Вячеслав Антонцев - Одна капля в море жизни

К вечеру дождь прекратился, и они вошли в славный город Камышград. Отличие было просто разительное: широкие, светлые улицы последнего, каменные статные сооружения, отсутствие засилья старого, проржавевшего оружия и отсутствие гнетущих вышек с арбалетчиками – всё это позволяло предстать Камышграду в гораздо более выгодном свете, чем то, что довелось им увидеть по пути сюда. Видно было невооружённым глазом, что город этот действительно жил, а не существовал. Туда-сюда сновали запряженные лошадьми повозки, куда-то спешили смелые, уверенные в завтрашнем дне мирные люди, смело и беспрепятственно торговали купцы. Впрочем, и здесь не обошлось без военных. Целые колонны, ряды, сотни имперских воинов стекались сюда со всех окрестностей. Кто-то был и вовсе местный, а кто-то (например, возглавляемый одним молодым принцем отряд из-под Рессевиля) добирался сюда три дня. Одним словом, здесь сосредотачивалась вся сила, собирался великий Имперский кулак, призванный единым резким движением уничтожить засевшую в Мглистых болотах гниль.

Шестьдесят воинов под предводительством Одноглазого вошли в центр города, и, наконец, остановились на главной, вымощенной сероватым булыжником площади, середину которой украшал давным-давно пересохший фонтан. Сказав своим подчинённым, чтобы те его дожидались, Одноглазый последовал в красивое, изящное двухэтажное здание с жёлтыми стенами, белыми колоннами, и большими арочными окнами с настоящим разноцветным стеклом. В красивом ухоженном здании, выстроенном скорее в стиле неоклассицизма, ярко, вызывающе горел свет. Уже успело изрядно потемнеть, и можно было только поразиться тому яркому свету, что освещал внутренне убранство. Ярослав не знал, но то был жилой дом Всеволода Игнатьича, что оттуда самоотверженно управлял всем Северным Фронтом. Скоро Одноглазый вышел оттуда, и приказал им последовать за город.

– Хорошо, что мы не опоздали, – заявил он, – там сейчас собирается всё войско. Говорят, выдвигаться будем завтра утром.

Военный лагерь не надо было искать: уже на окраинах города виднелись многочисленные огоньки костров среди бескрайних полей. Кто-то расстелил палатку, но основная часть воинов прихватила с собой какое-то подобие спальных мешков. Сложно было оценить количество воинов, тем более пришли они туда уже совсем среди ночи, но было понятно, что там их далеко не одна сотня. Сюда собрались воины отовсюду: с Великой Стены Мертвецов, с подступов к Проклятым Руинам, из дивизий у Рессевиля, и даже личные воиска Отертона пришли участвовать в походе. Владыка Антоний, к сожалению, не располагал таким количеством свободных воинов, чтобы набрать требуемую армию откуда-то из одного места, а потому приходилось брать понемногу из нескольких. На Северные рубежи Империи постоянно кто-то нападал, и невозможно было оставить ни один участок фронта без надлежащей защиты. Именно поэтому собранная армия была похожа на своеобразную солянку, на странную смесь из понемногу выдранных в разных полях пучков травы. Все воины активно знакомились, рассказывали истории и байки из жизни, прикидывали, что же их ждёт дальше. Подумать только! Им предстоит участвовать в священной военной компании, подобной которой не было вот уж несколько десятков лет! Воистину, Великий Император возлагает на них большие надежды.

Отряд под предводительством Одноглазого разместился в лагере. Довольно длительный переход, совершённый практически без отдыха, значительно утомил их всех, а потому они довольно быстро забылись спокойным, восстановительным сном, даром что со всех сторон доносились шумы и свистели ветра. Заранее забегая вперёд, стоит отметить, что это был последний спокойный сон Ярослава.

Проснулись они от зычного звука рога, который изрядно всполошил их всех. Армия в несколько тысяч воинов спешно собиралась, собирали в мешки скудные пожитки и походные принадлежности, брали наточенные на днях мечи и отремонтированные луки. Над окрестностями города опустилось словно бы предгрозовое затишье. В отдалении Камышград жил своей жизнью, как ни в чём не бывало, а на его фоне, на неизвестно откуда возникшем пьедестале стоял, облачённый в явно ставшею ему малой кольчугу, Всеволод Игнатьич, в окружении трёх каких-то несравненно более молодых, подтянутых, но менее суровых людей. Военачальник Северного Фронта решил обратиться с прощальным словом ко всей Армии, пожелать им удачи в их священном деле. Он держал речь:

– Товарищи! Бравые защитники Империи! Сегодня мы выступим в исторический, великий поход. Цель наша – отвоевать наши земли. Избавить, зачистить их от той нежити, что заполонила когда-то процветавший Север. От той мерзости, что по ночам вылезает из могил и хочет всех нас убить. Скажу правду. Я не буду говорить, что в этом походе нам будет легко, что мы вообще знаем, что происходит за Стеной. Правда в том, что большинство из нас, возможно, скоро умрут. А выжившие позавидуют мёртвым. Но мы должны победить. Великая Война не закончилась, вовсе нет. Мы должны победить, чтобы когда-нибудь наши дети снова могли наслаждаться вкусом свежей выпечки. Всё поставлено на карту. Буквально всё. Если мы проиграем, вся вселенная погаснет, как сгоревшая свеча. Поверьте, это будет очень плохо.

И если нам суждено пасть, давайте падём как герои, чтобы, когда сомкнётся тьма, мы могли подумать, что по крайней мере нам было весело. Вы боитесь умереть? Я – да. Я чувствую эту холодную дрожь, как будто кто-то кинул снег мне за шиворот. Но я знаю… история смотрит на нас.

Они не хотят умирать. Они уже мертвы. Но зато мы сражаемся, чтобы защитить друг друга, и тех друзей, которые у нас остались. Мы сражаемся, потому что у многих из нас есть семьи. Мы сражаемся, чтобы спасти мир. Мы сражаемся, потому что нам это нравится. Мы сражаемся, чтобы развлечь жутких монстров, смотрящих на нас из-за пределов Времени и Пространства. Скоро начнутся великие битвы, так что позвольте мне сказать это сейчас, – поскольку потом у меня может не быть такой возможности – да здравствует Император!

И я, всем своим сердцем…

Всеволод Игнатьич ещё что-то очень долго говорил. Он повествовал искренне, проникновенно, вдохновляюще, но Ярослав этого почему-то не запомнил. В самом конце он пожелал им удачи. Понятно было, что сам старый воевода, в силу возраста своего и обострившихся болезней, в смертоносном походе участвовать не будет. Вместо него армией будут командовать вот эти трое… Как их имена? Неплохо было бы узнать…

Проходили последние приготовления перед выходом. Одни ещё собирали разложенные вчера вещи, другие принялись затачивать клинки, третьи решили перекусить. Они должны были вот-вот двинуться в путь, но пока ничего не происходило. Кто-то вообще слонялся без дела, или в тревоге и нарастающей нервозности ходил взад-вперёд, пытаясь успокоить пошаливающие нервы. Ярослав, недолго думая, уселся рядом с удобной корягой, и принялся наблюдать за окружавшим его действом. А что ему-то переживать? Он-то уже собран, и готов стартовать хоть в этот самый момент.