Энджи Сэйдж - Эликсир жизни [litres]

– Так заклинаю тебя, скажи мне, когда мы сможем добавить настой, ученик, – нетерпеливо проговорил Марцеллий. – Ибо я боюсь, что эликсир вскоре испортится.

И Септимус заговорил. Коротко, но правдиво он ответил:

– Скоро.

– Скоро? Как скоро? Завтра утром? Завтра вечером?

Септимус отрицательно покачал головой.

– А когда? – раздраженно спросил Марцеллий. – Когда?!

– Ровно через сорок девять часов. И ни минутой раньше.

Марцеллий даже испытал облегчение. Два дня. Он уже так долго ждал, что сможет подождать еще два дня. Он смотрел, как Септимус осторожно кладет пузырек на место в стеклянный шкафчик и закрывает дверь. Тогда Марцеллий выдохнул и улыбнулся.

Успокоившись насчет эликсира, Марцеллий воспользовался минутой, чтобы рассмотреть своего ученика. Мальчик был бледный и худой, с темными кругами под глазами. Он, правда, отказывался стричь или расчесывать птичье гнездо у себя на голове, но даже если это не брать в расчет, Марцеллий чувствовал себя виноватым.

– Ученик, – произнес он, – нехорошо сидеть тут, как крот в норе. Там снаружи прохладно, и снег еще лежит, но сегодня светит солнце.

Марцеллий достал две серебряные монеты и сунул в перепачканную чернилами ладонь Септимуса.

– На Пути открылась последняя зимняя ярмарка. Возьми эти монетки и потрать в свое удовольствие. Иди уже.

Септимус посмотрел на монеты без особого интереса.

– Правду говорят, Септимус. Труд без отдыха – тоска без продыху. Иди.

Марцеллий снова отошел к большому столу и взял промокашку с места Септимуса. Под ней оказалась красная роза, выточенная в дереве. Септимус мрачно уставился на нее.

– Иди, – повторил учитель и выгнал Септимуса.

Септимус вышел из лаборатории через ход для писцов. Он поднялся по крутым ступенькам и оказался в лабиринте туннелей, которые приведут его в Башню Волшебников. Это была единственная отрада, которую Септимус себе позволял: временами он прогуливался по Главной зале Башни Волшебников, потому что ученику алхимика полагалось это делать. Это было приятное и в то же время печальное испытание, но все равно Башня одна в этом времени напоминала ему о доме. Теперь он хорошо выучил дорогу и медленно шел по озаренным свечами туннелям. Вскоре он добрался до маленького свода, через который виднелась еще одна лестница.

– День добрый, Септимус Хип, – сказал призрак, сидевший у подножия ступенек.

Судя по яркости одежды, этот призрак Архиволшебника перешел в потусторонний мир совсем недавно.

Септимус кивнул, но ничего не сказал.

– Наверху поверни налево и скажи пароль, – медленно и очень отчетливо подсказал призрак.

Так как Септимус никогда ничего не говорил, призрак решил, что умом юноша туговат, поэтому громко напоминал порядок действий каждый раз, когда видел его.

Септимус снова вежливо кивнул и направился к лестнице со странным ощущением в животе, которое уже стало привычным. Поднявшись по ступенькам, он, как всегда, свернул налево и прошел через маленький гардероб, который по-прежнему считал кладовкой с метлами. И настал момент, всегда вселявший в Септимуса новую надежду, какой бы нелепой она ему временами ни казалась. Он толкнул дверь и вышел в Главную залу Башни Волшебников.

Когда Септимус впервые посетил Башню Волшебников, он вошел в Главную залу и почти поверил, что каким-то чудом вернулся в свое время. Все здесь было таким же. На стенах висели яркие магические картины, и та же атмосфера магики пронизывала воздух. У Септимуса даже голова закружилась от облегчения. И пол в Главной зале был на ощупь так же похож на песок. Мальчик пробежался по нему, восторженно читая приветствие. Он запрыгнул на серебряные ступеньки и поехал на вершину Башни, как делал каждое утро уже около двух лет. Он не заметил озадаченных взглядов Обычных волшебников на этажах. Он хотел только увидеть Марсию и рассказать ей, что случилось. И пообещать, что больше никогда не будет гулять по Окольной тропе один. Никогда-никогда. На двадцать первом этаже он спрыгнул со ступенек и ринулся к большой фиолетовой двери, за которой находились покои Архиволшебника.

