Елена Булганова - Возвращение [litres]

– Дальше мы разделимся, – как ни в чем не бывало объявил Орлик. – Время позднее, и нам нужно спешить к границе с Бритом. Дея, Айка сама доставит тебя в Кукушкино Гнездо. Она бывала там прежде, а ориентируются призрачные создания превосходно.

Я помалкивала, хотя никак не ожидала, что отправлюсь туда одна, без друга.

– Мы улетим, а ты спокойно переоденешься. В Гнездо прибудешь, как знатная дама из Блишема, по умолчанию родственница Властителя, хотя развивать тему не стоит. Всадники, напуганные текущими событиями, будут к тебе особенно добры и внимательны. Станут задавать множество вопросов – ну, ситуацию ты в целом от меня знаешь.

– Погоди, а откуда у меня тогда лошадь? – перебила я.

– Дея, наши кони оказались единственными живыми существами – после ящеров, – которые смогли жить в Навии и даже давать потомство. Живых всадники всегда держали при себе, а вот призрачных иногда дарили знатным гражданам этого мира в благодарность за некие преференции, например. Так что лошадь только подчеркнет твое высокое положение. Айку никто не узнает, поскольку никто не видел ее призраком.

– Ладно, а с какой целью я вроде как из Блишема?

– Об этом тебя не спросят – наш народ деликатен. Хотя и так понятно: часть всадников, мужчин и женщин, сейчас на защите Городов. При этом никто не знает, куда будет нанесен первый удар, а лояльные к Властителю всадники – важная цель. Так что вполне логично, если Блишем отправит своего человека в Гнездо – это жест доброй воли, и будет кому, если что, за помощью сгонять.

– А если взаправду уже послали?

Орлик совершенно мальчишеским жестом хлопнул себя ладонью по лбу:

– Дея! Ну что ты как маленькая? Отзовешь посланника в сторонку, скажешь, кто ты, предупредишь, чтобы подыграл. Ты ведь и в самом деле из Блишема, не забыла?

Я согласно покивала.

– Ну вот, маску не снимай даже во время еды – это нормально. Я прилечу за тобой, когда сам вернусь после вылазки в Ашер. Если вдруг понадобится – не знаю, по какой причине, – покинуть поляну, отправляйся в мой дом в лесу. Опять же задай Айке направление, упомяни старину Вука – она с ним уже знакома и с удовольствием поспешит навестить друга. Ну все, удачи тебе!

– И вам, – пробормотала я. – Берегите себя, слышите! Особенно ты, во время вылазки, прошу!

Мой друг в ответ только улыбнулся во весь рот, а Егор и ответить ничего не успел: в мгновение ока Орлик схватил его поперек тела и забросил на спину Балабана. Заскочил следом, похлопал коня по призрачной холке, и Балабан, хорошо знающий пристрастия хозяина, тут же без разбега взмыл в небо. Я провожала их взглядом, пока темная точка не растворилась в синеве, а после занялась одеждой.

Это оказался костюм для ночных полетов на сукрах: кожаные штаны, замшевый жакет с высоким воротом и уплотненный пояс. Не знаю, где раздобыл одеяние Орлик, но даже короткие мягкие сапожки и шелковые перчатки с раструбами оказались мне впору. Волосы прикрыла густая бриллиантовая сеточка, последней я натянула золотую маску и немедленно вскочила на Айку:

– Вези домой, моя умница! Как же мы давно там не были!

Стоило повернуть лошадь в том направлении, которое указал мне Орлик, как Айка встрепенулась – волны радостного жара пробежали под призрачной дымкой – и затрусила бойкой рысцой. Пару раз обернулась ко мне безглазой мордой, словно спрашивая, не желаю ли я взлететь. Но я не желала. Мне нужно было немного времени, чтобы все обдумать.

Я вспомнила, как когда-то Оляна учила меня, совсем еще маленькую, собирать землянику в лесу. Ягод было много, я хваталась за все сразу, металась, давила ногами и нещадно мяла землянику в своих ладонях. А Оляна мне твердила: «Ягодку за ягодкой, только тогда соберешь много».

Я решила, что так и буду поступать. Не надо сейчас беспокоиться за дочь, за Сашку, за Вилли, за Властителя и Орлика с Егором. Сделаю толково свою часть работы: попытаюсь разыскать тех, кто восемнадцать лет назад меня не то родил, не то обрел как-то иначе, и выясню все, что связано с моим появлением на свет.

Потом я стала думать о том, как снова окажусь на поляне. Вдруг цел еще тот холмик, с которого я много дней и ночей выглядывала Орлика? Туда я пришла в последний день перед тем, как меня должны были увезти в Блишем. Я еще помнила, как прятались от меня другие обитатели Гнезда, как никто не смел встретиться со мной взглядом. Только несколько самых близких подруг да пара ребят из бывшей дружины Орлика пришли проститься со мной навсегда…

Но какая же я глупая! Поляна давно уже изменилась, превратилась в центр современного прекрасного города, я ведь об этом знаю! А обитатели Кукушкиного Гнезда в большинстве своем предпочитают жить в окрестном лесу.

Тут на глаза мне начали попадаться первые дома. Весьма необычные, выстроенные с учетом того, что в Навии срубленное дерево приравнивается к убийству. По местным поверьям, в каждом дереве еще дремлет жизнь, и при некоторых благоприятных – или не очень – условиях они могут ожить, стать варганами. Так что жилища всадников с поразительной изобретательностью были вписаны между деревьями, под деревьями, вокруг деревьев.

Были тут и затейливые теремки, отдаленно похожие на дома Кречета, и модерновые причудливые строения. И никаких оград, никаких подсобных хозяйств или веревок с выстиранным бельем перед жилищем, только почерневшие каменные чаши для костров. Песчаная тропинка, петляющая от домика к домику, ширясь, уводила, думаю, к центру селения. Вокруг некоторых домов бродили призрачные кони, распевали на коньках крыш голосистые птицы, похожие на разноцветные облачка.

Мой проезд не остался незамеченным. Всадники выходили на порог, с достоинством кивали мне, но не заговаривали, и я ехала дальше. Эти люди и не догадывались, как жадно я вглядывалась в их лица, надеясь и страшась кого-нибудь узнать.

Но вот из одного домика, чьим прообразом, по-моему, послужила избушка на курьих ножках, выскочила на порог кудрявая девочка лет четырнадцати, в голубом сарафане и с маленьким мальчиком на руках; не отрывая от меня взгляда, стремительно сбежала с высокого и крутого порога. Стало ясно, что уж она меня так просто не отпустит.

– Госпожа, позвольте мне восхититься вашей лошадкой, – поклонившись, заговорила девочка, немного коверкая язык Блишема и Брита.

Я ей одобрительно покивала. И решила воспользоваться случаем, чтобы соскочить на землю, – уже начинали ныть ноги и спина. Девочка опустила малыша на землю, приблизилась и с видимым удовольствием погрузила руки в призрачную гриву моей Айки, а карапуз короткими толстыми ручками обхватил переднюю ногу лошади.

– Она наверняка была очень красива и при жизни, – поднатужившись, выдала девочка еще одну фразу.