Девин Мэдсон - Мы оседлаем бурю [litres]

Когда мы прибыли на выбранное поле, чилтейцев еще видно не было, а когда выстроились в боевом порядке, не появились даже разведчики. Отсутствие врагов прорезало еще одну морщину сомнений на лбу министра.

Как хороший игрок в Кочевников, министр Мансин хорошо спрятал свою ловушку. Не заметит даже тот, кто будет искать. Основная масса нашей пехоты стояла впереди и по центру, а всадники занимали фланги. Единственным интересным дополнением была я. В точности как Кин, я сидела на лошади перед своей армией, рядом с генералом Китадо и четырьмя дюжинами гвардейцев, тоже верхом. Они привыкли скакать в бой, охраняя фигуру в драконьих доспехах, просто раньше это была не я.

Генерал Китадо выглядел встревоженным этой переменой – с тех самых пор, как мы покинули Мейлян, не было времени что-либо предпринять, я лишь приняла его присягу служить мне, как он служил императору Кину, и надеялась, что он человек слова. Министру Гадокою я поручила сменить любого советника, секретаря или чиновника, которому нельзя доверять, но гвардия должна быть безусловно предана императору.

То есть императрице.

– Все готово, ваше величество, – сказал министр Мансин, остановив лошадь прямо предо мной.

– Где они?

Утренний туман уже истончался, но холмы у Рисяна были пусты, не считая жужжащих насекомых и редких любопытных животных.

– Они придут. Они не могут нас обойти, иначе мы нападем на них с тыла.

Я кивнула генералу Китадо, и он порысил к генералу Баро, на фланг с кавалерией.

Лошадь топталась подо мной, увеличивая мое собственное беспокойство. Чтобы чем-то заняться, я похлопала ее по шее.

– Ваше величество?

– Да, генерал?

Китадо откашлялся, но посмотрел не на меня, а на холмы без врагов.

– Я… я хотел воспользоваться моментом, чтобы… извиниться. За то, что позволил моим гвардейцам вас арестовать. В Мейляне. Я предполагал, что светлейший Батита после своего приезда говорит от имени его величества, и…

– И уже давно все считали, что он сам будет следующим императором, – прервала его я, чтобы избавить от объяснений беднягу генерала, чьи щеки алели. – Вы поступили так, как все ожидали, генерал. И я принимаю ваши извинения. Это был… тяжелый день.

– Черный день для Кисии, когда кто-то решил ослушаться предсмертной воли императора ради собственной выгоды.

Он произнес это без следа настороженности или подозрения, и, когда я согласилась и поблагодарила его за поддержку и защиту, пришел мой черед краснеть. Я поступила так ради правого дела. Если бы не та моя ложь, мы бы сейчас здесь не стояли. Не выступили бы на защиту империи.

Утро уже заканчивалось, и я начала опасаться, что чилтейцы не появятся, что они каким-то образом нас обманули и уже идут на юг к городам-близнецам. Сначала Симай, потом Мейлян, и сердце империи падет.

И вдруг на том месте, где только что были одни зеленые холмы и туманная дымка, на горизонте появилась черная линия, становясь все шире по мере приближения, как полоска старого масла для лампы.

Лошадь почувствовала мое беспокойство и перебирала ногами. Они пришли. Они здесь. Я вложила столько сил, чтобы это наконец произошло, а сейчас мне хотелось оказаться в любом месте, только не здесь, где земля и воздух дрожат от топота копыт.

Чилтейские флаги. Чилтейские вымпелы. Все солдаты в центре орды носили зеленую форму Девятки олигархов или синюю – разных купцов, а на флангах скакали левантийцы. С такого расстояния они казались маленькими, но по сравнению с чилтейскими солдатами выглядели гигантами. Они не кричали и не улюлюкали, как варвары из горных племен, а дисциплинированно держали строй, как и чилтейцы, и будто скучали. Один левантиец впереди даже подпер подбородок ладонью, когда вся армия рядом с ним остановилась.

Пока они приближались, мое сердце билось в одуряющем темпе, но когда остановились, его ритм не замедлился. Время пришло. Пути назад нет. Отсюда не сбежать. До этой минуты я была уверена, отчаянно уверена, что мы победим, потому что просто не можем проиграть, но, глядя на вражескую армию, я в точности так же чувствовала, что скоро все мы погибнем.

Неужели император Кин чувствовал то же самое в начале каждого сражения? Или ему это давалось легче? На такой вопрос он бы скорее рассмеялся, чем ответил.

На другой стороне поля в передних рядах взвился белый флаг, и пара всадников выехала на открытое пространство между армиями.

– Вы с ними встретитесь, ваше величество? – спросил генерал Китадо.

– А должна?

– Так всегда поступал император Кин.

Я посмотрела туда, где в последний раз видела министра Мансина, но от него не осталось ни следа. Все взгляды на поле боя устремились на меня.

– Тогда мы с ними встретимся. Поехали, генерал.

Мы пустили лошадей шагом, за нами следовал мой знаменосец. Два чилтейца уже остановились на полпути, но я не стала переходить на галоп, чтобы побыстрее сократить расстояние, а заставила их меня дожидаться. Утренняя прохлада давно растворилась, и жаркое солнце жгло нам спины, так что я вспотела под золотыми доспехами его величества. Генерал Китадо следовал в половине корпуса позади меня, разговаривать с ним было невозможно, и чем больше я удалялась от нашей армии, тем острее чувствовала свою уязвимость и беззащитность. От учащенного дыхания лицо под маской дракона стало влажным.

Человек, который не мог быть никем иным, кроме как легатом Андрусом, улыбнулся и поклонился нам, но уважительный поклон не вязался с веселой улыбкой.

– Я уж почти было решил, что меня едет поприветствовать призрак императора Кина, – сказал он, когда мы остановились перед ним. – Доспехи вам идут, ваше величество.

– Вы вторглись на кисианскую землю, – сказала я, не снимая маску, хотя из-за нее мне приходилось говорить громче. – Уходите и заберите с собой своих варваров.

Он прижал руку к груди, изобразив удивление.

– Мы? Вторглись на кисианскую землю? Наверное, вы пропустили уроки истории и не знаете, что эта земля принадлежала чилтейцам.

– Когда сюда пришли первые Отако со своим народом, здесь не было никаких чилтейцев. Вы используете наши выдуманные преступления как предлог, чтобы снова и снова нападать, но это не делает вашу ложь правдой. Смиритесь с тем, что триста лет назад в мире произошли серьезные перемены, и примите мир, который я вам предлагаю. Уходите, и мы не будем вас преследовать.

– Мудрые слова для девчонки. Я впечатлен, но не напуган. Хотя могу представить, как вас пугает один вид моих левантийцев. Уверяю вас, они именно такие, как вы слышали, и даже еще лучше. Они прорубят для меня дорогу по вашей империи и не остановятся лишь из-за того, что вы нацепили на себя доспехи папочки Кина и поскакали мне навстречу.