Девин Мэдсон - Мы оседлаем бурю [litres]

Третья площадка оказалась еще меньше, и от вида с нее у меня закружилась голова. Я никогда раньше не был в таком высоком здании, похожем на горы, окружающие мир. Дальше вели еще ступени. Снова послышался грохот. Я не мог разобрать слов из-за эха, но на четвертой площадке Лео наконец замедлил шаг.

Пространство заполняли левантийцы и чилтейцы, дюжина рабов таранила еще одну пару дверей. Судя по потным спинам, эти громадные резные панели разбить было нелегко. Но они поддавались, лакированные панели трещали от каждого удара, будто раздавленные сапогом черные жуки.

Одна створка упала, и в проем полилась кровь. Нет, не кровь, а кровавый свет, окрашивающий все на своем пути. Чилтейцы ввалились в зал с высокими потолками, Лео держался позади толпы молчаливых захватчиков.

В конце зала стоял алый трон, сделанный из сплетенных конечностей, тянущихся к высокой крыше. На нем гордо восседала золотая фигура. По обеим сторонам от нее угрожающе выставили копья гвардейцы.

Лео остановился на камне в центре пола, а легат Андрус продолжил идти вперед, что-то говоря.

– Он просит ее сдать империю, – прошептал мне Лео. – Говорит, что город пал и ее люди погибнут. Что она больше не может сражаться. Напоминает ей, что мы захватили ее мать в Кое, и уверяет, что они могут воссоединиться. – Лео издал тихий смешок. – Хорошие слова, – произнес он так тихо, что мог слышать только я. – Но, к сожалению для Андруса, императрица Мико слишком умна для него.

– Что ты хочешь ска…

Гидеон вышел на свет, красный оттенок которого будто запятнал его кровью. Я огляделся и увидел у дверей Дишиву. По обеим сторонам зала, никем не замеченные из-за разворачивавшейся перед нами драмы, стояли капитаны Йисс эн’Охт и Лашак э’Намалака.

Легат Андрус подал знак своим солдатам, и они устремились вперед. Два кисианских гвардейца наставили на них копья, но императрица соскочила с помоста и полоснула мечом по шее первого солдата, раздробив кость.

Ее клинок кружился, мастерски сражая рабов и солдат. Один из ее гвардейцев пал. По алому полу разливалась кровь, но Лео не шевелился. Он неподвижно стоял перед надвигавшимся вихрем золотой смерти и вдруг начал смеяться.

Новые чилтейские солдаты бросились в атаку, и не успел я сделать вдох, как еще дюжина лежала на каменном полу – плата за то, чтобы разоружить императрицу. Ударом под колени ее повалили на пол собственного тронного зала.

Легат сорвал с ее лица маску, но из-под нее на него злобно смотрел мужчина средних лет с седеющими висками и красным от напряжения лицом.

С покатившейся по полу маски осыпался лак. Андрус зарычал, схватил мужчину за грудки золотых доспехов и что-то зашипел ему в лицо. Тот не ответил, только смотрел легату прямо в глаза, будто бросая вызов смерти.

Бросив его, легат что-то рявкнул своим солдатам, и человека в золотых доспехах выволокли из зала. Легат продолжил выкрикивать приказы, и Лео снова шепотом переводил их мне.

– Он приказывает найти императрицу Мико. Хочет, чтобы каждый солдат прочесывал город, пока она не найдется, поскольку она никак не могла сбежать. Как видишь, он слегка недоволен.

– Кто этот человек?

– Он отказался говорить, но мысли его выдали. Это лорд Рё Мансин, министр Левой руки и наследник престола. И он знает, где императрица. Так же, как и я.

По моей коже пробежал холодок.

– Что значит «его выдали мысли»?

– Именно то, что я сказал, Рах э’Торин, – он слегка улыбнулся. – Мысли выдают его так же, как любого другого. И они говорят мне, что пора прощаться, друг мой. Спасибо, что проводил меня сюда. Дальше я пойду один.

Велев мне остаться, Лео зашагал к трону. Андрус, одной ногой стоя на помосте, с ухмылкой обернулся и изобразил перед Лео пышный поклон, но его слова сочились насмешкой.

Они оба собирались заявить права на трон? Мой взгляд метался между ними и Гидеоном, уже стоявшим на помосте и оглядывавшим внушительный трон.

Лео поднялся и с довольной улыбкой опустился на Алый трон. Все как один, чилтейцы склонили головы, молитвенно сложив руки.

Гидеон вытащил нож.

– Нет! – Я прыгнул вперед, но чьи-то руки оттащили меня. – Нет! Прошу…

Сталь вошла Лео в затылок. Чилтейцы с воплями устремились вперед, двое упали замертво еще до того, как Гидеон успел вытащить нож из их богоизбранного. Короткая потасовка закончилась тем, что тела наших хозяев легли у ног левантийцев.

Последним пал Андрус, из его горла лилась кровь, когда Дишива пинком отправила его тело катиться по земле.

Йитти и Хими отпустили меня, а Гидеон спихнул Лео с трона, и тот свалился с помоста, будто сломанная кукла.

– Нет, нет! – Я сжал лицо Лео руками. – Ты не можешь умереть. Верните его. Верните!

– Он тебе и правда так дорог? – донеслись с трона спокойные слова.

Сейчас на нем сидел Гидеон, и никто не оспаривал его право. Остались одни левантийцы.

– Он обещал освободить нас. – Злые слезы жгли мне глаза. – Он хотел отпустить моих Клинков домой.

Позади ахнула Хими, но мне некогда было смотреть на нее. Я тряс мертвое тело Лео. Его голова болталась на переломанной шее.

– Вернись. Вернись.

– Значит, ты принял бы свободу от него, но не новый дом от меня? – Слова Гидеона дышали гневом. – После всего, что я для тебя сделал, ты баюкаешь тело вражеского священника?

– Я должен поступать так, как лучше для моих Клинков, и это значит отвести их домой, Гидеон. Домой! – Слезы лились по моим щекам. – Он отпустил бы нас домой.

– Если хочешь свободы, нужно брать ее, как я взял ее для всех нас. С этого момента мы больше не рабы чилтейцев. Мы не рабы корунцев, темпачи или кого угодно, кто хотел бы нас уничтожить. Мы левантийцы, и на крови наших врагов мы создадим собственную империю. Подавайте сигнал. Убейте всех.

Гидеон подался вперед, его лицо исказила ярость, какой я не видел даже в тот вечер, когда бросил ему вызов.

– Ты что думаешь, я в самом деле сражался ради чилтейских завоеваний? Думаешь, я отдал бы за это свою жизнь и жизнь своих сородичей? Они не узнают, откуда пришла смерть. Они попались в силки, о которых даже не подозревали, пока не стало слишком поздно. Простых кисианцев пощадят. Чилтейцев уничтожат. Таков мой приказ, приказ Гидеона, императора левантийской империи.

– Империи? Это безумие! – выкрикнул я, переводя взгляд с него на Дишиву и обратно. – Мы кочевники. Степные наездники. Мы не строим городов и не сидим на тронах. Мы не собираем богатств и не пашем землю. Нас тут вообще не должно быть.

– Но мы здесь, и возврата отсюда нет, – ответил он. – Мы не можем выиграть ту войну. Придется оставить отравленные степи позади. Кисианцы приплыли сюда на кораблях ни с чем и построили империю. Мы можем сделать то же самое, и ты, Рах, должен быть с нами или против нас.