Но дверь не открылась.

Септимус нетерпеливо толкнул ее. Он чувствовал, что ни секунды не может больше ждать и хочет увидеть Марсию немедленно. Но дверь оставалась накрепко закрытой. Он ничего не мог понять. Может, Марсия в опасности? Может, она забаррикадировала дверь?..

Пока Септимус размышлял, что могло случиться, дверь вдруг отворилась, и оттуда вышла фигура в пурпурной одежде.

– Марсия, я…

Архиволшебник прищурился и посмотрел на Септимуса, а потом озадаченно спросил:

– Как ты сюда попал, мальчик?

– Я… я… – замялся Септимус, непонимающе глядя на Архиволшебника.

Это был худощавый мужчина с прямыми светлыми волосами, которые падали ему на зеленые глаза. На шее он носил Амулет Аку, какой был у Марсии, а на поясе – ремень Архиволшебника из золота и платины, точь-в-точь как у Марсии. И вдруг Септимус понял, что происходит на самом деле.

– Не бойся, дитя мое, – сказал Архиволшебник, заметив, как Септимус резко побледнел. – Ты новенький?

Волшебник окинул взглядом Септимуса с головы до ног, рассмотрел его черно-красную тунику с символами планет, вышитыми золотом по рукавам.

– Так ты новый ученик алхимика?

Септимус разочарованно кивнул. Лишь ненадолго в нем зажглась надежда, а теперь она резко потухла.

– Пойдем, дитя мое. Я отведу тебя обратно в Главную залу и покажу, где выход. Иди за мной.

Септимус последовал за Архиволшебником на серебряную винтовую лестницу, и они молча спустились вниз через всю Башню Волшебников.

Теперь Септимус знал, что его место больше не в Башне Волшебников. Точнее, как он понял после первых отчаянных дней, его место еще только будет там. Но даже так ему было трудно держаться поодаль.

Когда Септимус шел через Главную залу, приветствие красно-золотыми буквами «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, УЧЕНИК АЛХИМИКА» сверкнуло у его ног и сменилось другим, более важным посланием: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, УЧЕНИК АРХИВОЛШЕБНИКА». Стройная фигура в зеленой тунике с серебряным поясом ученика Архиволшебника – тем самым, который носил Септимус, – вошла в двери Башни Волшебников, куда Септимусу теперь не полагалось входить. Септимусу как-то сразу не понравился ученик. Это была девочка немногим старше его самого. Он знал, что невзлюбить ее нечестно. Она была приветливой и кивнула ему издалека. Но она ведь заняла его место. Или, может быть, это он в конце концов займет ее место?

На этом голова Септимуса отказалась думать.

Не желая объяснять свое присутствие, Септимус спрятался в тень и направился к ветхим каменным ступеням в дальней части Башни Волшебников. Потом он обошел основание Башни и двинулся по заснеженному двору к Главной арке. Сегодня и вправду был хороший день, как сказал Марцеллий. Воздух был бодрящий и чистый, низкое солнце поблескивало по золотистым узорам на ляпис-лазури, украшавшей арку. Но Септимус почти не обращал на это внимания. Он прошел под аркой и оказался на переполненном людьми Пути Волшебника. Он постоял там немного, кутаясь в красно-золотой шерстяной плащ, подставив лицо морозному ветру, вдыхая незнакомые запахи и прислушиваясь к неизвестным звукам. Не веря себе, Септимус покачал головой. Он был так мучительно близок к дому и все же так непреодолимо далеко – на расстоянии пяти сотен лет, если быть точным.