Павлина Морозова - Лес видений

Из-за двери ей никто не ответил. Немила сочла сей факт странным, тем более, что мгновение спустя она услышала, как скрипит пол и ступени. Кто-то, услышав её, нарочно не ответил.

Да то же батюшка! – поняла Немила, но на этот раз даже не попыталась заговорить с ним. Нет, она была не столько обижена, сколько разочарована. И с грустью подумалось ей, что разочарование было обоюдным. Она вернулась к столу, мрачно пожевала безвкусную булку, запила безвкусным молоком и снова улеглась.

Ей уже не хотелось ни выть, ни стонать, ни орать, а только лежать и тупо пялиться в стену, втайне желая, чтобы все брёвна, из которых состоят изба, рассыпались и придавили её до смерти.

Ровно один раз за весь этот день Немила встала, для того, чтобы сходить по нужде, и для того, чтобы поднять выкинутый клубочек до очередного появления Злобы.

Однако, сегодня Злоба не торопилась нести свою сладко-солёную вечернюю кашу, которую Немила когда-то любила больше всего на свете.

А когда от свечи, которую меняли аккурат к ужину, остались одни чадящие ошмётки, Немила внезапно поняла, что в воздухе пахнет жареным мясом и луком. Она не слышала этого запаха очень давно, но спутать его с каким-либо другим было крайне трудно.

Свеча погасла и светлица окончательно ушла во тьму, когда на улице вдруг стало очень шумно.

Сначала раздалась дробь копыт об дорогу, к ней присоединился повсеместный стук дверей, и удивлённо-одобрительный ропот, и когда топот стих, то ему на замену пришли крики, в которых слышалось радостное, отрепетированно-стройное приветствие.

Немила вскочила с постели и прижалась к щелке между ставнями, однако, не успела ничего толком услышать, потому как гости деревни, кем бы они ни были, не стали задерживаться на пороге, а сразу устремились в дом.

То есть, прямо сюда, в этот самый дом, где живут деревенский староста и его три дочери. Немила почти что видела, как широкая и светлая горница заполняется народом. Скоро все сядут за стол кушать, тогда как она будет сидеть здесь, в темноте, покинутая и забытая, ожидающая своей участи.

Но что это за звук? Похоже, от толпы внизу кто-то отделился и вышел в сени. Заскрипела лестница. Немила метнулась к двери тотчас же, как в неё постучали. (Зачем? Зачем стучать к пленнице, что заперта и не может открыть самостоятельно?)

– Хей, сестрица, не спишь?

– Нелюбушка! – шёпотом вскричала Немила. – Что происходит внизу? Ужель ты правду говорила, и к нам высокий гость пожаловал?

– Верно, верно, – повторила Нелюбушка, и в голосе той явственно послышалась тревогаь. – Василий прибыл собственной персоной! Младший брат царя здесь! И скоро он придёт сюда, чтобы говорить с тобой! О, сестрица, как же я тебе не завидую! Весь он такой холодный и прямой, как железный меч! Только чуть на меня глянул, а у меня уже сердце в пятки ушло! Злоба попросила его к столу вместе со свитой, так те набросились на еду, как голодные собаки! а Василий дал понять, что пока не закончит дела, есть не сядет!

Немила медленно опустилась на колени и уперлась головой в дверное полотно. От Нелюбиных слов её натурально начало трясти. Зачем, зачем она понадобилась царской семье?

– Зачем же ему я? – сглотнув, спросила она. – Я всего лишь крестьянская дочь. Исчезла я или вернулась – какое им до меня дело? Ежели они думают, что я помогу найти Ивана, так они ошибаются. Я не видела его и знать не знаю, где он может быть!

– Ты не меня убеждай, побереги красноречие, – после недолгой паузы послышалось из щели. – Я просто выполняю то, что скажет батюшка. Если хочешь моего совета, то убери ночной горшок с видного места, а то неудобно перед царевичем Василием будет.

Немила зло возразила на это, что у неё догорела свеча и она ни зги не видит в этой кромешной тьме.

Нелюба хмыкнула:

– Ладно, пусть пока стоит. Сейчас к тебе бабку пришлют, а когда она тебя осмотрит, то свечу оставит, тогда и успеешь быстренько прибрать.

Немила вся сжалась. Бабка? Какая ещё, к лешему, бабка?

– Да не боись, бабка тебя всего лишь быстренько осмотрит, ну, чтобы было понятно потом, о чём говорить, – помявшись, хихикнула Нелюба.

Немила не поняла ровным счётом ничего, но заставить сестру говорить не успела, потому что в сенях внизу началась какая-то суета.

Одно слово она услышала от Нелюбы:

– Идёт!

И тут же отодвинулась от двери, забившись в уголок. На этот раз она не собиралась совершать глупость и пытаться сбежать, зная, что весь дом и всю деревню заполонили люди царя, ещё и наверняка вооружённые.

К тому же она пока продолжала слабо представлять себе, чего именно от неё хотят. Бабка нужна зачем? Чтобы проверить состояние здоровья. Немила была уверена, что у неё со здоровьем полный порядок, не считая тумаков, и уж точно она не настолько больна, чтобы посылать к ней бабку. Но, может, царевич Василий просто немного мнителен, и такие у него методы предосторожности?

Она не успела додумать свою мысль, как дверь распахнулась. Вошла незнакомая старуха. В обеих руках та держала по свече, одну из которых поставила на стол.

Немила проводила свечу взглядом. Как силён и одновременно слаб огонь, он может спалить всю избу одним махом, а может потухнуть от одного дыхания. Взмаха рукава достаточно, чтобы освободиться от земных оков, но Матерь, где бы она ни была, всё видит, и за земными оковами последуют оковы небесные, существование в виде неприкаянного ветра, которому уж точно не сыскать простого человеческого покоя.

– Раздевайся, – безразличным тоном бросила старуха, даже не посмотрев в её сторону.

С тем же безразличием Немила прошла на середину комнаты и разделась.

– Ух, какая шустрая, – та только успела присесть, но тут же прытко вскочила и изобразила приглашающий жест. – Ты это, не стой, ложись в постельку.

Немила пожала плечами и легла. Ей и слова лишнего не хотелось говорить, лишь бы побыстрее отвязались.

Сначала не представившаяся бабка осмотрела её груди, а не задержавшись на них надолго, она перешла на живот. Помяла-пощупала, и резким движением раздвинула Немилушкины ноги.

– Ох, ничегошеньки ж не видно, – покачала та седой головой, обёрнутой скромным одноцветным платочком. – Держи свечу вот так, а я возьму вторую.

– Бабушка, а надобно ли?..

– Надобно. Об этом они распорядились строго, – на слове «они» бабка с намёком кивнула в сторону двери. – И не спрашивай меня больше, отвечать мне не велено.

Что тут было делать? Вот и Немила лежала спокойно (насколько это возможно, когда в опасной близости от твоих нежных мест пляшет пламя), до тех пор, пока бабка не начала ойкать и вздыхать.

– Ой-ой, что не рожавшая любому дураку ясно! Но это!.. Этого тут быть не должно, такого не бывает! Дырочка слишком маленькая, как для мышонка… Ик! Что ж я такое говорю-то?!