию, которая будет больше той, что готовит против меня Грей.

Однако сейчас я могу думать только о том, что я приехал сюда в надежде показать свою силу и целеустремленность, но теперь я могу продемонстрировать только свои способности к бегству.

Я думаю о том, что мои люди едва не погибли от моей руки. Люди, которые просто пришли ко мне в поисках надежды и перемен к лучшему.

Я смотрю на Харпер и думаю о том, что она сделала, что она предотвратила и чем она рисковала.

Да, сейчас я вынужден отступить, однако я не чувствую себя проигравшим.

Мы с Харпер не ездили вдвоем на одной лошади с того самого дня, как она впервые оказалась в Эмберфолле. Она попыталась сбежать из замка и в итоге спасла Фрею и ее детей. Нам понадобились лошади для них, поэтому Харпер ехала за моей спиной, когда мы направились в гостиницу «Кривой вепрь», чтобы найти кров для семьи, которая его лишилась. В то время Харпер меня ненавидела.

Честно говоря, Харпер и сейчас, возможно, меня ненавидит. Я не знаю.

С другой стороны, мне так не кажется. Ее руки крепко обнимают меня за пояс, пока Железный Уилл быстро скачет вперед. Она не протестовала, когда я посмотрел на ее страдальческое выражение лица и предложил ехать вместе.

Однако Харпер ни слова не произнесла с тех пор, как мы выехали из города.

Я тоже молчу.

Моя обида, возникшая несколько часов назад, когда я узнал о визите Лилит, растворилась без остатка. Теперь она кажется мне уделом мелочного и высокомерного человека, которым я был в первые дни проклятия, когда думал, что могу топнуть ногой, отдать приказ, и мир изменится в угоду мне. Харпер пыталась защитить меня точно так же, как я пытался защитить ее. В замке в окружении стражи я чувствовал себя слабым и беспомощным. Но когда я увидела, что Харпер затерялась в толпе… Я просто забыл обо всем остальном.

Как только мы отъехали на несколько километров от Лунной Гавани, я позволил коню замедлить шаг. За моей спиной Харпер продолжает хранить молчание. Дастан едет рядом с нами, но остальная стража держится позади. Среди них Чесли в компании Зо.

На ступенях Чесли сказала: «Если сделать пример из одного, то для остальных это будет поводом проявить благоразумие». Ее слова продолжают звучать у меня в голове. Мой отец мог сказать что-то подобное. Он бы убил маршала Перри без колебаний. Он бы не попал в такую переделку.

Я раз за разом повторял Харпер, что Грей не подходит на роль короля, но я совсем не уверен в собственных словах.

– Прости, – тихо говорит Харпер.

Ее мягкий голос за моим плечом застает меня врасплох. Нет, скорее, врасплох меня застают ее извинения. Я слегка поворачиваю голову, чтобы встретиться с ней взглядом, но Харпер рассматривает сельскую местность, прижавшись щекой к моему плечу.

– Я просто хотела предупредить тебя, – продолжает она. – Я просто… Наверное, тебе это было не нужно. Мне жаль, что я… Нарушила твои планы. Я все испортила.

У меня уходит секунда, чтобы понять тон ее голоса, в котором отражается все то, что я чувствую: неуверенность, беспомощность, уязвимость.

– Ты ничего не испортила, – говорю я.

– Но ты ведь собирался что-то сказать толпе, а я перебила…

– Я собирался приказать казнить главного маршала, а один из моих стражников пытался убить его сына.