Девин Мэдсон - Мы оседлаем бурю [litres]

Мы молча шли от башни к башне во влажной и душной ночи. Под доспехами собирался пот, и кожаный подлатник намок, но лишь когда мы были совершенно одни, я сняла маску, чтобы охладить пылающие щеки.

Однажды я уже стояла на стенах Мейляна. В темноте за ними лежали дома и фермы, постоялые дворы и храмы, теснящиеся в деревнях и у изгибающихся дорог. Жизнь растекалась от городских стен, как сочащаяся из старой бочки вода. Но так было не всегда. Когда-то Мейлян стоял на южном берегу Цыцы в одиночестве, однако сотню лет назад император Цубаса построил в Мейляне дворец, и сюда начали приходить люди.

– На редкость неудачное место для города, – сказала я, больше себе, чем Китадо. – Интересно, почему Цубаса выбрал его?

– Говорят, когда-то здесь стояли пять каменных мегалитов, ваше величество, высокие каменные обелиски, похожие на ладонь бога, защищающую всех, кто разбивал лагерь на этом лугу.

– Серьезно?

Как всегда с кривоватой улыбкой, он пожал плечами.

– Так говорится в легендах.

– Я никогда их не слышала.

– Наверное, принцессам не рассказывают такие истории, ваше величество.

– Так просветите же меня. Что с ними случилось?

Генерал Китадо остановился рядом со мной и уставился на темную равнину.

– Говорят, когда боги подарили первому императору Отако Алый трон, каменные пальцы рассыпались, потому что в них больше не было нужды. У Кисии появился новый защитник.

История, которую не рассказывали принцессе из семьи Ц’ай.

– И город построили из этих камней?

– Так говорят, ваше величество, но, конечно, это всего лишь легенда.

Я усмехнулась.

– Это более веская причина, чем все остальные, которые приходят в голову. Здесь нет ничего ценного, нет оборонительных рубежей. Кой защи… был защищен изгибом хребта Куро. Симай находится за рекой. А в Мейлян все приходится доставлять на телегах или пешком.

– Включая наших врагов, ваше величество.

– Да, но для них перед городом лежит открытая местность, где можно удобно расположиться, если они решат начать осаду.

Генерал Китадо покачал головой.

– Вряд ли они осадят город, ваше величество. Чилтейцы не в восторге от наших дождей. Им придется постараться, чтобы солдаты не взбунтовались в затопленном лагере, среди вони вытекающих нужников… Прошу прощения за откровенность, ваше величество.

– Я приветствую такую откровенность, генерал, – сказала я и пошла дальше. – Теперь, когда я стала императрицей, мне рассказывают больше, но все равно недостаточно.

К тому времени, как мы совершили полный круг, восточный горизонт окрасился первым румянцем рассвета. Но по мере того как предрассветные лучи крались по земле, они очерчивали на севере равнины темное пятно – там, слишком далеко для любой стрелы, стояла чилтейская армия.

Защитники на стенах Мейляна были уже на ногах, показывали, вглядывались и щурили сонные глаза, готовя оружие. Мимо них ходили командиры, раздавая приказы. Из двора внизу доносились крики. По городу раскатился звон гонга.

У нас был план. Мейлян и прежде отражал нападения, когда был моложе и сильнее, но какова бы ни была численность войск, наша тактика будет зависеть от того, с чем они пришли к нашим воротам. В царящей вокруг неразберихе я выискивала в растекающемся мрачном пятне осадные орудия. Перед армией было полдюжины катапульт, и половина из них с нарисованным драконом Ц’ая. По флангам то тут, то там виднелись лестницы, а в центре огромным зверем возвышался таран. Все это меня тревожило, но смотрела я на левантийцев.

– Наверное, наемники обошлись им в целое состояние, – сказала я, когда ко мне присоединился министр Мансин, тоже надевший доспехи. – Видимо, не стоит надеяться, что у них закончатся деньги и левантийцы взбунтуются?

– Так же бесполезно, как надеяться на спасительные дожди, ваше величество, – отозвался он. – Если мы не увидим на горизонте батальоны Бахайна или Дзая, то будем сражаться против них в одиночку, а я лучше бы встретился в битве с десятком чилтейцев, чем с одним левантийцем.

Я была с ним согласна. Эти высоченные чудовища вселяли в мое сердце страх, уж слишком легко они перерезали глотки и выпускали кишки, а потом скакали дальше, даже не оглянувшись.

– Я бы пренебрег своим долгом, не попытавшись еще раз уговорить вас вернуться под защиту дворца, ваше величество, – сказал Мансин, и утренний свет позолотил пряжки его доспехов. – Нет гарантии, что генерал Китадо и его гвардейцы смогут уберечь вас здесь.

– Нет гарантии, что я буду в безопасности и во дворце.

Мы молча наблюдали, как равнины заливает свет, пока не осталось ни одной тени, где мог бы укрыться враг.

– Тысяч шесть? – предположил генерал Китадо. – Трудно сказать наверняка, но вряд ли меньше.

Я снова вгляделась в армию врага. В Рисяне легат Андрус показал желание устроить переговоры, но сейчас никто не поднял белый флаг. Никто не выехал в одиночестве к воротам. Они просто молча стояли, и город накрыло покрывало страха. Наши лучники были наготове, вытащив стрелы, но не приложив к тетиве. Рядом какой-то человек взвешивал в грязной ладони камень из ведра.

– Чего они ждут? – спросила я, дернув Мансина за рукав.

– Ничего, ваше величество, – ответил он. – Просто хотят, чтобы мы занервничали, задумавшись об этом.

Он прошелся вдоль стены, повторяя хриплые слова защитникам. Стоящий рядом со мной генерал Китадо положил ладонь на рукоять меча. Он не взял ни лука, ни копья, потому что его единственной задачей было охранять меня.

Мой взгляд привлекло какое-то движение в армии на равнине, рядом с катапультами. Солдаты рядом со мной переминались с ноги на ногу. Генерал Китадо напрягся, и, пока катапульты готовились к выстрелу, впереди от общей массы отделилась фигура, крохотная, похожая на муравья. Но даже с такого расстояния трудно было не узнать простую рясу чилтейского священника.

– Снова иеромонах?

– Нет, ваше величество, – ответил генерал Китадо. – Говорят, чилтейскую армию возглавляет доминус Лео Виллиус. И его нельзя убить, потому что его защищает сам Бог.

Бог и целый отряд левантийцев. Это и был тот человек в сером на холме в Рисяне.

– Это не может быть Лео Виллиус. Его же убил Танака.

– Говорят, его оживил Бог, ради единственного предназначения.

– Кто говорит? – напустилась на него я.

Китадо пожал плечами.

– Я слышал это в основном от солдат, ваше величество. И так говорят все. Крестьяне, возницы, путники. Женщины, которые зарабатывают, следуя за армиями.

– Мне это кажется полной чушью.

– Мне тоже, ваше величество, но как иначе мертвец смог снова подняться на ноги?

Ответа у меня не было. Доминус Лео Виллиус, предназначавшийся мне в мужья, убитый Танакой и из-за которого убили Танаку, стоял перед городом без оружия в руках. Он не нуждался в оружии. Его оружием была вся армия.