Андрэ Нортон - Колдовской мир [сборник litres]

«Должно быть, этот пульт служил кольдерам не только для управления сложными машинами, – подумал Саймон. – Он мог служить им и для связи с другими рассадниками зла, разбросанными по планете».

Эту мысль Саймон высказал капитанам кораблей, когда они собрались после штурма крепости.

– Паутина таки осталась, – мрачно произнесла Владычица, сидевшая немного поодаль. – Паутина, сотканная кольдерами из ненависти, зависти, жадности… В Карстене сейчас беспорядки, и пока карстенцам не до Эсткарпа. Но это, очевидно, ненадолго.

– Да, ненадолго, – отозвался Саймон. – Появится новый вождь и станет призывать во имя каких-нибудь благих целей напасть на соседей…

– А об Ализоне известно хоть что-нибудь? – впервые подала голос Лоиса. – Как идет война с Ализоном?

– Сенешаль разбушевался там, как пожар на вересковой пустоши. Мы не ожидали, что он достигнет таких успехов. Но мы все-таки не сможем ни удержать Ализон, ни покорить Карстен. Людям Эсткарпа это и не нужно. Мы хотим лишь, чтобы наш народ спокойно доживал свой век, ибо знаем: для нас настал вечер и утра уже не будет. И если враг навяжет нам жестокую войну, мы будем сражаться до смертельного исхода.

– Не обязательно все должно произойти именно так, – возразил Саймон.

Владычица пристально посмотрела на него, потом перевела взгляд на Джелиту, Лоису, Ингвальда, на сулькарцев и улыбнулась.

– Я вижу, в ваших силах воспрепятствовать этому, – сказала она. – Возможно, древний Эсткарп стал тем полем, на котором поднимутся ростки новой жизни, – сейчас времена перемен. Кольдеры могли уничтожить мир, но, победив их, мы восстановили покой. Одно я скажу вам, собратья: вы совершили подвиг, о котором будут слагаться песни…

– С кольдерами покончено! – воскликнул Ингвальд.

– Покончено, – согласился Саймон. – Но как только что сказала Владычица, нас ждут другие сражения, которые мы обязаны выиграть.

Он протянул Джелите руку, и она откликнулась на его движение. В этот миг Саймон был далек от мыслей о судьбе Эсткарпа.

У меня нет дара слагать песни. Я не чета сулькарским бардам, чьи баллады так вдохновляют морских волков на подвиги. Недостает мне и терпения, чтобы следить за тем, как я использую слова. Я вовсе не красноречив. Но если человеку случается пережить невероятные события, в нем рано или поздно пробуждается желание поведать о них – пусть и не складно – своим потомкам, дабы те знали, на что способны были предки, и в этом знании черпали бы силы для себя.

Итак, я начинаю повествование о трех уроженцах Эсткарпа, вступивших в борьбу с теми, кто правил их страной. Они отважились на это, чтобы освободить Древнюю расу от заклятия, наложенного на нее тысячу лет назад и помрачившего разум ее людей. Эти трое были мы: Килан, Кемок и Каттея. По крови мы лишь наполовину принадлежали к Древней расе, и это было нашей болью, но и нашим спасением. С детства мы чувствовали себя как бы от всех в стороне – ведь мы происходили из рода Трегартов.

Наша мать, госпожа Джелита, была до замужества одной из Владычиц – колдуньей, обладавшей Даром. Она не утратила его и после того, как вышла замуж и родила нас – троих близнецов. И хотя Совет Владычиц не вернул ей камень Силы, которого ее лишили в час замужества, все же Владычицы вынуждены были признать, что она осталась колдуньей, и продолжали считаться с ней.

Отец наш явился в Эсткарп из другого мира – пройдя через Ворота. В том мире, откуда он пришел, он был воином, и отнюдь не рядовым; он привык командовать людьми. Но судьба заманила его в ловушку. Враги грозили ему расправой, и он вынужден был скрываться от их преследования, пока не нашел Ворота. Так он появился в Эсткарпе – в самый разгар войны с кольдерами.

Но именно благодаря ему и моей матери с кольдерами было покончено навсегда, и с тех пор дом Трегартов стал пользоваться почетом. Отец и мать заслужили славу тем, что нашли логово кольдеров и закрыли Ворота, через которые эти демоны явились в наш мир. С кольдерами было покончено, но след их пребывания на этой земле остался надолго. Эсткарп продолжал задыхаться от нападений; то и дело нужно было отбиваться от врагов – и с севера, и с юга. Мы родились в мрачную пору.

Наше появление на свет тройней было случаем, уникальным для Древней расы. Когда мать перед родами уложили в постель в последний день уходящего года, она стала напевать заклинания. Она решила, что ее первенцу предстоит быть воином, как того требовало смутное время. Первым явился в этот мир я – заходясь в плаче, будто уже предчувствовал все грядущие печали и беды.

С моим появлением на свет муки матери не кончились, и потому меня поспешили успокоить и, спеленав, положили возле нее. Мучения ее продолжались еще много часов, и все боялись, что она уйдет из этого мира через последние врата – вместе с теми, кто был еще в ней. И тут у сторожевой башни появилась никому не известная женщина. Оказавшись во дворе, она заявила, что ей велено быть с госпожой Джелитой. К тому времени отец пришел в такое смятение, что велел немедленно позвать женщину в дом.

Подойдя к ложу, она извлекла из-под плаща меч, сверкнувший холодным светом, и, наставив его на мать, стала напевать заклинания. Все, кто был рядом, застыли как вкопанные. Но мать отозвалась на пение и, порвав путы боли и забытья, приподнялась в постели. Она начала что-то быстро говорить, и ее слова показались всем горячечным бредом.

– Воин, мудрец, колдунья, – бормотала она. – Триединство – такова моя воля!.. Каждый из троих – Дар… Все вместе – Сила…

И в час второй нового года появились на свет мой брат и сестра – почти одновременно, будто связанные чем-то друг с другом. Мать, однако, вконец лишилась сил. Женщина-ворожея поспешно отложила в сторону меч и приняла новорожденных в свои руки – с таким видом, будто имела на это полное право. Никто не мешал ей, потому что мать погрузилась в беспамятство.

Так Анхорта, женщина из селения сокольников, стала нашей кормилицей и заботливой нянькой, под присмотром которой мы сделали первые шаги в этом мире. Она была изгнанницей. Презрев жестокие законы сокольников, Анхорта бежала ночью из женского поселения. У сокольников, этого воинственного народа, были странные обычаи, совершенно чуждые людям Древней расы, среди которых женщины пользовались властью и уважением. Настолько чужды были колдуньям Эсткарпа законы сокольников, что они издавна не позволяли им селиться на своей земле. Сокольники обитали в горах, расположенных между Эсткарпом и Карстеном.

Мужчины-сокольники не обзаводились семьями. Они проводили жизнь в войнах и набегах и были помешаны на своих соколах-разведчиках, к которым явно питали любовь большую, чем к женщинам. А женщин они содержали в деревеньках, построенных в горных долинах, куда время от времени и наведывались, дабы не зачахло племя сокольников. Новорожденных, однако, подвергали безжалостному отбору. Так, ребенок Анхорты был умерщвлен только потому, что одна ножка у него оказалась хилой. Анхорта покинула деревню и пришла в Южный форт. Но почему она явилась в форт именно в тот день и тот час, будто чувствовала, что мать нуждается в ней, так и осталось для всех загадкой. Да никто и не решался спросить ее об этом – с обитателями форта она держалась весьма отчужденно.