Андрэ Нортон - Колдовской мир [сборник litres]

А четверо его соседей имели человеческий облик. Как нам сказали до их прибытия, это были потомки Древней расы, которые бежали когда-то в горы. Главным среди них был высокий смуглолицый человек, чьи черты свидетельствовали о чистокровном происхождении. Он был молод на вид, но о возрасте представителей этого народа судить всегда трудно: признаки старения проявляются у них только за несколько недель до смерти – если они доживают до старости, что в последнее время случается редко. У него была привлекательная внешность и хорошие манеры.

А я вдруг почувствовал, что ненавижу его.

Будучи тесно связанными между собой, мы с братом и сестрой в прошлом привыкли не искать большой компании. Когда Каттею отняли у нас, я довольствовался привязанностью к Килану. При этом к кому-то из товарищей по оружию я мог относиться с симпатией, к кому-то – с неприязнью, однако никогда раньше не пронзала меня такая сильная ненависть – разве что в бою с карстенцами во время их очередного набега. Но в те минуты я испытывал ненависть скорее к врагу вообще, чем к определенному человеку. А этого горца Динзиля я ненавидел отчаянно, нестерпимо и сам не понимал за что. Это было так неожиданно, что, когда Дагона представила нас друг другу, я даже не сразу смог пробормотать приветствия.

И мне показалось, Динзиль угадал мое состояние, и это позабавило его, как забавляет взрослого поведение ребенка. «Но я не ребенок, – промелькнуло у меня в голове, – и, пожалуй, Динзилю скоро представится случай в этом убедиться».

Представится случай… Глядя в его спокойное, красивое лицо, я понял, что меня одолевает не только ненависть, но и мрачное предчувствие… как будто появление этого хозяина гор вот-вот навлечет какую-то беду на всех нас. Однако я рассудил, что если зеленые пригласили его, значит они видят в нем друга и его прибытие для них – добрый знак. Им ли не знать, откуда может грозить опасность, и, конечно, они не стали бы открывать Ворота тому, кто отмечен печатью зла.

Когда мы втроем впервые пересекали поля и леса Эскора, Каттея шутя сказала, что всегда носом чует враждебную колдовскую Силу. К сожалению, мой нос ничего не говорил мне о Динзиле, и тем не менее какой-то внутренний страж предупреждал меня об опасности.

Динзиль очень толково говорил на совете и выказал немалые познания в военном деле. Его спутники время от времени тоже вставляли слово-другое, упоминая о старых заслугах Динзиля перед своими соплеменниками.

Этутур достал карты местности, искусно изготовленные из сухих листьев, прожилки и расцветка которых служили условными обозначениями. Карты переходили из рук в руки, и все обменивались замечаниями. Ворлонг, всполошенно и невнятно квакая, сообщил, что холм, на котором расположены три круга менгиров, таит в себе такую угрозу, что даже пролетать над ним – смертельный риск. Мы отметили опасное место на карте, и она еще раз прошла по кругу.

Я разворачивал очередную карту, когда меня вдруг словно что-то толкнуло, и я перевел взгляд на свою покалеченную правую руку (она давно перестала болеть, и я уже почти забыл о ней, приспособившись пользоваться ею). Некоторое время я в замешательстве разглядывал свою руку, а потом поднял глаза…

Динзиль! Он смотрел на мои изуродованные пальцы, смотрел и едва заметно улыбался, но от этой улыбки я сразу вспыхнул, почувствовав желание отдернуть руку и спрятать ее за спину. Но почему? Ведь я получил ранение в честном бою, в этом не было ничего зазорного. И все-таки Динзиль так смотрел на мои рубцы, что мне стало не по себе. На его лице было написано, что любое уродство – презренно и его должно скрывать от людей.

Потом он поднял глаза, наши взгляды встретились, и снова я прочитал по его лицу, что он всего лишь забавляется, – так иных людей веселит зрелище чужого несчастья. Он заметил, что я все понял, – и это явно еще больше развлекло его.

«Нужно предупредить их, – лихорадочно думал я, – предупредить Килана и Каттею. Они прочтут мои мысли, разделят мои предчувствия и смутные подозрения и будут начеку. Но чего же именно следует опасаться? И почему?» Ответа на эти вопросы у меня не было.

Я снова взглянул на карту и стал демонстративно разглаживать ее двумя негнущимися пальцами покалеченной руки. Во мне клокотал яростный гнев.

Наконец Этутур сказал:

– Необходимо послать представителей к кроганам и фасам.

– Не стоит слишком рассчитывать на них, – заговорил Динзиль. – Раз они до сих пор сохраняют нейтралитет, не исключено, что и в дальнейшем предпочтут занимать такую же позицию.

Его нетерпеливо прервала Дагона:

– Ну, если они считают, что даже сейчас, когда объявлена война, их нейтралитет может сохраняться, то они просто глупцы!

– Возможно. С нашей точки зрения, – ответил Динзиль. – Их интересы вряд ли противоречат нашим, но они не потерпят никакого нажима. Нам, горцам, доводилось иметь дело с кроганами, и мы знаем – если на них давить, они начнут огрызаться. Поэтому вступить с ними в контакт, безусловно, нужно, но без нажима и очень аккуратно. После передачи меча-предупреждения дайте им время провести свой собственный совет. И не следует выражать недовольство, если они сперва ответят отказом. Борьба только начинается, она будет долгой, и тот, кто на первых порах останется в стороне, может под конец оказаться ее участником. Раз уж мы хотим, чтобы они встали под наши знамена, надо дать им возможность самим сделать выбор, когда придет время.

Этутур кивнул в знак согласия, остальные вслед за ним тоже закивали. Я не мог затевать с ними спор: это их земля – им и решать. Но я понимал, что очень недальновидно начинать войну, когда кто-то не определил свою позицию, а значит, в любой момент может стать врагом и ударить в слабое место.

– Итак, мы посылаем меч-предупреждение кроганам и фасам, обитателям торфяных болот, – подвел итог Этутур.

– Если только нам удастся их найти! – иронически заметила Дагона. – От них всего можно ожидать. Зато на тех, кто присутствует здесь, мы можем рассчитывать полностью. Верно, господин Динзиль?

Он пожал плечами:

– Кто я такой, чтобы ручаться за других? Конечно, собрать всех, кто поддерживает дружеские отношения, – мера необходимая; сейчас важно, с кем и насколько переплетены наши интересы, хотя, возможно, даже давним друзьям нельзя доверять полностью. Я скажу вот что: все силы, на которые можно рассчитывать, находятся в этой тихой Долине; к ним присоединятся еще те, кого мы приведем сюда позже. Горы будут с вами. Посылайте миссию в низину.

Не решаясь прибегнуть к мысленному общению с Киланом и Каттеей здесь, на совете, я с нетерпением ждал его окончания. Не зная, какой Силой или Даром владеют присутствующие, я не рискнул мысленно призвать брата и сестру. Вскоре мне представился случай поговорить с Киланом, когда он сопровождал Хорвана, отправившегося искать место для своего лагеря. Но прежде я оказался рядом с Годгаром, мы разговорились о войне с Карстеном и выяснили, что в разное время воевали в одном и том же районе гор.